Колдуны и жертвы: Антропология колдовства в современной России
Шрифт:
С помощью насмешки — игровой формы агрессии — обычные люди могут проявить свою власть над колдуном, мстя ему за повседневные страхи и тревогу.
Отношение к запиранию колдуна как к насмешке над ним коррелирует с восприятием колдовства как баловства, ср.: Соб.: Есть ли тут колдуны? — Балуют, есть [271] ; У вас там (в Москве. — О. X.) нету это баловство? Не балуют, не шибко? [272] Если у женщины рождалась двойня, считали, что это подруги мужа насмехались, баловались — бойки, отчаянны были дак [273] . У глагола де?коваться в одном из районов Урала отмечено значение «колдовать» [ТКУ 2000: 40]. Когда колдун вредил не по злобе, говорили, что он подшутил.
271
Е.
272
М. А. С. ж. 1912 г. р. Кезс. В-2005 № А4.2.
273
М. А. С. ж. 1912 г. p.; № А3.3. О. А. Б. ж. 1926 г. р. Кезс. В-2004 № А2.2.
М. С. П.: У нас был мужчина, ну, он уже старый тогда был, его звали Иван Дементьевич. Я молодая была вовсе, за коровой побежала, у меня девки маленькие были, и вот я корову… надо вести домой корову, пошла, ее веду, на веревке тяну, она у меня через дорогу не переходит, ни в какую. Я ее гоню, она не идет. Да. Вот гоню, не идет. А сама… у меня ведь девки дома ревут, они маленькие, да не знаю, чё делать, чуть не заревела! Не идет корова через дорогу, и всё. А подошла женщина, тут она жила, ну, она… я-то не понимала ничё, она подошла, молитву прочитала, так тихонько корову похлопала, корова пошла. Потом она мне говорит: «Гляди, Иван Дементьевич идет, смеется».
М. Ф. Г.: Ишо посмеялся…
М. С. П.: Да, он посмеялся. Он не хотел меня обидеть, а просто пошутил [274] .
274
М. С. П. ж. ок. 40 лет, М. Ф. Г. ж. 1928 г. р. Сив. В-2000и № 4.2.
Кроме функций испытания и развлечения или дополнительно к ним, запирание колдуна используется, чтобы на время «нейтрализовать» его. В этом случае смысл запирания колдуна в доме состоит, вопреки самой интенции действия, в том, чтобы выгнать его оттуда. В текстах иногда присутствует указание на эту «сверхзадачу» (колдун просит прощения и обещает больше не вредить; запертый колдун лишается способности вредить; измученный и униженный колдун больше не заходит в этот дом), иногда о ней говорится прямо.
Вот была свадьба, и этот старик пришел на свадьбу. В деревне-то у нас. Девка взамуж выходила, а он, старик-то, пришел. А его не надо тут, колдуна, его надо бы как-то выгнать. Мой мужик, мы молодые еще тогда были, мой мужик и еённый, у этой старушки, сын, вот тут были на свадьбе. Они вот хочут этого старика выжить, еще толку не хватает… Надо вон там на двери поставить крест-накрест вот так палочки или ножницы воткнуть вот так, крест-накрест, и он уйдет, не залюбит. И они чё-то сначала не могли, а старушка эта говорит: «Идите сюда, бестолковые, не так надо делать». Она, видно, сказала, как, они поставили вот так вот ножницы. И вот только с воскрёсной молитвой! Воскрёсну молитву прочитать, и он через воскрёсну молитву не может пройти. И это, смотрю… на свадьбе-то бегают ведь на улицу туда-сюда, туда-сюда… она говорит: «Пойди в избу-ту да сиди так, — говорит, — не выскакивай пока, пускай не бегают». Так он знаешь как заходил по избе! Кругом, кругом, тому руку дает, другому руку дает, пришел ко мне — мене… я чё, старику… «Айда, пошли, айда, айда, пойдем, пошли, пошли!» Заходил, заходил, не может выйти! Да, не может, вот эти поставили крест-накрест, выше дверей, и он не смог выйти.
Соб.: А зачем, ведь надо было его, наоборот, выгнать?
Выгнать-то дак… Они нарочно его, он колдун! Он колдун, они его нарочно, донять. А если поставят ему, выйти он не сможет. Вот и ходит. А он бы… если долго его не выпустить, он бы стал блохами грызти, блохами грызут дак… Ему надо выйти, обязательно выйти. Он бы сидел так бы, и всё, а тут ему надо обязательно выйти, и он не может. Потом кто-то выбежал, и он вылетел. Вылетел, убежал, как пробка! (Смеется.) [275]
275
Т. И. М. ж. 1932 г. р. Сив., зап. Е. Лопатина, О. Христофорова. В-2000и № 1.2.
Способ запирания колдуна с помощью иголки или булавки, воткнутой в двери или снизу в стол или стул, известный в других местах [Черепанова 1996: 80, Ивлева 2004: 244], в Верхокамье распространен меньше. Нож или ножницы, воткнутые в притолоку двери, как и подкова на дверях, символически укрепляют границы дома [Адоньева 2004:97, Ивлева 2004:117, 131] (о семантике ножа и других железных предметов см. также [Левкиевская 2002: 75–77, 133–135]). Булавка же в стуле или столе, на котором или за которым сидит предполагаемый колдун, не только служит его обездвижению, но и является символическим уколом, аналогом пускания крови для лишения колдовской силы. Иначе говоря, здесь мы видим не только насмешку — игровую форму агрессии, но и указание на агрессию физическую [276] .
276
Ср.: в Англии XIX в. в стул ведьмы втыкали булавки, чтобы уколоть ее до крови — считалось, что после этого она не сможет вредить. С аналогичной целью ее царапали до крови [Obelkevitch, 1976: 287].
По этнографическим и фольклорным данным, способы обезвредить колдуна не на время, а навсегда, существовавшие в русской традиционной культуре, были связаны со вполне реальной агрессией — выбить зубы, избить до крови. Эти действия преследовали цель запугать предполагаемого колдуна, а на символическом уровне воспринимались как средство его ослабить, лишить существенной части жизненной силы [277] . Однако в Верхокамье сведений о физических расправах с колдунами мне обнаружить не удалось, информанты в один голос говорили, что этого делать нельзя.
277
Ср. широко распространенное представление, что беззубый колдун не может вредить, а лекарь — лечить [Мазалова 2001: 154].
М. П. С.: Ой, нет! С такими связываться не надо!
И. Е. С.: Тут вообще не оберешься.
М. П. С.: Да ты чё! [278]
Вместе с тем способы лишить колдуна силы существуют, но все они магические и, надо сказать, аналогичны порче — колдуна нужно тайно напоить с поганого (угостить брагой, добавив туда либо грязь с половой тряпки, либо его же собственные экскременты), например:
278
М. П. С. ж. 1945 г. р., И. Е. С. м. 1942 г. р. Кезс. В-2004 № А2.3. Впрочем, по данным других исследователей, расправы были. В одном из дневников, хранящихся в архиве Археографической лаборатории МГУ, записано, что в д. Мальковка был колдун, который портил скотину, и за это его убили (Г. Д. Ж. ж. Вер. ААЛ. ПВ-1999. Дневник Е. С. Лыковой. С. И). Подробностей дневник, к сожалению, не содержит.
Алешу-то поили говном евонным. Есть же бойкие бабы — подкараулили его (смеется), оправился, собрали евонно говно, в брагу наклали и напоили его.
Соб.: Прям такое или пережгли?
А я не знаю, как они делали. (Смеется.) То ли сушили, то ли чё. Ну, как-то приспособились, положили ему маленько. Дак он стал свою семью портить-то! <…> А на чужого-то он — не получатся, своих стал портить-то [279] .
279
Т. И. М. ж. 1932 г. р. Сив. В-2005 № А3.1.
А тожно его, знаш, как вот делали: вот также пир собрали, там, в Безгодове, и с малиной… был обычай бражку с малиной пить… бражку-ту с малиной сделали, и постаканно всем. А он, Афоня, тут был. А говорят, его подкараулили… кал… его измельчили тут с малиной, и его, говорит, тожно тут смешали, и ему отдельно сделали. Хозяйка-то вышла, смелая была, она моложе меня, она вышла, стакан выпила, вот давай всем по стакану. И напоили. Как, говорит, он ёжился, как ёжился, не хотел пить! Напоили всё-таки, как телю: «Давай, пей-пей-пей!» Выпил. Всё, с той поры не стал делать [280] .
280
Е. А. Ч. ж. 1932 г. р. Сив. В-2000 м № 1.6.
А Жургова напоили, говорят, с поганого… вот пол моешь, вот тряпку… и всё, он… он ничё не мог после… Хоть ездили, он деньги хоть брал, но ничё не мог [281] .
Той же цели можно достичь, добавив в питье пережженную рыболовную сеть:
У нас вот Вавил-от портил всё. Его подшибили, у Савёнков, напоили, мерёжу сожгли дак, не знаю чё… три солнца, из кадильницы дак… Это сказывала сама Агафониха-то. Мы, бает, его шить [зазвали] — он портной был, лопоть шил. Вот они это устроили — всё, у него тожно? на людей-то не стало, а на свою се?мью. Он всё равно пускат, а на людей не стало на чужих. Дак у них вся семья так примерли! Баба захворала, молодая, по лекарям возили — нихто не стали лечить. Не вылечить, бают, ее, не вылечить. И так и умерла. Дочери примерли скоропостижно — Машка умерла, Фенька… На свою семью то?жно стало валиться. Его только напоили вот этой, с этого… Наладили, наладили, он шил лопоть, дак… его кормили дак и… а там мерёжа, ловят рыбу — ее, говорит, сожгли. Это всё рассказывала Агафониха-то… Вот, бает, счас портить-то не будет, на людей не будет у его. Ничё не… Зачнет пускать хоть — а токо на свою се?мью [282] .
281
М. М. Ф. ж. 1953 г. р. Сив. В-2000 м № 1.1.
282
Е. С. Р. ж. 1906 г. р. Вер., зап. А. Рафаева, В. Костырко. АЦТСФ. Верхокамье-2002. Рафаева № 8. Об этом же способе: А. М. Ж. ж. 1936 г. р. Вер. В-1999 № 4.1. Пережигают, собственно, для того, чтобы незаметно подмешать в питье, но, возможно, дополнительное значение имеет апотропеическая семантика огня [Левкиевская 2002: 102–106].