Киево-Печерский патерик

Сборник

Прошло еще немало дней, и настал праздник, и мать велела отроку переодеться в светлые одежды и пойти прислуживать городским вельможам, созванным на пир к властелину. Велено было и блаженному Феодосию прислуживать им. Поэтому мать и заставила его переодеться в чистую одежду, а еще и потому, что слышала о его поступке. Когда же стал он переодеваться в чистую одежду, то, по простодушию своему, не поостерегся. А она не спускала с него глаз, желая узнать всю правду, и увидела на его сорочке кровь от ран, натертых железом. И, разгневавшись, в ярости набросилась на него, разорвала сорочку и с побоями сорвала с чресл его вериги. Но божественный отрок, словно никакого зла не претерпел от нее, оделся и отправился с обычным смирением прислуживать возлежащим на пиру.

Таче по времени пакы нкотормь слыша въ святмь еуангелии Господа глаголюща: «Аще кто не оставить отьца или матере и въ слдъ мене не идеть, то нсть мене достоинъ». И пакы: «Придте къ мън вьси тружающеися и обременении, и азъ покою вы. Възьмте ярьмъ мой на ся и научитеся от мене, яко крътъкъ есмь и съмренъ сьрдьцьмь, и обрящете покой душамъ вашимъ». Си же слышавъ богодъхновеный Феодосий и раждьгъся божьствьною рьвьностию и любъвию, и дышаниемь Божиемь, помышляаше, како или кде пострщеся и утаитися матере своея. По сълучаю же Божию отъиде мати его на село, и якоже пребыти ей тамо дьни мъногы. Блаженый же, радъ бывъ, помоливъся Богу, и изиде отай из дому, не имый у себе ничьсоже, разв одежа, ти мало хлба немощи для телесьныя. И тако устрьмися къ Кыеву городу, б бо слышалъ о манастырихъ ту сущиихъ. Не вдый

же пути, моляшеся Богу, дабы обрлъ съпутьникы, направляюща и на путь желания. И се по приключаю Божию бша идуще путьмь тмькупьци на возхъ съ бремены тяжькы. Увдвъ же я блаженый, яко въ тъ же градъ идуть, прослави Бога и идяшеть въслдъ ихъ издалеча, не являяся имъ. И онмъ же ставъшемъ на нощьнмь становищи, блаженый же не доида, яко и зьримо ихъ, ту же опочивааше, единому Богу съблюдающю и. И тако идый, трьми недлями доиде прежереченааго града. Егдаже пришедъ и обьходи вся манастыря, хотя быти мнихъ и моляся имъ, да приятъ ими будеть. Они же видвъше отрока простость и ризами же худами облечена, не рачиша того прияти. Сице же Богу изволивъшю тако, да на мсто, идеже б Бъгъмь от уности позъванъ, на то же ведешеся.

Некоторое время спустя привелось ему услышать, что говорит Господь в святом Евангелии: «Если кто не оставит отца или мать и не последует за мной, то он меня недостоин». И еще: «Придите ко мне, все страдающие и обремененные, и я успокою вас. Положите бремя мое на себя, и научитесь у меня кротости и смирению, и обретете покой душам вашим». Услышал это боговдохновенный Феодосии, и воспылал рвением и любовью к Богу, и исполнился божественного духа, помышляя, как бы и где постричься и скрыться от матери своей. По воле Божьей случилось так, что мать его уехала в село и задержалась там на несколько дней. Обрадовался блаженный и, помолившись Богу, тайком ушел из дома, не взяв с собой ничего, кроме одежды, да немного хлеба для поддержания сил. И направился он к городу Киеву, так как слышал о тамошних монастырях. Но не знал он дороги и молился Богу, чтобы встретились попутчики и показали бы ему желанный путь. И случилось по воле Божьей так, что ехали той же дорогой купцы на тяжело груженных подводах. Блаженный, узнав, что и они направляются в тот же город, прославил Бога и пошел следом за ними, держась поодаль и не показываясь им на глаза. И когда останавливались они на ночлег, то и блаженный, остановившись так, чтобы издали видеть их, ночевал тут, и один только Бог охранял его. И вот после трех недель пути достиг он упомянутого города. Придя туда, обошел он все монастыри, желая постричься в монахи и упрашивая принять его. Но там, увидев простодушного отрока в бедной одежде, не соглашались его принять. Это уж Бог так пожелал, чтобы пришел он на то место, куда Бог призвал его еще с юности.

Тъгда же бо слышавъ о блаженмь Антонии, живущиимь въ пещер, и окрилатвъ же умъмь устрьмися къ пещер. И пришьдъ къ преподобьнуму Антонию, его же видвъ и, падъ, поклонися ему съ сльзами, моляся ему, да бы у него былъ. Великый же Антоний казаше и глаголя: «Чадо, видиши ли пещеру сию, скьрбьно суще мсто и тснйше паче инхъ мстъ. Ты же унъ сый, якоже мню, и не имаши трьпти на мст семь скърби». Се же не тъкмо искушая и глаголаше, нъ и прозорочьныма очима прозря, яко тъ хотяше възградити самъ мстъ то и манастырь славьнъ сътворити на събьрание множьству чьрньць. Богодъхновеный же Феодосий отвща ему съ умилениемь: «Вжь, чьстьный отче, яко проразумьникъ всячьскыихъ Богъ приведе мя къ святости твоей и спасти мя веля, тмьже, елико ми велиши сътворити, сътворю». Тъгда глагола ему блаженый Антоний: «Благословенъ Богъ, чадо, укрпивый тя на се тьщание, и се мсто — буди въ немь». Феодосий же, пакыпадъ, поклонися ему. Таче благослови и старьць и повел великому Никону острщи и, прозвутеру тому сущю и чьрноризьцю искусьну, иже и поимъ блаженаго Феодосиа и по обычаю святыихъ отьць остригы и облече и въ мьнишьскую одежю.

Вот тогда и услышал Феодосии о блаженном Антонии, живущем в пещере, и, окрыленный надеждой, поспешил в пещеру. Придя к преподобному Антонию и увидев его, пал ниц и поклонился со слезами, умоляя разрешить остаться у него. Великий Антоний, указывая ему на пещеру, сказал: «Чадо, разве не видишь пещеру эту: уныло место и непригляднее всех других. А ты еще молод и, думается мне, не сможешь, живя здесь, снести все лишения». Это он говорил, не только испытывая Феодосия, но и видя прозорливым взором, что тот сам создаст на этом месте славный монастырь, куда соберется множество чернецов. Боговдохновенный же Феодосии отвечал ему с умилением: «Знай, честной отец, что сам Бог, все предвидящий, привел меня к святости твоей и велит спасти меня, а потому, что повелишь мне исполнить — исполню». Тогда отвечал ему блаженный Антоний: «Благословен Бог, укрепивший тебя, чадо, на этот подвиг. Вот твое место, оставайся здесь!» Феодосии снова пал ниц, поклонившись ему. Тогда благословил его старец и велел великому Никону постричь его; был тот Никон священником и умудренным черноризцем, он и постриг блаженного Феодосия по обычаю святых отцов, и облек его в монашескую одежду.

Отьць же нашь Феодосий предавъся Богу и преподобьнууму Антонию, и оттол подаяшеся на труды телесьныя, и бъдяше по вся нощи въ славословлении Божии, съньную тягость отвръгъ, къ въздьржанию же и плътию своею тружаяся, рукама дло свое длая и въспоминая по вься дьни псалъмьское оно слово: «Вижь съмрение мое и трудъ мой и остави вься грхы моя». Тмь вьсь съ вьсмь въздьржаниемь душю съмряаше, тло же пакы трудъмь и подвизаниемь дручааше, яко дивитися преподобьнууму Антонию и великому Никону съмрению его, и покорению, и толику его въ уности благонравьству, и укрплению, и бъдрости. И вельми о вьсемь прослависта Бога.

Отец же наш Феодосии всей душой отдался Богу и преподобному Антонию, и с тех пор стал истязать плоть свою, целые ночи проводил в беспрестанных молитвах, превозмогая сон, и для изнурения плоти своей трудился, не покладая рук, вспоминая всегда, что говорится в псалмах: «Посмотри на смирение мое и на труд мой и прости все грехи мои». Так он душу смирял всяческим воздержанием, а тело изнурял трудом и подвижничеством, так что дивились преподобный Антоний и великий Никон его смирению и покорности и такому его — в юные годы — благонравию, твердости духа и бодрости. И неустанно славили за все это Бога.

Мати же его много искавъши въ град своемь и въ окрьстьнихъ градхъ и яко не обрете его, плакаашеся по немь лют, биющи въ пьрси своя яко и по мрьтвмь. И заповдано же бысть по всей стран той, аще къде видвъше такого отрока, да пришьдъше възвстите матери его и велику мьзду приимуть о възвещении его. И се пришьдъше от Кыева и повдаша ей, яко преже сихъ 4 лт видхомы и въ нашемь град ходяща и хотяща острщися въ единомь от манастыревъ. И то слышавъши она и не облнивъшися и тамо ити. И нимало же помьдьливъши, ни дълготы же пути убоявъшися въ прежереченый градъ иде на възискание сына своего. Иже и пришедъши въ градъ тъ, и обьходи вься манастыря, ищющи его. Послди же повдаша ей, яко въ пещер есть у преподобнааго Антония. Она же и тамо иде, да и тамо обрящеть. И се начатъ старьца льстию вызывати, глаголющи, яко да речете преподобьнууму, да изидеть. «Се бо многъ путь гънавъши приидохъ, хотящи бесдовати къ тебе и поклонитися святыни твоей, и да благословлена буду и азъ от тебе». И възвщено бысть старьцю о ней, и се изиде къ ней. Его же видвъши и поклонися ему. Таче сдъшема има, начатъ жена простирати к нему бесду многу, послди же обави вину, еяже ради прииде. И глаголаше же: «Молю ти ся, отьче, повжь ми, аще сде есть сынъ мой. Много же си жалю его ради, не вдущи, аще убо живъ есть». Старьць же сый простъ умъмь и, не разумвъ льсти ея, глагола ей, яко «сде есть сынъ твой, и не жалиси его ради, се бо живъ есть». То же она къ нему: «То чьто, отьче, оже не вижю его? Многъ бо путь шьствовавъши, придохъ въ сий градъ, тъкмо же да вижю си сына своего. Ти тако възвращюся въ градъ свой». Старьць же к ней отъвща: «То аще хощеши видти и да идеши нын въ домъ, и азъ, шедъ, увщаю и, не бо

рачить видти кого. Ти въ утрй дьнь пришедъши, видиши и». То же слышавъши, она отъиде, чающи въ приидущий дьнь видти и. Преподобьный же Антоний, въшедъ въ пещеру, възвсти вся си блаженууму Феодосию, иже и слышавъ, съжалиси зло, яко неможе утаитися ея. Въ другый же дьнь прииде пакы жена, старьць же много увщавааше блаженааго изити и видти матерь свою. Онъ же не въсхот. Тъгда же старьць, ишьдъ, глагола ей, яко «много молихы и, да изидеть къ тебе, и не рачить». Она же к тому уже не съ съмрениемь начатъ глаголати къ старьцю, съ гнвъмь великъмь въпияаше о нуже старьца сего, яко имый сына моего и съкрывый въ пещер, не рачить ми его явити. «Изведи ми, старьче, сына моего, да си его вижю. И не трьплю бо жива быти, аще не вижю его! Яви ми сына моего, да не зъл умьру, се бо сама ся погублю предъ двьрьми печеры сея, аще ми не покажеши его». Тъгда Антоний, въ скърби велиц бывъ и въшедъ въ пещеру, моляаше блаженааго Антоний, да изидеть къ ней. Онъ же не хотя ослушатися старьца и изиде къ ней. Она же видвъши сына своего въ таковй скьрби суща, б бо уже лице его измнилося отъ многааго его труда и въздьржания, и, охопивъшися емь, плакашеся горко. И одъва мало утшивъшися, сде и начатъ увщавати Христова слугу, глаголющи: «Поиди, чадо, въ домъ свой, и еже ти на потребу и на спасение души, да длаеши въ дому си по воли своей, тъкмо же да не отълучайся мене. И егда ти умьру, ты же погребеши тло мое, ти тъгда възвратишися въ пещеру сию, якоже хощеши. Не трьплю бо жива быти не видящи тебе». Блаженый же рече къ ней: «То аще хощеши видти мя по вся дьни, иди въ сий градъ, и въшьдъши въ единъ манастырь женъ и ту остризися. И тако, приходящи смо, видиши мя. Къ симъ же и спасение души приимеши. Аще ли сего не твориши, то — истину ти глаголю — к тому лица моего не имаши видти». Сицми же и инми многыими наказани пребывааше по вся дьни, увщавая матерь свою. Онъй же о томь не хотящи, не пон послушати его. И егда отъхожаше от него, тъгда блаженый, въшедъ въ пещеру, моляшеся Богу прилжно о спасении матере своея и обращении сьрьдьца ея на послушание. Богъ же услыша молитву угодьника своего. О семь бо словеси рече пророкъ: «Близъ Господь призывающиимъ въистину и волю боящимъся его творить, и молитву ихъ услышить, и спасеть я». Въ единъ бо дьнь пришьдъши мати ему глаголя: «Се, чадо, велимая вься тобою сътворю, и къ тому не възвращюся въ градъ свой, нъ яко Богу волящю, да иду въ манастырь женъ, и ту остригьшися прочая пребуду дьни своя. Се бо от твоего учения разумхъ, яко ничтоже есть свтъ сий маловременьный». Си слышавъ, блаженый Феодосий въздрадовася духъмь и въшьдъ съповда великому Антонию, иже, и услышавъ, прослави Бога, обративъшааго сьрьдце ея на такавое покаяние. И шьдъ къ ней и много поучивъ ю, еже на пользу и на спасение души, и възвстивъ о ней княгыни, пусти ю въ манастырь женьскый, именуемъ святааго Николы. И ту пострижен ей быти, и въ мьнишьскую одежю облечен ей быти, и поживъши же ей въ добр исповдании лта многа, съ миръмь усъпе.

Мать же Феодосия долго искала его и в своем городе и в соседних и, не найдя сына, горько плакала, бия себя в грудь, как по покойнике. И было объявлено по всей той земле, что если кто видел отрока, то пусть придет и сообщит его матери и получит за известие о нем большую награду. И вот пришли из Киева и рассказали ей, что четыре года назад видели его в нашем городе, когда собирался он постричься в одном из монастырей. Услышав об этом, она не поленилась поехать в Киев. И нимало не медля и не побоявшись долгого пути, отправилась в упомянутый город разыскивать своего сына. Достигнув того города, обошла она в поисках его все монастыри. Наконец сказали ей, что он обитает в пещере у преподобного Антония. Она и туда пошла, чтобы найти его. И вот стала хитростью вызывать старца, прося сказать преподобному, чтобы он вышел к ней. «Я, мол, долгий путь прошла, чтобы побеседовать с тобой, и поклониться святости твоей, и получить от тебя благословение». Поведали о ней старцу, и вот он вышел к ней. Она же, увидев его, поклонилась. Потом сели оба, и начала женщина степенно беседовать с ним и лишь в конце разговора упомянула о причине своего прихода. И сказала: «Прошу тебя, отче, поведай мне, не здесь ли мой сын? Уж очень горюю я о нем, ибо не знаю, жив ли он». Простодушный старец, не догадавшись, что она хитрит, отвечал: «Здесь твой сын, и не плачь о нем — жив он». Тогда она снова обратилась к нему: «Так почему же, отче, не вижу его? Немалый путь проделав, дошла я до вашего города, чтобы только взглянуть на сына своего. И тогда возвращусь восвояси». Старец же отвечал ей: «Если хочешь повидаться с ним, то сейчас иди домой, а я пойду и уговорю его, ибо он не хочет никого видеть. Ты же завтра придешь и повидаешься с ним». Послушалась она и ушла, надеясь, что на следующий день увидит сына. Преподобный Антоний, вернувшись в пещеру, рассказал обо всем блаженному Феодосию, а тот, услышав обо всем, очень опечалился, что не смог скрыться от матери. На другой день женщина снова пришла, и старец долго уговаривал блаженного выйти и повидаться с матерью. Он же не захотел. Тогда вышел старец и сказал ей: «Долго я упрашивал его выйти к тебе, но не хочет». Она же теперь обратилась к старцу уже без прежнего смирения, в гневе крича и обвиняя его, что силою захватил ее сына и скрыл в пещере и не хочет его показать. «Выведи ко мне, старче, сына моего, чтобы я смогла повидаться с ним. Не смогу я жить, если не увижу его! Покажи мне сына моего, а не то умру страшной смертью, сама себя погублю перед дверьми вашей пещеры, если только не покажешь мне сына!» Тогда Антоний опечалился и, войдя в пещеру, стал упрашивать блаженного выйти к матери. Не посмел тот ослушаться старца и вышел к ней. Она же, увидев, каким изможденным стал сын ее, ибо и лицо его изменилось от непрестанного труда и воздержания, обняла его и горько заплакала. И, насилу успокоившись немного, села и стала уговаривать слугу Христова, причитая: «Вернись, чадо, в дом свой и все, что нужно тебе или на спасение души — то и делай у себя дома как тебе угодно, только не покидай меня. А когда умру, ты погребешь тело мое и тогда, если захочешь, вернешься в эту пещеру. Но не могу я жить, не видя тебя». Блаженный же отвечал ей: «Если хочешь видеть меня постоянно, то оставайся в нашем городе и постригись в одном из женских монастырей. И тогда будешь приходить сюда и видеться со мной. Притом и душу свою спасешь. Если же не сделаешь так, то — правду тебе говорю — не увидишь больше лица моего». И так, и другие доводы приводя, всякий день уговаривал он свою мать. Она же не соглашалась и слушать его не хотела. А когда уходила от него, то блаженный, войдя в пещеру, усердно молился Богу о спасении матери своей и о том, чтобы дошли слова его до ее сердца. И услышал Бог молитву угодника своего. Об этом так говорит пророк: «Рядом Господь с теми, кто искренне зовет его и боится волю его нарушить, и услышит их молитву, и спасет их». И вот однажды пришла мать к Феодосию и сказала: «Чадо, исполню все, что ты мне велишь, и не вернусь больше в город свой, а, как уж Бог повелел, пойду в женский монастырь и, постригшись, проведу в нем остаток дней своих. Это ты меня убедил, что ничтожен наш кратковременный мир». Услышав эти слова, возрадовался духом блаженный Феодосии и, войдя в пещеру, поведал великому Антонию, и тот, услышав, прославил Бога, обратившего сердце ее на покаяние. И, выйдя к ней, долго поучал ее на пользу и для спасения души ее, и поведал о ней княгине, и послал ее в женский монастырь святого Николы. Там постриглась она, облеклась в монашеское одеяние и, прожив много лет в искреннем покаянии, мирно скончалась.

Се же житие блаженааго отьца нашего Феодосия отъ уны вьрсты до сде, дондеже прииде въ пещеру, мати же его съповда единому от братия, именьмь Феодору, иже б келарь при отьци нашемь Феодосии. Азъ же от него вся си слышавъ, оному съповдающю ми, и въписахъ на память всмъ почитающимъ я. Обаче и на прочее съказание отрока исправления поиду, съврьшение же глаголъ ми укажеться благоисправляющю Богу и словослову.

Об этой жизни блаженного отца нашего Феодосия с детских лет и до той поры, когда пришел он в пещеру, поведала мать его одному из братии, именем Феодору, который был келарем при отце нашем Феодосии. Я же от него все это услышал — он рассказывал мне — и записал, чтобы узнали все, почитающие Феодосия. Однако обращусь я к дальнейшему рассказу о подвигах отрока, а нужное слово укажет мне Бог, дарующий благо и славослов.