Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2)
Шрифт:
– Нас раздвоили, а обратно не сдваивают, - начал торопливо объяснять суть своего дела Брыклин-два.
– Петька очень от этого переживает, измаялся просто весь, да и мне не сладко... А она говорит: "Не могу вас обратно соединить - меня дедушка чародейной силы лишил".
– Как лишил?
– вырвалось у профессора.
– По телефону, - ответил Костя.
– Бухнул сгоряча заклятье и трубку повесил. А нам теперь расхлебывать...
Костя вспомнил о Гвоздикове и невольно всхлипнул:
– А Иван Иванович... Тому каково...
– Погоди-погоди, - перебил его несвязную речь Дрозофиллов.
– Давай-ка толком рассказывай. Кто тебя раздвоил?
– Не меня, а Брыклина. Уморушка.
– Кто такая? Почему не знаю?
Костя пожал плечами:
– - Ее мало кто знает. Иван Иванович только да Маришка Королева. Да мы теперь с Петей Брыклиным.
– А Иван Иванович кто?
– Учитель наш бывший, теперь на пенсии.
– А почему он в кошачьей шкуре?
– Уморушка все! Хочет как лучше сделать, а получается одна ерунда. Тут еще Калина Калиныч не вовремя позвонил...
– Костя печально махнул рукой и подытожил: - Вся надежда на вашу помощь. Вы не поможете - придется к лешим в Муромскую Чащу ехать, другого нам, как видно, ничего не остается...
– В Муромскую Чащу?
– переспросил Еремей Птоломеич.
– Так, значит, сказки про нее совсем не сказки? Еще водятся там нечистики?
– Кто?
– удивился Костя.
– Нечистики?
– Ну да, - повторил Дрозофиллов, - лешие и колдуны, лихоманки и кикиморы, ну и "протчая, протчая, протчая..."
– Водятся, - подтвердил Костя.
– Может, не все, но водятся. Лешие, например: Калина Калиныч, Шустрик, Уморушка...
– Значит, вас лесовичка раздвоила?
– Ну да, Уморушка... Первый класс еле успела закончить, а уж колдует вовсю. Дед ее и наказал...
– По телефону?
– снова уточнил Дрозофиллов.
– По телефону.
– Впервые такое слышу. Если факт подтвердится , он станет новой страницей в лешеведении. "Роль телефонизации в передаче заклинаний на расстоянии", "НТР и чародейство: пути и перепутья" - да тут целый кладезь тем!..
– Еремей Птоломеич встал из-за стола и в радостном возбуждении забегал по лаборатории.
– "Отделение второго "я" от субъекта и его последующая материализация" - открытие, не меньше!..
– А нельзя ли это открытие обратно прикрыть?
– перебил размечтавшегося профессора Костя.
– Петя Брыклин извелся весь... Шутка сказать: человек половину себя потерял.
– По собственной воле или насильно?
– быстро спросил Дрозофиллов.
– По собственной. Надоел я ему, жить, наверное, как хочется, мешал.
– Так...
– Профессор снова забегал по лаборатории.
– Так... Значит, субъект был заранее подготовлен к раздвоению... А вы, молодой человек? Вы были готовы к отделению от объекта П.Б.?
– От чего?
– не понял Костя.
– Назовем Петю Брыклина "объектом П.Б.", а Вас "объектом А.Э.". Так легче для формулировки теории. Если таковая у нас получится. Так вы, юноша, были готовы к отделению?
– Объект П.Б. мне тоже здорово надоел. То врет...
– Говорит неправду, - поправил Дрозофиллов.
– То дурака валяет...
– Занимается пустяками, - снова внес поправку Еремей Птоломеич.
– А то на подарки клюнул, переметнуться решил.
Профессор не успел перевести последние слова Кости на понятный ему, Дрозофиллову, язык, и Костя благополучно закончил:
– Вот и допрыгался О.П.Б.: лишился О.А.Э.
Еремей Птоломеич улыбнулся:
– Прекрасная формулировка! П.Б. = (П.Б.
– А.Э.), а А.Э. = (А.Э.
– П.Б.)
Костя махнул рукой:
– Не до формулировок нам! Как с Петей быть? Ведь измаялся человек!
Профессор посмотрел на вновь пригорюнившегося мальчика, подумал немного и сказал:
– Вот что, юноша, идемте ко мне домой чай пить. Там, возможно, что-нибудь и придумаем. Заодно Левона Тиграновича прихватим. Может быть, он нам хороший совет даст.
– А кто это - Левон Тигранович?
– Профессор. Голова! Лучший гидронечистолог России!
Еремей Птоломеич снял белый халат и шапочку, повесил их в шкаф, причесал свои космы и, взяв Костю за руку, повел из лаборатории к своему другу и коллеге Анчуткяну.
А мы, дорогой читатель, на время оставим их и перенесемся к другим героям нашего правдивого повествования.
Глава седьмая,
в которой Уморушка хлопает ушами
Уморушка и Маришка приехали в Москву на два часа раньше Гвоздикова. Быстро и без хлопот узнали, где находится НИИЗЯ, съели вместо завтрака по две порции мороженого, прошли в метро - без всяких приключений!
– и, спустившись по эскалатору вниз, стали дожидаться электричку до станции "Маяковская".
И тут с Уморушкой произошло небольшое ЧП. Увидев электронные часы с ярким светящимся циферблатом, она открыла от удивления рот и стала смотреть на них, как на какое-то волшебное чудо. Подошла нужная электричка, все пассажиры вместе с Маришкой вошли в вагоны, а Уморушка продолжала стоять с открытым ртом перед необыкновенными часами.
– Осторожно, двери закрываются!
– объявили в динамиках вагона. Следующая станция - "Новокузнецкая"!
– Умора!!! Ко мне!!!
– крикнула Маришка.
Но было уже поздно: двери захлопнулись, и состав, набирая скорость, покатил в страшную пещеру.
– А я-то!.. А меня-то!.
– закричала, опомнившись, Уморушка.
Но только удаляющийся гул электрички был ей ответом.
Эх!.. Превратиться бы сейчас в птицу, в стрелу, в легкий, но быстрый ветерок! Помчаться бы следом за сгинувшей вереницей голубых вагонов, догнать бы их, влететь в распахнутую форточку того вагона, где мечется в волнении верная подруга Маришка!.. Но увы: нет у несчастной Уморы чародейной силы и летать ей пока не дано...