Как все начиналось
Шрифт:
Я стала усердно крутить бедрами, поднимать ноги и приседать, выделывая премудрые гимнастические упражнения. Парень не выдержал:
– Ты танцуешь, как маршируешь!
«А что же ты хотел? – зло подумала я. – Я же предупреждала!»
Именно в момент моего окончательного провала в комнату ввалился запыхавшийся раскрасневшийся Пан.
Виват, я спасена!
– Как ты смеешь, подонок, прикасаться к моей женщине? – проорал он заранее выученный текст, но, разглядев моего спутника, вдруг мелко затрясся и пролепетал: – Ой, здравствуй, здравствуй, давно
– Привет, Пантелей, – криво усмехнулся парень, поднимаясь с постели. – Все разбойничаешь?
Я переводила взгляд с сильно побледневшего гнома на довольного незнакомца. В голове не укладывалось, что из всех многочисленных мужчин я выбрала именно приятеля Пантелея.
– Ты его знаешь? – Я остановила взгляд на гноме, тот виновато молчал. – Так ты знаешь этого проходимца?!
Пан закивал. Что и следовало ожидать! С самого начала это был глупый план, приведший к глупейшему окончанию.
– Ну и где ты был? Куда пропал? Когда ты вернешь мне мои золотые? – дружелюбно поинтересовался «клиент».
– Лео, – фальшиво улыбнулся гном, – у меня проблемы с деньгами.
– Ты что, ему деньги должен? – ужаснулась я.
Все было еще хуже – я подобрала на улице не приятеля Пана, а его кредитора.
– Сто золотых, – подтвердил парень.
– Сто золотых! Ты что, проиграл их?
– Какая разница, – широко усмехнулся Лео. – Пантелей, я, пожалуй, возьму твою женщину на вечер. Она отработает твой долг, что ли…
– Что?! – заорала я, перебивая его. – Ты что, чокнутый, действительно принимаешь меня за девку? Да мы тебя обуть хотели, ядрена кочерыжка. Пан, скажи ему!
Гном затрясся еще сильнее:
– Ну э-э-э, Асенька, ты понимаешь?
– Что понимаю?!
– А-а-а-ся, – просиял Лео. – Гном, иди, а девушка остается. Ты же не хочешь, чтобы мы обратились к стражам. Они тебя уже давно ищут, твои портреты совсем недавно сняли с досок Краснодола.
Я не верила своим ушам.
– Ну уж нет, без меня! – Я крутанулась на каблуках и попыталась уйти. Мужчина, назвавшийся Лео, схватил меня за руку:
– Куда ты пошаркала?
– Я пошаркала? – От гнева мое лицо пошло красными пятнами. Секунду помедлив, я со всех сил ткнула кулаком по направлению лица мужчины. Удар пришелся в скулу. От неожиданности тот споткнулся о маленькую табуретку, рухнул на пол, ударившись со всего маху затылком об угол кровати и замер.
– Вот тебе! – Я гордо прошествовала мимо застывшего от удивления гнома, а потом вернулась и, содрав с пояса парня кошель, довольно произнесла: – Я заслужила за маскарад, каблуки и танец.
Парень застонал и стал приходить в себя. Недолго думая я снова засадила ногой ему в живот, едва не воткнув острый длинный каблук.
Пан стоял, разинув рот.
– Ну чего уставился, стервец, смываемся, – хмуро скомандовала я.
Мы кинулись в коридор, и я провернула ключ в замке. Дверь, конечно, преграда небольшая, но даниец все равно потеряет время, пока очухается и выбьет ее.
Поспешно спускаясь по лестнице и на ходу стягивая туфли, я заорала дурным голосом:
– Ваня, смываемся!!!
В холле собрались все немногочисленные жительницы гостеприимного дома, слышавшие дикие крики и жуткий грохот на втором этаже. Подозреваю, они решили, будто мы друг друга загрызли, а потому весьма удивились, обнаружив меня живой и даже здоровой. Выудив из сворованного кошеля два золотых, я небрежно бросила их на полированную столешницу:
– Девочки, займитесь им кто-нибудь, а то клиент остался недоволен, – и, подхватив свои ботинки, босая выскочила на улицу.
* * *Мы отужинали в маленькой таверне, примыкающей к дешевой гостинице. Я тщательно следила за тем, чтобы Ванятка не принял ни грамма крепкой, но стоило мне отвернуться, как Петушков опьянел. Я так и не смогла понять, откуда он взял спиртное? Гном на мои расспросы только пожал плечами и продолжал меланхолично жевать. Когда Ваня окончательно окосел, нам пришлось, поддерживая его под белы рученьки, увести в снятую комнату. Он мешком рухнул на скрипучую койку и моментально захрапел.
Мы же с Паном отправились искать Анука. На город опускались сумерки, но Краснодол только просыпался. На ярко освещенных улицах начиналась ночная жизнь. Одетые в умопомрачительные сказочные наряды люди заполонили мостовые. Пивнушки и игорные дома засветились разноцветными огнями, зазывая посетителей.
Рядом с входом в дорогую таверну «Данийя Солнечная» собралась волнующаяся толпа зевак. Сюда к красной ковровой дорожке подъезжали шикарные экипажи с высокородными знаменитыми господами, лица которых казались смутно знакомыми по газетным листкам и рубрике «Их знают все». Тут же остановилась ярко-желтая с черными полосками пузатая карета, напоминающая тыкву, и из нее вылезли мои давние знакомые: четверо широко улыбавшихся красавцев, членов группы «Веселые Баяны» со степенным гномом-импресарио.
– Ты глянь, – ткнула я пальцем в певцов, – а я их знаю!
Пантелей посмотрел на меня как на слабоумную:
– Кто же их не знает?
– Да, но не каждый вместе с ними от диких поклонниц убегал, – усмехнулась я.
Мы обошли визжащих от восторга недорослей и продолжили поиски. Я точно знала, куда идти – каждую секунду плач ребенка, звучавший в моей душе, становился громче. Анук был где-то близко. Мой испуганный птенчик страдал от страха.
– Пан, а ты всегда был наемником? – вдруг спросила я, стараясь разговором заглушить раздирающие сердце всхлипы.
Гном моему вопросу не удивился, только пожал плечами:
– Нет, у меня когда-то были и дом и семья.
Я удивленно посмотрела на него.
– Да, – усмехнулся Пантелей, – жена и дочка. Мы жили на нейтральной земле, между Словенией и Данийей Солнечной.
– И что случилось?
– Ничего. Жена ушла, дочь повзрослела, вышла замуж, и теперь мы не знаемся… Я и пошел в наемники. Вот и брожу без рода и племени. Я ведь всю Словению и Данийю изъездил, но запомни, Ася, как молитву: «Каждый раз после работы наемник должен возвращаться домой, только тогда ему есть что беречь!»