Кабальеро де Раузан

Перес Фелипе

Сокровища Юто остались нетронутыми. Эрико не стал наследником пирата.

Эдда с останками матери дошла до Рункирика, рядом с Большим Гейзером и постучалась в двери Епископа. Тот направил ее в Гренландию, и оттуда с Моравскими Братьями, которые сжалились над ее молодостью и несчастьем, она отправилась в Европу, где ее разместили в Капитуле неканонических канонесс. Эдда хотела принять обет, но Братья дали ей срок, пока будут искать ее отца.

Известно, что в монашеских Капитулах дают обеты и живут общиной, по правилу Святого Августина. В неканонических Капитулах не знают обетов, в общину вступают обычно знатные, наслаждаются доходами и по желанию

могут вступить в брак. Эдда согласилась на срок и решила: «Если я найду отца, то расскажу, где спрятаны сокровища Эрико. Если нет – сокровища достанутся Моравским Братьям».

Вот какую историю брат Мигель рассказал кабальеро.

Эдда

I

Брат подвел барона к Эдде, называемую теперь сестра Мария, и сказал:

– Перед вами сеньор де Раузан.

Барон и канонесса смотрели друг на друга. Сестра Мария была красивой и стройной девушкой двадцати трех лет, светлая, белокожая и тихая. Подводился итог жизни этих двух людей: побледневшая Эдда поняла, что барон – тот самый юноша с портрета, теперь уже зрелый мужчина.

Барон увидел в канонессе образ женщины, которую любил очень давно, и тоже побледнел.

– Вы барон Хосе Уго де Раузан? – спросила Эдда, едва понимая, что спрашивает.

– Для вас просто Орм, – ответил тот.

Эдда вскрикнула и упала в обморок: это ее отец. Через минуту она пришла в себя, и отец с дочерью обнялись. Тот сказал:

– Я знаю, вы спаслись после кораблекрушения. Расскажите, как вы нашли меня, это так удивительно.

– Очень просто. Все дело в вашей женитьбе, сеньор. Вы знаете, это было шумное событие. Эта новость долетела до Капитула, и имя Хосе Уго де Раузан мне запомнилось. Я любила рассматривать ваш портрет, и в сотый раз захотела разобрать буквы стертого имени. Когда мне уже наскучила безуспешная работа, я поняла, что одна из прописных букв посреди стертой строки, была буква «У» и «Р» и я рассмеялась: «Ну и дела! Портрет сеньора де Раузан». С этой мыслью я продолжала разбираться и увидела, что в стертую строку вмещается ровно пятнадцать букв вашего имени. Так что сначала все было шуткой, а потом стало серьезным. Я разбиралась и открыла, что четвертая буква «е» была ударной, а самая последняя буква «н». Тогда я подумала: «Может быть, это портрет барона. Если нет, вероятно, он может сказать, кто это».

– Хорошо подмечено.

– Тут же я написала брату Мигелю, моему покровителю, ангелу-хранителю, чтобы тот приехал. Я объяснила свое мнение, он нашел его обоснованным и взялся отыскать вас.

– Но почему это заняло столько времени?

– Потому что брата Мигеля не было в той стране. Мы договорились, что портрет побудет пока у него. Мы разошлись во мнении, что вы мой отец. Я так не считала.

– Почему?

– Не знаю, вы показались мне слишком молодым. Я не приняла в расчет время.

Сказав это, Эдда насторожилась и застыла. Слова я просто Орм словно швырнули ее в пропасть. Все сомнения исчезли.

– Послушайте, – сказал барон. – Вы прочли в бумагах своей матери, что я надеялся жениться на ней, но до меня дошла новость о кораблекрушении. Мое горе было огромным, ведь любовь к вашей матери была единственным, что было в

моей жизни. Чтобы облегчить горе, я принялся ездить по свету. Вы знаете, я был беден, и родители вашей матери отвергли меня. Но моя судьба изменилась.

– Достаточно для встречи, – брат Мигель увидел смертельную бледность Эдды, – вам нужно отдохнуть и поразмышлять о средствах, с помощью которых Всемогущий Творец решает судьбу созданий. Сеньор барон, позвольте проводить вас. Дочь моя, отдохни несколько часов. Мы вернемся завтра. Я рассказал барону все, что ты можешь рассказать ему.

– Одно слово, – сказал барон. – Вы уже дали обет, Эдда?

– Нет, я ношу имя сестра Мария благодаря Капитулу, но я послушница.

Барон поцеловал лоб дочери и ушел, полный радости и надежды. Он был очень счастлив. А Эдда, наоборот, погрустнела и растерялась. Когда ее отец вышел из кельи, она взяла портрет и двумя жирными черными линиями перечеркнула его крестом.

Баронесса, узнав, что ее муж вышел из Тускуло вместе со священником и провел с ним большую часть дня, решила, что барон занялся изучением какого-то канонического пункта и испугалась, что речь о ее браке. Конечно, Лаис была далека от правды. Могла ли быть Эдда для нее благословенной звездой или недобрым светилом?

Барон вернулся на следующий день в Капитул, не дожидаясь брата Мигеля. Он должен был поговорить с дочерью касательно ее обетов. Ему казалось, что он может не успеть. Эдда приняла его уважительно, но холодно, надеясь, что отец заговорит первым. Тот сказал:

– Эдда, вы готовы выйти из Капитула прямо сегодня, как вы считаете?

– И да, и нет, сеньор. Вроде бы да, но если подумать, то нет. Я думала об этом всю ночь.

– Объясните.

– Если бы вы, сеньор, были одиноки, моим долгом было бы жить вместе с вами, в этой или другой стране. Но вы женаты, не думаю, что это благоразумно. Несмотря на то, что я взрослая, неприемлемо выходить из Капитула, чтобы вести жизнь свободного человека.

Барон не возразил по причине, что Эдда была бы яблоком раздора в семейных огорчениях. Барон вздохнул, но не ответил и снова пожалел, что женат на Лаис. Эва полюбила бы его дочь. Эдда дополнила:

– Не знаю также, уместно ли городу знать о нашей встрече. Или хотя бы о моем существовании.

– Это не помеха. Когда я женился на баронессе, то был вдовцом.

– Вдовцом!

– Да, дочь моя. Но не удивляйтесь и не ревнуйте. Когда вы узнаете обстоятельства первой женитьбы, то поймете, что они были непреодолимыми. Моя первая супруга сошла с ума и умерла в доме умалишенных. Поскольку мы не должны сообщать о себе, вас примут за дочь несчастной сеньоры.

– Так бы все уладилось, но с сеньорой баронессой так не выйдет. Мне кажется, мой возраст и обстоятельства моей жизни, не приведут нас к соглашению. Спокойнее будет баронессе в своем доме, спокойнее будем и мне в Капитуле. Иначе ссоры станут бесконечными. Или вы обещаете мне другое?

– Ни в коем случае.

– Хорошо. По поводу того, что покинуть Капитул и жить с вами, мы решили. Перейдем к другому: должна ли я оставить Капитул и жить не в вашем доме? Нет.

– Это зависит… возможно, было бы хорошо, чтобы вы вышли замуж.

– Не считаю это целесообразным. Я никогда не выйду замуж. Значит, я должна остаться здесь.

– Хорошо, останьтесь на время, но откажитесь давать священные обеты.

– Я останусь, чтобы молиться за вас, и хранить останки моей матери.