Кетцалькоатль
Шрифт:
Зато с листьями коки, что сейчас, что в будущем, сложилось намного лучше. В Перу официально они были под запретом, но при этом их бесплатно подавали в любом горном ресторане ко всем блюдам. Листья коки помогают справляться с недостатками высокогорья, о чем знаю на личном опыте. И на рынках продавали свободно, причем на американский доллар отсыпали большую охапку, даже половину которой я не употребил за пару недель, пока стояли под выгрузкой-погрузкой. Пакет с ними я хранил в ящике письменного стола. После выхода из Лимы выкинул оставшиеся листья коки в океан, чтобы не появилось желание попробовать, как они действуют во время качки. В Сан-Франциско иногда на судно приходил врач судоходной компании и заставлял в его присутствии, укрывшись за шторой, нассать в презерватив, чтобы потом сдать мочу на анализ. Если находили следы наркоты, сразу расторгали договор. Я не учел сильный, стойкий запах листьев коки. Суда, которые приходят
Базар начался только на третий день, когда притопали аборигены из самых дальних деревень. Женщины осматривали товар, выбирали, что хотели бы приобрести, а торг вели только мужчины. Впрочем, торговаться они не умели. Туну называл цену, покупатель говорил да или нет, так что купцу приходилось напрягаться за обоих. Мы выменивали в первую очередь сушеные продукты, которые меньше весят и занимают места. Ими набьют отсеки рядом с храмом и будут использовать, когда закончатся свежие продукты.
В конце торгов я объявил мужчинам-аука, что для войны с колья нам требуются лучники, но не все подряд, а только те, что пройдут испытание — попадут в мишень тремя стрелами подряд с дистанции сто двадцать шагов (восемьдесят четыре метра). Это предельная, на которую с высокой крепостной стены можно докинуть дротик копьеметалкой и с которой лучник с простым луком может поразить стоявшего на стене. Каждый завербованный получит в виде аванса копье с бронзовым наконечником, захваченное у колья, и долю в будущей добыче. Нам, конечно, сгодились бы все, кто умеет более-менее обращаться с луком, но тогда они бы считали, что делают нам одолжение, а в случае отбора метких стрелков одолжение делали мы. К тому же, придет больше, потому что в первом случае изъявят желание только самые активные, а во втором сработает чисто мужское желание помериться членами, доказать, что не хуже других. Еще в первый день мы изготовили пять мишеней, вкопав жерди, к верхней части которых были привязаны толстые пучки сухой травы, и я продемонстрировал, чего именно жду от наемников. Они с нескрываемым интересом смотрели на мой лук с выгнутыми в обратную сторону плечами, на то, как выгибаю их в нужную мне, как натягиваю тетиву. У аука луки простые длиной метра полтора. Из какого дерева — не знаю. Мне показывали его, но где я, а где ботаника?! Поразило индейцев и то, как я натягиваю тетиву, потому что они использовали «средиземноморский» способ — тремя пальцами в ряд. Я, воткнув четыре стрелы у ног, а пятую положив на рукоять, очень быстро поразил все мишени. Аука молча покивали одобрительно. Нескольким я дал попробовать натянуть тетиву моего лука, но до уха так никто и не смог. Индейцы покивали еще раз, после чего сообщили, что вскоре желающие повоевать на нашей стороне придут сюда.
Я рассчитывал человек на сто, но на всякий случай привезли трофейных копий для выдачи аванса в два раза больше. Остаток собирались обменять. Мой лук и стрельба из него так раззадорили аука, что пришло их в два раза больше моих самых смелых ожиданий — около четырех сотен. Испытание не прошли лишь нескольких аука, в основном молодые парни, разволновавшиеся не в меру. На всех копий не хватило, пообещал выдать из первых трофеев. Никто не возник по этому поводу, потому что не сомневались, что добычи будет много. Мои спутники объяснили, кто я такой и какие замечательные победы уже одержал. Им поверили, потому что обладатель такого удивительного, тугого и дальнобойного, лука не мог быть простым смертным, не говоря уже о высоком по местным меркам росте, светлым волосам и белой коже. Бог должен быть похож на людей, но самую малость.
71
На этот город колья, расположенный рядом с заболоченным участком возле озера Титикака, мы напали потому, что мне сказали, что жители его собирают большие урожаи на временно осушаемых участках. Отводят воду, используют два-три
Город был тысячи на три жителей. Расположен на невысоком холме с большой плоской вершиной и защищен каменными стенами высотой метров пять. Трое ворот трапециевидной формы, сужающиеся кверху. Башен нет, как и зубцов на стенах, только парапет высотой по грудь. На углах сторожевой ход всего лишь немного шире чисто по архитектурным причинам. Дополнительная защита была не нужна, потому что раньше не нападали враги, имеющие в своих рядах стрелков. Копьеметалки не в счет, потому что полет дротика слишком медленный, на короткую дистанцию и быстро теряет пробивную способность. От него без труда уклонишься, если не стоишь в плотной толпе.
Подошли к городу мы ночью, чего обычно индейцы не делают. Крестьяне из ближних деревень не успели спрятаться за крепостными стенами и усилить гарнизон. Часть мужчин мы переловили и заставили помогать нам, орудовать тараном. Делать хороший было долго, поэтому использовали толстые бревна из крепких деревьев, подвешенные на верках. Крестьяне брали концы веревок с двух сторон, раскачивали бревно и колотили им по деревянному щиту, закрывавшему проход в город, пока не расшибут, что случалось довольно быстро. Обычно при штурме входной тоннель просто заваливали валунами, которые заготавливали заранее и хранили рядом. Наши лучники сгоняли врагов со стен у ворот, чтобы те не мешали своим соплеменникам-крестьянам помогать нам победить их. Потом пленников заставляли выбирать валуны и камни помельче, которыми горожане успевали завалить тоннель. Из-за внезапности нападения подготовиться толком не получилось, поэтому камней было мало, и проход защищали воины, с которыми тоже расправились лучники, причем довольно быстро.
Я участвовал в нападении со стороны самого пологого склона холма. Вместе с другими лучниками остановился метрах в восьмидесяти от крепостной стены, на которой стояли горожане, вооруженные в основном копьями. Может, еще какое-то оружие имели, но пока его не было видно. Наши копейщики, закрываясь щитами, имитировали атаку, а лучники расстреливали зазевавшихся горожан. Перед походом я провел в Пакаритампу учения с аука, показал им, в кого надо стрелять в первую очередь — не в того, кто напротив, а в того, кто правее, боком к тебе и не видит летящую стрелу. Я использовал легкие, тростниковые стрелы с кремниевыми наконечниками. Не тот враг, чтобы тратить на него тяжелые бронебойные. Они летели быстрее и с приятным для моего слуха посвистом и гудением. Кожаные или хлопковые доспехи и тело в нем с расстояния максимум метров сто пробивали запросто и часто насквозь. В первую очередь истребил всех обладателей копьеметалки, во вторую — метателей камней, чтобы и те, и другие не расстраивали наших пехотинцев.
Когда куртина опустела, дал команду пехотинцам лезть на стены. Они приставили принесенные из Пакаритампу лестницы, по которым поднялись быстро и без потерь. Часть пошла влево, часть вправо. Следом поднялись лучники. Я был одним из первых. Камни верхней поверхности парапета были холодными и показались мне влажными. Я даже потер руку о штаны, но почувствовал, что сухая. Сторожевой ход был всего на метр выше городской улицы. Так здесь строят крепостные стены: срезают часть склона и укрепляют ее кладкой из камней, а потом добавляют еще метр-два. Так меньше затрат рабочего времени и материалов и сооружение устойчивее, что немаловажно в сейсмически опасном районе. Вдобавок нижнюю часть бессмысленно пробивать тараном.
Городские улицы были прямыми, широкими и ориентированными строго на север-юг, восток-запад. Дома одноэтажные из камней и самана, а крыши тростниковые. Возле стены было несколько круглых хижин полностью из тростника. Дворы закрытые. Дома на несколько отсеков, иногда более десяти. Какие-то отсеки жилые, какие-то служат кладовыми. Лам держат на открытом воздухе, даже в холодное время года, а для морских свинок сооружают что-то похожее на собачью конуру, только трапециевидный вход на уровне грунта.
Во дворах уже орудовали мои воины. Если пукина к своим соплеменникам относились доброжелательно, то аука убивали всех подряд молодых мужчин и тех, кто оказывал сопротивление. Женщин насиловали — обязательная часть военного ритуала: надо срочно слить страх, накопившийся в яйцах за время боя. Все ценное паковали и выносили на улицу, чтобы потом погрузить на лам. Морских свинок убивали, чтобы запечь и наесться свежего мяса до отвала. Тащить их с собой хлопотно, а оставить врагам обидно. С животными белками на нагорье проблемы, доступны в нужных размерах только богатым, но даже они б о льшую часть получают из рыбы, выловленной в озере.