Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2)
Шрифт:
– Ты что, девочка, плачешь?
– спросила Уморушку одна из подошедших на платформу пассажирок.
– От мамы отстала?
– И ничего я не плачу...
– ответила Уморушка, стирая ладошкой непрошенную слезинку.
– Просто ветром из пещеры дует, вот она и капнула...
Пока Уморушка разговаривала с женщиной, пока мечтала о невозможных превращениях в птицу, Маришка успела сойти на следующей станции, пересесть на другую электричку и вернуться назад.
– Теперь-то я тебя не выпущу!
– сказала она, хватая
– Это мы еще посмотрим, кто крепче будет держаться...
– буркнула Уморушка виновато.
– Я, может, покрепче буду держаться...
Так они и вошли в вагон: держась друг за дружку и тихо препираясь. Снова в динамиках объявили, что двери закрываются, снова сказали, что следующая станция "Новокузнецкая", и электричка плавно двинулась с места, но уже вместе с Уморушкой и Маришкой.
Уморушка надеялась увидеть в пещере* много интересного, но ничего, кроме мелькающих изредка огней, в кромешной тьме не разглядела. Тогда она стала изучать вместе с Маришкой схему Московского метрополитена. Маришка быстро разобралась, что к чему в этой схеме, и гордо сообщила подруге:
_________________________________
*Так Уморушка назвала для себя тоннель метро.
– Мы по зеленой дороге едем. Если до конце ехать, до Речного вокзала доехать можно.
– А если не до конца?
– спросила Уморушка.
– Тогда еще до чего-нибудь доедем. Кому куда нужно - тот туда и едет. Мы вот с тобой до станции "Маяковская".
– А я до "Моряковской", - вмешался в их разговор пятилетний карапуз, сидевший вместе со своей мамой прямо под схемой метро.
– Такой станции нет!
– заявила Маришка.
– Я весь маршрут выучила.
– А вот и есть!
– продолжал спорить карапуз.
– Там еще на площади каменный дядька стоит, который книжку написал про моря и про маяк.
– Так это, наверное, Маяковский? Конечно, Маяковский!
– улыбнулась Маришка.
Однако мальчишка остался при своем мнении. Так они и вышли из метро: Маришка с Уморушкой на "Маяковской", а карапуз с молчаливой мамой на "Моряковской". Поднялись по экскалатору вверх и уже на улице расстались.
Глава восьмая,
в которой Маришка и Уморушка встречают старого друга
До Куликовского переулка троллейбус N 536 катил добрых полчаса. За это время Уморушка и Маришка досыта успели насмотреться в окошко на Москву.
– Домов-то сколько!
– ахнула Уморушка, зыркая своими шустрыми глазенками во все стороны.
– А высоченные!.. А народу сколько! Как муравьев!
– А памятников-то, памятников!..
– вторила ей Маришка.
– И на конях есть, и без коней!.. Этот вот - Пушкину поставили...
– Пушкину?
– переспросила Уморушка и посмотрела на уплывающий из вида памятник.
– Ну и зря!
– Почему?
– удивилась Маришка.
– Из-за него все наши беды. Напридумывал
– Откуда Пушкин знал, что так получится? Знал бы - другую сказку сочинил. Да у него их много!
Так за разговорами докатили подружки до своей остановки.
– Переулок имени Куликовской битвы!
– объявил в микрофон водитель троллейбуса.
– Следующая остановка "Бульвар Ивана Калиты"!
– Слезаем, приехали, - скомандовала Маришка и первой выскользнула с задней площадки на тротуар.
– А теперь куда?
– спросила Уморушка, пулей вылетев из тролейбуса вслед за подругой.
– На улицу имени Пересвета и Осляби, дом 6, в НИИЗЯ.
Они спросили у прохожих, где расположена нужная им улица, и вскоре уже стояли перед входом в НИИ.
– Вам кого?
– спросила бдительная вахтерша возникших в вестибюле девочек.
– А мы сами не знаем, кого, - призналась Маришка.
– Нам самого главного профессора по колдовству нужно.
– Тогда вам к Дрозофиллову, - объяснила отзывчивая вахтерша.
– К нему теперь часто дети обращаются. Давеча вот один паренек приходил, ныне вы заявились.
– Слыхала?..
– шепнула Уморушка на ухо Маришке.
– Наверное, Костя тут уже побывал.
– Торопиться нужно!
– заволновалась Маришка.
– Вдруг его просьбу исполнят, тогда что?
И она обратилась к словоохотливой вахтерше:
– Точно-точно, тетенька, нам к профессору Дрозофиллову! Где его кабинет, скажите, пожалуйста?
Вахтерша объяснила и так же, как Костю, предупредила посетительниц:
– Смотрите только в первую комнату не входите. Там чудище-юдище трехглавое сидит.
– Хорошо, не войдем, - пообещала Маришка.
А Уморушка почему-то промолчала и только сильно сжала подружке руку.
Поднявшись на второй этаж, Маришка поспешила в лабораторию Еремея Птоломеича, а Уморушка вдруг решила задержаться на лестнице.
– Ты иди, иди, - сказала она подруге, нагибаясь и поправляя сползший на левой ноге носок.
– Я тебя догоню.
– Не вздумай в первую комнату заходить!
– строго наказала Маришка.
– Мы слово дали!
– Я слово дала?
– удивилась Уморушка.
– Что-то не помню.
– Я дала, за обеих!
– Наверное, здорово за язык тянули, если ты так расщедрилась... Ладно, не буду я туда входить, загляну только.
– И заглядывать нельзя.
– Можно. Заглядывать тетенька не запрещала.
– Ну, Уморушка, смотри! Опять в историю вляпаемся!
Уморушка обиженно шмыгнула носом, поправила носок на правой ноге и, не реагируя на упрек Маришки, подошла к двери первого кабинета.
– В щелочку посмотри - и дальше пойдем!
– слегка уступила Маришка. Ей тоже было интересно посмотреть на таинственное чудо-юдо, хотя чувство долга и гнало ее к Дрозофиллову.