Когда время становится круглым
Шрифт:
Лежебока недовольно зыркнула на Сплетницу и продолжила:
– Мы переночуем в одном из сараев, утром позавтракаем, а потом похороним нашего безвременно ушедшего со всеми почестями.
– Не меня ли хоронить собрались?
– послышался знакомый голос.
Собаки обернулись и с изумлением воззрились на стоящего неподалёку и весело посмеивающегося Фашиста.
– Но кто-то же визжал!
– возмущённо вскричала Сплетница.
– По-собачьи! Я слышала!
– Прикололся. Ха-ха-ха!
– рассмеялся Фашист и кивнул Лежебоке.
– За почести - отдельное спасибо. Наверно, это очень приятно.
Предатель усмехнулся.
– Ладно, что там у вас по распорядку? Маленькая победоносная кровопролитная, как предлагал босс?
– Уходим, - принял решение Спецназ и остановил тяжёлый взгляд на Предателе.
– А ты от меня ни на шаг! Утром покажешь, где взрывчатка.
Спецназ шаткой походкой раненого направился в лес, и хромой Предатель, послушно засеменивший рядом с ним, заговорщически проговорил:
– Может, с утра сначала на трассу? Далеконько, правда. Это ж топать и топать к ней по Эм-1.
Спецназ помотал головой.
– Ты неправильно всё понял. Я знакомых искал.
Предатель усмехнулся.
– А-а, ну я так и подумал. Но ты не восстановишься, если питаться плохо будешь.
Сплетница посмотрела вслед Спецназу и Предателю и вдруг всполошилась.
– Сматываемся! Он, возможно, уже подкрался и взял Лежебоку на мушку!
– Почему это меня?
– возмутилась Лежебока.
– Ты самая крупная, даже в темноте. Я бы с тебя начала.
– Тем более что жадная, - прошипела Обжора.
– Жила при столовой, а много ли нам-то от вас с бабой Галей перепадало?
– Всё, закрываем рот, выключаем камеру!
– толкнула Обжору в бок Сплетница и пустилась догонять Спецназа и Предателя.
Спустя секунду на опушке леса остались лишь Мать и Турист. Мать бросила взгляд на молча стоявшего рядом с нею Туриста и с горечью произнесла:
– А про моих детей никто и не вспомнил.
– Я помню, - сказал Турист.
– Я помогу их эвакуировать. А потом уйду. Ну или до утра останусь.
Мать благодарно улыбнулась Туристу, и они побежали вдоль леса по направлению к реке Горячке.
ТЕРРОРИСТЫ ВСТАЮТ РАНЬШЕ БЕЗДОМНЫХ
Ночью Спецназу спалось плохо - беспокоил больной бок, не давали надолго забыться тревожные мысли. Лежал и ворочался, в пределах возможного, конечно. И на правый, распоротый, не приляжешь, и на левом боку, давно не штопаном, тоже плохо получается всё из-за неё же, из-за последней раны с расползающимися краями. Почистить бы её в условиях стационара, зашить бы, повязку стерильную наложить...
Но какой там стационар? В лесу ночевали. Не рискнул Спецназ тратить силы на путешествие до деревни. И хорошо, что Лежебока, Сплетница и Обжора остались, чтобы по очереди караулить Предателя. Он, правда, обещал, что не сбежит, клялся даже, но Предатель есть Предатель. Но - не сбежал.
И утром, когда даже туман ещё не полностью рассеялся, Сплетница, Лежебока, Обжора, Предатель и Спецназ, заметно всё же за ночь окрепший, уже с изумлением рассматривали огромную свежевырытую яму, причудливо опутанную изогнутыми корнями росшей на южном склоне холма сосны.
– Здесь было!
– вскричал Предатель и, пятясь, начал сдвигаться в сторону.
– Стоять, Предатель!
– приказал Спецназ.
– Внимание!
– пропела Сплетница.
– Последняя новость! Взрывчатки в тайнике нет!
– Сюда Таракан принёс, здесь закопал. Клянусь!
– твердил Предатель.
– Сюда! Мне землю есть?
– Перепрятал взрывчатку? С какой целью? Когда? Неужели уже сегодня, пока мы спали?
– принялся вслух рассуждать Спецназ.
– Ладно, выясним.
Он обнюхал лежащую у его ног кожаную перчатку, затем - яму. Сплетница, Обжора и Лежебока проделали то же самое.
– Запах один и тот же, к тому же - свежий, - заключила Сплетница и бросилась догонять Спецназа, который уже бежал, склонив голову, к вершине холма.
Когда и Лежебока с Обжорой убежали за Спецназом и Сплетницей, Предатель, о котором все, кажется, забыли, потоптался в нерешительности, а затем, рассудив, что может считать себя амнистированным по полной, решил присоединиться к сородичам. И он, прихрамывая (вчерашний укус Фашиста всё ещё давал о себе знать), поднялся на вершину холма.
Спецназ, только что тут покрутившийся, теперь уже по тропинке, пересекающей северный склон холма, направлялся в сторону забора атомной станции. Обжора, Сплетница и Лежебока, также нюхая землю, бежали за ним.
А затем Спецназ резко, словно на стену налетел, остановился и громко чихнул. И один раз, и второй, и третий. Подоспевшие Обжора, Сплетница и Лежебока тоже начали чихать.
Предатель, понаблюдав за бурно чихающими ищейками, подбежал поближе и объявил:
– Всё ясно!
– Что тебе ясно? Апчхи!
– спросила Сплетница.
– Табак!
– сказал Спецназ.
– Он присыпал следы табаком! Апчхи! Апчхи!
– Вообще-то... Апчхи!
– чихнула Лежебока.
– Эта тропинка к лазу ведёт.
– К какому... Апчхи! К какому лазу?
– поразился Спецназ.
– Все же устранены! Апчхи!
– Появился новый, - смущённо поведала Сплетница.
– Это вон там, недалеко от Горячки. Если от КПП, то сразу за мостом. Будем считать... Апчхи! Будем считать, что я первой тебе это сообщаю.
Спецназ окинул собак гневным взглядом.
– Кто? Апчхи! Апчхи!
– Ну мы с Обжорой, - с усмешкой сказала Лежебока.
– И другие нам помогали. Будешь наказывать? Ай! Ай! Это я репетирую.