Кандзявые эссе
Шрифт:
(кисай) - гений, талант.
(кидзин) - оригинал, чудак.
(кидзюцу) - волшебство, магия. [638]
(кисю:) - внезапное нападение, налёт.
(кисю: суру) - внезапно налететь, напасть.
Пока не закончилась эта глава, есть смысл упомянуть ещё один занятный, если даже не странный кандзи, который, судя по всякого рода толстым словарям, употребляется только в одном слове. Речь идёт о кандзи (И) и слове (ису) - стул.
[ - Стул И_(-) 12 ( (75) дерево)]
638
(кидзюцуси) - фокусник, волшебник. (СИ) - суффикс образования профессии: (гиси) - инженер.
Да, (ису) - стул. А что такое стул для японца из недалёкого прошлого? Странно-оригинальная и по японским меркам большая вещь из дерева , которая годится разве что в качестве подставки для ребёнка , поскольку взрослые сидят на полу и пользоваться им такой штукой попросту не приличествует. Но если для японцев эта вещь странная , то для китайцев - самое то: эдакая деревянная подставка , на которую может сесть не только маленький, но и большой человек, то есть самый натуральный стул .
Только вот иероглиф в сочетании к «ребёнку» не имеет абсолютно никакого отношения. Всё дело в том, что слово «стул» было заимствовано из китайского языка именно в виде , в котором непосредственно за «стул» отвечает иероглиф (yi, и). Но так как китайский язык, особенно в современных его вариациях, тяготеет к двусложности [639] , и по сложившимся грамматическим нормам «стул» не может быть записан только иероглифом (за исключением некоторых литературных случаев [640] ), поэтому к нему и добавляется суффикс (zi, цзы) основная задача которого здесь - быть признаком существительного (указывать на тот факт, что данное слово обозначает предмет). А чтобы понять, почему «ицзы» в Японии трансформировалось в «ису», достаточно вспомнить разговор об уникальности японского «у», являющегося чем-то промежуточным между «у» и «ы».
639
В процентах 70-ти китайские слова состоят из двух иероглифов, в то время как раньше в большинстве случаев они как-то обходились одним.
640
В «одиночку» иероглиф используется в Китае (обычно в литературе, иногда в кино) для того, чтобы указать на особенности речи персонажа или чтобы сохранить старинный стиль повествования.
Итак, - странный (большой, сидящий на подставке и ещё поющий), - стул (странная деревянная вещь, на которой сидят большие люди), - красивый (странный сидящий на подставке большой поющий человек, разодетый в красивые одежды– ну, прямо Евгений Онегин за исполнением арии на сцене Большого театра).
Раз уж мы зашли настолько далеко, что смогли такую необычную для японцев вещь как стул записать иероглифами, то давайте заодно узнаем, как записывается японский стол. Мы уже неоднократно для обозначения стола использовали слово (тэ:буру), происходящее от английского table (тэйбл). Правда, у этого слова есть определённые ограничения в употреблении, о чём можно догадаться хотя бы потому, что у японцев до появления в их жизни заморского «тэ:буру» были (и свои низенькие столики, за которыми можно было сидеть лишь в традиционной японской позе (на коленях). Речь идёт о так называемом (цукуэ) - эдакой деревянной подставке -образной формы с лёгким для запоминания названием: «цукуэ» - предмет, к которому цуку (присоединяются).
Нам только остаётся уточнить, какие именно столы называются «цукуэ», а какие - «тэ:буру». К счастью, здесь всё предельно просто: традиционным японский столик - это всегда (цукуэ), а все остальные столы - (тэ:буру). Такая дискриминация по отношению к европейскому столу вызвана тем, что, как уже отмечалось, до определённого времени японцам был в диковинку привычный всем нам обыкновенный стол. Когда же в Японию вместе с европейцами была завезена и европейская мебель, то вместе со столом (table) в обиход японцев вошло и иностранное слово (table– > ). Впрочем, слово (цукуэ) японец может употребить также и по отношению к письменному столу, и по отношению к парте (наряду с ).
[ - Стол КИ_цукуэ 6 ( (75) дерево)]
(кидзё: но ...) - настольный; чисто теоретический, умозрительный, кабинетный, академический, нереальный, оторванный от жизни.
17.10. ПОЛУПРЕДИКАТИВНЫЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ
Прилагательное (кирэй) имеет два сильно пересекающихся значения: и «красивый», и «чистый». Понятно, что для древнего человека, тем более для японца, понятия чистый и красивый, в общем-то, синонимы, ибо все красивое, как правило, чистое. Не всегда, правда, чистое, обязательно должно быть красивым, но это уже частности.
Нас же интересует кое-что другое. Очень уж большая разница между словами и , что в первую очередь касается происхождения этих слов: (уцукусий) - японское слово, записанное при помощи совпадающего по смыслу китайского иероглифа, а (кирэй) - слово китайского происхождения, в том плане, что до появления в Японии китайской письменности не было в японском языке слова «кирэй», и создано оно было исключительно за счёт объединения в одном слове двух близких по смыслу иероглифов, которые своими прокитайскими корнями (ки + рэй) и определили звучание слова «красивый» (кирэй). Уже отмечалось, что такого типа слова называются канго - слова китайского происхождения [641] , в отличие от кокуго - слов японского происхождения.
641
(КАН) - Китай, китайский (в сочетаниях).
(уцукусий онна но ко га мити о итта) - По дороге шла красивая девочка. (Здесь сказуемое - итта.)
(онна но ко ва уцукусикатта дэс) - Девочка была красивой. (Сказуемое - глагол-связка «дэс».)
(онна но ко ва уцукусикатта) - Девочка была красивой. (В качестве сказуемого выступает само прилагательное.)
Хорошо видно, что предикативное (японское) прилагательное может, как и положено прилагательному, выступать в качестве определения к существительному (красивая девочка), но также может быть сказуемым (девочка красивая) и даже обходиться без глагола-связки, поскольку само способно принимать временные формы, а, значит, выражать настоящее и прошедшее время. Здесь следует напомнить, что исконно японские прилагательные в научной литературе называются предикативными (predicate– сказуемое).
И всё бы ничего, если бы (кирэй) и подобные ему образования тоже не претендовали на роль прилагательных, что создаёт для нас определённые трудности, обусловленные тем, что нам уже более-менее известно, как обращаться с прилагательными японского происхождения (оканчивающиеся обычно на «й»), а вот как поступать с такого типа образованиями мы пока не знаем.
Прилагательные китайского происхождения, в отличие от исконно японских, по сути своей являются существительными, не имеющими к тому же изменяемых форм. Чтобы такие неповоротливые китайские «слоны» хоть как-то могли адаптироваться к японской «посудной лавке», их дополняют специальными (назовём их так) суффиксами, позволяющими производить достаточно эффективную подстройку этих якобы прилагательных под требования японской грамматики.
(кирэй на моно дэс нэ:) - Красивая вещь, не правда ли?
(бака на ханаси) - глупость.
(бака на кото [642] о иу) - нести (говорить, молоть) вздор, чепуху.
(кава ва кирэй дэсита) - Река была чистой.
(амари суки дэ ва аримасэн дэсита) - Не очень понравилось.
(ута но суки на хитобито) - Люди, которым нравится петь.
(тасся ни нару) - поздороветь.
Таким образом, когда мы видим , то понимаем, что это дурак, а если , то дурной, глупый. Но не всегда и не всё бывает так просто. Посмотрим, как в авторитетном японском издании представлено слово :
642
(ДЗИ_кото) - дело, факт.