Клятва на крови
Шрифт:
Хоббит направился к выходу, даже не обернувшись. Он и без того знал, что Двалин пойдет за ним. Так и оказалось. Родич Короля-под-Горой вышел на крыльцо и зашел на задний двор вслед за будущим супругом узбада. Бильбо повернулся на пятках и неспешно обнажил клинок, который подхватил с пола, выходя.
— Не дури, сопляк, — бросил воин, — я тебя на части порежу прежде, чем ты успеешь ойкнуть. Слабоват ты еще для честного поединка, и сам это понимаешь.
— Я предпочел бы нормальный, цивилизованный разговор, — согласился Бильбо, — но ты ведь все равно шел ко мне, чтобы угрожать, не так ли? Мол, если я
По лицу гнома он догадался, что попал в точку. Резать его на глазах у друга Двалин не стал бы — по крайней мере, пока столь неприятный ему чужак не проявил бы себя как враг, —, но убить исподтишка было бы ниже его достоинства.
— Ну ладно, парень, ты сам напросился, — решил наконец Двалин.
Даже здесь, в союзном городе, он не расставался с оружием. Помимо кинжала, у него был при себе один из знаменитых топоров и короткий молот, которым Двалин не раз дробил черепа врагов. Сейчас он извлек топор, одним движением развязав шнурок за плечом. Бильбо вежливо кивнул в ответ на вопросительный взгляд воина и встал боком, чуть отставив назад ногу — классическая поза сражающегося.
Однако, когда гном, широко размахнувшись топором, стремительно шагнул к нему, хоббит пригнулся к самой земле и, ухватив противника за ногу, заставил его покатиться по земле.
— Ах ты ублюдок, — с веселой злостью заорал воин, поднимаясь на ноги. Хоббит поманил его к себе, вскидывая подаренный короткий меч нарочито показным жестом. Он помнил, чему Торин учил его, и мог бы попробовать ранить Двалина. Несмотря на габариты Фундинула, по ловкости они были равны, и, будь бой настоящим, у полурослика не было бы шансов. Но сейчас Бильбо позволил свалить себя, и когда гном встал над ним с топором, хоббит взглядом указал ему вниз. Пока они боролись, Бильбо успел извлечь левой рукой кинжал из ножен внутри рукава куртки, и сейчас этот кинжал упирался в бедро Двалина.
— Думаю, тебе не надо объяснять, что я могу перерезать вену и ни один лекарь тебе не поможет, — тихо сказал мистер Бэггинс. — Впрочем, после этого ты, скорее всего, раскроишь мне череп, так что мы будем квиты. Могу я встать?
Двалин смотрел на него несколько секунд, а потом отошел и выразительно сплюнул на землю.
— Будь у тебя такое желание, ты бы прирезал моего кровного брата и вождя во сне, — признал он.
– И, помнится, ты пытался это проделать прежде. Почему передумал сейчас?
— Я люблю Торина, — просто ответил хоббит, отряхиваясь и убирая в ножны Жало. — А он, насколько я понимаю, любит меня. Пока я буду под его защитой, смогу рассчитывать не только на кров и постель, но и на некоторые земные удовольствия. И если для этого надо влезть в грязную политику или убивать орков, то я сделаю все, что надо. А если ты не станешь меня убивать или мешать, то рано или поздно мои шерстяные лапы пройдутся по могилам многих врагов королевства.
Гном удивленно качнул бритой головой.
— Значит, хочешь быть этим… как его… послом или шпионом для Торина? — уточнил он.
– Гм, ты бы сгодился, я вижу. У тебя невероятно хитрая морда, путаные мысли, и я ни на грош тебе не верю. — Он посмотрел на расстроенного полурослика и ухмыльнулся: — И все равно ты начинаешь мне нравиться.
— Не влюбись, — шутливо предостерег
***
Копыта рослых пони неспешно цокали по каменному мосту. До рассвета было еще далеко, и принцы Эребора вольно дышали полной грудью, наслаждаясь ночной прогулкой.
— А все же красивы наши кони, — улыбнулся Фили. Он потрепал по гриве своего коника, крепконогого, плотно сбитого, в дорогой сбруе. Пони носил кличку Рассвет и с гордостью возил на себе наследника престола уже несколько лет.
Кили рассмеялся, запрокинув голову и показывая белые зубы. У него было на редкость хорошее настроение — не в последнюю очередь благодаря присутствию в этом городе его возлюбленной. Юный принц был в полном восторге от своей прекрасной избранницы и уже втайне ото всех строил планы женитьбы. Конечно, узбад может быть против, но ведь Кили не наследник престола, он лишь второй в очереди — и да пошлет Великий Кузнец его старшему брату долгие годы жизни и побольше детей! А он женится на той, кого любит, и будет счастлив.
Они свернули к городу, подтолкнув усталых лошадок пятками. Мост между Дейлом и равниной славился не только монументальной постройкой, некогда заказанной гномам, но и красотой. Пропасть под ним уходила на невероятную глубину, и на дне ее бурлили темные воды реки Быстротечной. Высокие колонны подпирали мост, и на огромных серых телах каменных воинов проросли зеленые побеги. При одном взгляде с такой высоты у неподготовленного человека закружилась бы голова.
Они въехали в город через приоткрытые ворота, и тяжелые створки сразу же закрылись за их спинами. Посмеявшись украдкой над сердитыми стражниками, которым пришлось прервать ночную дремоту ради принцев, юноши хотели уже направиться к дому короля Барда, как вдруг из подворотни донесся женский крик.
По справедливости, обоим принцам надлежало не вмешиваться в местные конфликты. Но Торин им почти ничего не запрещал, если только это не шло вразрез с поведением и обязанностями наследников. А какому юноше не захочется показать себя героем, спасая невинную деву от злодея?
Переглянувшись, принцы направили коней к подворотне и спешились за поворотом. При всей своей храбрости Фили и Кили были достаточно осторожны, чтобы понимать: в тусклом свете ночных факелов по углам домов они будут представлять собой прекрасную мишень. Так что братья обнажили мечи и очень осторожно заглянули за поворот.
В подворотне трое высоких и бедно одетых людей подступали к растрепанной и перепуганной девушке. Та что-то лепетала - то, что обычно говорят в таких случаях, —, но ясно было, что рассчитывать на милость нападающих ей не приходится.
Фили бросился в бой первым. Собственно, это не было сражением: завидев свирепых гномов в полном вооружении, бандиты побросали ножи и упали на колени. Впрочем, один из них попытался сражаться — зарычав от ярости, он прыгнул к младшему принцу, довольно ловко пырнув его ножом. Лезвие звякнуло о кольчугу, гномья сталь оказалась куда крепче купленного в такой же подворотне ножика. Кили засмеялся и одним ударом облаченного в латную перчатку кулака повалил нападавшего на землю.