Катаклизьма. Сетевая Сага.
Шрифт:
"Вау-у-у! Какой такой рекогносцЫровке?"
Дык в разведку он пошёл, короче говоря, поскольку рекогносцировка - это и есть "разведка, производимая лично командиром с целью получения сведений о противнике". Потапыч, понятное дело, не был никогда командиром и кроме лапушки-жены никем во всю жизнь не командовал, но голова-то у него на плечах уж точно имелася, а раз так, то надо ли удивляться тому, что, приоткрыв тихонько дверь, юрким ужом проскользнул он в ХРАМ СЛАДОСТРАСТИЯ и крадучись, на цыпочках,
___________________________________________________________________
[1] - Гурии - (от араб. "хур" - черноокая), фантастические девы, услаждающие, согласно Корану, праведников в Раю.
[2] - Искуситель - человек, кусающий обнажённых женщин.
"Гы-ы-ы!"
___________________________________________________________________
Всё, что желал Потапыч в тот миг, когда, обливаясь холодным потом, вплотную приблизился к воркующим, романтически слившимся в одно целое полюбовникам, - так это ведро , да побольше! Все сокровища мира отдал бы он - не пожалел бы!
– за одно-единственное ведро со студёною водицей. И тут же, не медля, зайдясь злобой, матерясь и чертыхаясь, выплеснул бы он водицу эту на потерявших всякий стыд негодников, затушил бы, уподобившись анти-Герострату [3] , пламенеющие уголья вожделения, расставил бы все точки над буквой "Е"!!! [ 4] Но - увы, увы!!! Не было у него ведра!!! Не было у него водицы!!!
"А жаль!"
___________________________________________________________________________
[3] - Герострат - Ох и ловким же парнем был (на ходу, кхе-кхе, подмётки рвал!) этот грек из г.Эфес (М.Азия)!!! В 356 году до н.э. он сжёг с целью прославиться храм Артемиды Эфесской (одно из 7-ми чудес света) и тем самым добился своей цели: его имя прошло сквозь тысячелетия, оно известно во всём мире и будет оставаться таковым до скончания веков. Не дурак он был, согласитесь. Ах, Вам жалко, что был уничтожен такой клёвый храм! Вы плачете! Ну что же Вы так, малыш-малышка! Поверьте мне на слово, что по-любому не дожил бы до наших дней этот храм, был бы разрушен или землетрясением, или племенами варваров, или же самим ВРЕМЕНЕМ. Герострат всего-навсего ускорил процесс разрушения, ОПЕРЕДИЛ ВРЕМЯ - только и всего! Зато теперь мы знаем, что жил когда-то на свете сей неглупый чувак и завидуем ему: кто о нас-то вспомнит не через 2 тысячи, а хотя бы через сотню лет???
[4] - Обычно над буквой "Е" ставят две точки, однако же, ежели вам неймётся, то можете ставить и больше - автор не против.
___________________________________________________________________
Между тем ИСКУСИТЕЛЬ, зарывшись лицом в упругие, раздутые как футбольные мячи, трепетные девичьи груди, беспрестанно бухтел свою лебединую песню.
– "Заинька! Песенка моя недопетая!"
"Гы-ы-ы!"
Поёрзав-поворочавшись на предмете своего обожания, ИСКУСИТЕЛЬ, по-бабьи всхлипнув от переполнявшей его до краёв чувственности, прокаркал-прохрипел, ласкательно обращаясь по имени к той, что растворилась в нём сейчас без остатка как соль в супе, или же как пластмасса в ацетоне: "Пелагеюшка!!!"
"Ага-а-а!!! Пелагеюшка-а-а!!!
Вот оно - ТО! Наконец-то! Гы-ы-ы!"
Да!!! Это ОНО!!! Демоническое, фатальное для нашего рассказа, ИМЯ было ПРОИЗНЕСЕНО!!!! Достигнув ушей стоящего поблизости Потапыча, имя это внедрилось в его сознание, прочно осев в кладовых его цепкой памяти. Первая информационная ласточка, угодившая в искусно расставленные Потапычем силки!!! И хотя он не мог обозреть черты лица той, чьё имя перестало быть тайной, - пышная шевелюра девицы лошадиной гривой разметалась повсюду, скрывая от взгляда её интерфейс, - тем не менее, он сразу смекнул о ком речь. Да, это был реальный, несомненный успех проводимого Потапычем мероприятия! Внутренне Потапыч уже ликовал, щедро, не скупясь, осыпая себя лаврами триумфатора: ещё бы, только-только взялся за гуж, а уж полдела содеяно!
"Висеть тебе, Потапыч, на Доске Почёта, как пить дать - висеть! А могёт быть, ещё и премию дадут, да и к отпуску, глядишь, пару дён добавят, - чем чёрт не шутит!" - пронеслось в разгорячённой голове нашего удачливого рекогносцировщика, однако же, будучи человеком рассудительным, не склонным долго, впустую, предаваться эйфории, он тут же дал себе строжайщий окорот: "А ну-ка стой, Потапыч, стой! Охолони! Полдела - это мишура, обманка! Тут надоть до конца идти! Всерьёз! Без шуток!"
Желание узнать, кто тот пресветлый муж, что завладел НА ДИЗЕЛЕ девицей, - в родном депо!!! в 20-м веке!!! позорище какое!!!
– было так велико, что, побудив Потапыча к действию, толкнуло его вперёд, на абордаж. Он сделал шаг, ещё один, ещё - и стал настолько близко к месту, где балом правил грех, что - только руку протяни - тотчас коснёшься обжигающе-жарких, истекающих потом тел.
"Ну вот и всё... пипець... сейчас узнаем кто ты есть таков, дундук", - мелькнула мысль в мозгу и, осторожно, без нажима, притронувшись рукою к обросшей рыжей шерстью ягодице, Потапыч аккуратно, со тщанием, поскрёб её указательным пальцем, сопроводив сей скребок общепринятым в нашей любимой стране обращением:
– Товарищ!..
Обладатель ягодицы, что по сю пору безумолчно бубнил (бу-бу ... бу-бу-бу; бу-бу ... бу-бу-бу), обволакивая партнёршу, как паук, искусно сотканной из полных нежности и ласки слов паутиной, заметно вдрогнул, затих и ЗАТАИЛСЯ, ещё глубже, чем прежде, зарывшись головою промеж девичьих грудей, в сей миг похожих на раздутые до невозможности, готовые вот-вот лопнуть, мыльные пузыри.
"Э, не-е-е-т... Шалишь, браток! Удумал в прятки поиграть... Со мной!!! Не на того напал, голубчик!!!" - Потапыч вновь поскрёб, теперь уже сильнее, и даже ущипнул слегка и снова обратился: