Колоски
Шрифт:
Глава десятая
Свои и чужие
Дон сидел дома. Окно было открыто. Осень, а тепло, как летом. Снизу долетал гул голосов из зала корчмы, но это не мешало — это правильные звуки. Это просто жизнь. Главное — запахи не долетают, они хороши там, внизу, где едят, поэтому и отводятся на ту сторону дома, где нет окон. А здесь пахнет ветром с реки, увядающим осенним садом, и лишь слегка — дымом, домашним, печным. Не хочет Лиса от дровяной печки отказываться. А может — и права. Запах дома должен быть привычным, иначе дом может показаться чужим. А свой дом — это очень много, это почти всё. Странно, почему-то дом Льи, в котором он прожил не одну сотню лет, своим называть он никогда даже не думал. Это был дом Льи, и никак иначе. А корчма довольно неудобна, и место не особо удачное, и шумно бывает — а ощущается чем-то родным, будто сам строил. Права была Лиса, когда отказалась переезжать отсюда. Но Дон тогда ещё не понял, не успел ещё почувствовать, вот и погорячился. Зачем, мол, жить в глуши, когда можно в Столице. А вот затем. Это очень здорово, когда есть дом, который ощущаешь своим. Не называешь, а ощущаешь, это разное. И своя жена. Именно жена, хозяйка, а не энк, как у большинства ле Скайн. Это правильнее. Интересно: он уже дракон, а критерий правильности остался, как у вампира. Наверно, это уже навсегда. Не лечится, хмыкнул он. А может, это из-за того, что он перестроился под вампира — так оказалось удобнее, и не только ему, но и окружающим. Как выяснилось, слишком живой — это так же плохо, как и совсем мёртвый. Надо будет обдумать это поосновательней, но потом.
— «Вот эту руку сюда, эту сюда, ногу вот так», — мурлыкал Дон. Любой земной менеджер душу бы прозакладывал за возможность записать это мурлыканье, а слушатели пачками бы фанатели и исходили на слюну. Но такой расклад Дону в голову не приходил. Из ушей его торчали наушники, на груди болтался МП-3. Можно, конечно, с видеошара, но так экзотичнее. Да-а, музыка у этих людей действительно оказалась интересная, и слова очень правильные, впору, как Вэйт, задуматься, откуда они это знают: — «Вот эту голову так, смотри на меня, двигайся в такт…» — если это аккуратно перевести, ле Скайн будут пищать от счастья. Нет, дальше земель ле Скайн это, конечно не пойдёт, на видеошар тоже, даже для местного вещания — люди на фермах могут неправильно понять. Но на вечеринках с энками — за милую душу. А у Дона появится несколько лишних зверей в кармане. Люди Мира такой музыки так и не придумали, видимо потому, что всегда ориентировались на эльфийские распевы, где всё плавно и полифонично. А эти ритмы, синкопированные, рваные, нервные — просто революция! — «Когда я делаю так, ты делай вот так, теперь поворот, хорошо. Я знаю: вряд ли мы увидимся ещё!»
И на Перворождённых появился рычаг давления. Лошади! В этом мире они есть, и не один вид, а много разных. В беседах с райном Бертом они этот вопрос как-то упустили. Видимо, просто забыли. А зря — миры-то похожи! И даже когда Дон увидел на стене комнаты этого забавного Артёма картинку со Зверем, тоже не сразу сообразил, что Зверей-то здесь быть никак не может! А лошади и могут, и есть. Так что Риан нервно курит трубку в сторонке, а вопрос с машиной дэ Форнелла решается на другом уровне. Квалинести и Великий дом ле Скайн. Главное, чтобы Йэльф сыграл правильно, чтобы их компания не вылетела из проекта. Было бы обидно оказаться в стороне после всех усилий. А под шумок можно будет легализовать Лайма, сколько же можно мёртвым числиться? И Ри — хватит ему в одиночестве сидеть, оно на пользу никому не идёт, совсем одичал со своей великой целью! Цель, считай, уже достигнута, можно бы и расслабиться. А Лисы не видать ему, как ящеричьих ушей! Тут уж хоть с зеркалом, хоть без зеркала. По крайней мере, до той поры, пока она не научится хоть слегка доверять на слово тем, кого не «держала за руку», как говорят Видящие. Да он, вроде, и успокоился уже, склеротик старый. Как до него дошло про Вэйтэльфи — до сих пор, как пришибленный. Всё-таки, первое впечатление — самое верное: телёнок он! А Лису надо отвлечь и успокоить. Если у всех драконов потенциал, как у Ри — страшно подумать, что она, необученная, может натворить в депрессии. Надо Рогана и Ри срочно озадачить, пусть её магии обучают, а главное — контролю. В этом люди правы: бесконтрольная мощь опасна для всех — и для окружающих, и для владельца. И с падолётами с этими надо что-то придумать, не бросать же? Столько работали, а теперь они им и не нужны, свои крылья есть. Кому бы их втюхать? Может, Риану подарить, в качестве утешения? И отвлечения от драконьих дел. Воспари в синеву, оставляя мирские тревоги там, внизу далеко, на привычной земле. И ветра запоют о блистающей в небе дороге, и о том, как легко затеряться во мгле… Надо это обдумать. Но пока перевод:
— «Если ты хочешь жить и сдохнуть красиво, запомни алгоритм — слова: вот эту руку сюда…» — так, для ле Скайн «жить» и «сдохнуть» надо поменять местами. Очень странная вещь: многие слова просто невероятно похожи на общую речь, и не только созвучием, но и смыслом! И не только в этом языке, ещё и в языке райна Берта многие проскальзывали. «Рука» — «руко» — работа верхней малой конечности. А у райна Берта это «Ханд» — бросающая камень. То есть, тоже рука. И таких совпадений множество. Интересно, чем это может быть вызвано? А есть ещё и другие языки, интересно, там тоже будут совпадения? И на этих других языках тоже есть песни. Можно будет наведаться хотя бы в эту Англию, тоже крови добыть, да перевести пару песен, благо с координатами теперь проблем нет. У Артёма оказались карты этого мира, вполне подробные, а коэффициент поправки на разницу измерений произвести — великим математиком быть не надо! И райна Берта, кстати, теперь действительно реально отправить домой, с картами это просто. Забавная зверюшка этот Артём, страсть к чудесам прямо истерическая! Над десятком светляков, что ему Вэйт с Йэльфом нащёлкали, как курица над яйцами кудахтал! Нет, как Вэйт над черенками этого «чая». Роган с Саймоном помудрили, с пятой попытки вывели-таки портал на плантацию чайных кустов, и теперь Вэйт тоже «плантатор», как это в Артёмовском мире называется. Все пять саженцев прижились. А ещё кофе, шоколад и те цветочки со смешным названием. Пока это ещё прутики, но у Вэйта проснулась-таки эльфийская магия, так что, к концу года первый урожай уже будет. Нет, новинки — это всегда здорово. И денежно. А воздух на чайной плантации оказался неплохим, и температура подходящая, вполне тепло. Может, и найдутся желающие там поселиться. Эти, из Квалинести, они странные, кто знает, что им в голову придёт. Маяки-то и на чайной плантации и в квартире у Артёма пока оставили. И несколько печатей с маяками ему оставили — пусть поездит и оставит их там, где эльфам, по его мнению, можно появляться без опасений за свою жизнь и рассудок. И на самого Артёма маяк повесили, мало ли что. Такое безоглядное стремление быть полезным вполне достойно некоторой заботы с их стороны. Одни кроссворды чего стоят! Скоро их компания станет очень богатой, кроссворды Старейшины из рук будут рвать, лишь бы не с руками вместе! Нет, идея-то уйдёт, но сливки снять успеем. Жаль, что Перворождённые сразу после войны долгосрочное патентование отменили. Всего год — это так мало. С другой стороны — может они и правы. Патент у вечноживущего — это печально. Да ладно, им хватит. И Артёму хватит отстегнуть за посредничество. Хороший мальчик, очень забавный, только очень больной. Был. И он прав — его мир болен, и что делать — пока неясно, это не один человек, которого можно привести в порядок силами одного целителя. Да и можно ли вообще там что-то сделать? Работы немеряно, и очень грязной, а им бы со своими делами сначала разобраться. С драконьими.
Мастер Корнэл сбросил первым делом сапоги. Да, лёгкие, да, из тонкой кожи прекрасной выделки, но как же без них хорошо! А потом, по дороге в ванную, и вся остальная одежда полетела на пол. Сбросив последнюю тряпку и перекинувшись, Лья с удовольствием потянулась и включила воду. В мужском облике проще, кто бы спорил, но изначально она женщина и забывать об этом не собирается. На сегодня всё, никаких дел, никто её уже не увидит, можно расслабиться. Эх, подарок Дона уже кончается, пены осталось раза на два, а жаль. И вообще, пропал он куда-то, давно не видно. В гости к нему сходить, что ли? И Йэльфа не дозваться, отчёт сдавать некому. Где их всех носит? Опять затевают что-то неугомонные ле Скайн, а послу потом расхлёбывать. С другой стороны, слава Жнецу, что Йэльф в своё время пропихнул её на это место. Не скучно, прямо скажем!
Смыла под душем в углу дневную пыль и улеглась в пену. Пусть хоть сто раз говорят, что цветочные ароматы похожи на запах испуганного эльфа — а ей нравится! И завтра во Дворец не надо, можно целый день фиалкой пахнуть. Исключительно для собственного удовольствия. Включила видеошар и целый час, лёжа в пене, хихикала над слезливым эльфийским сериалом. Правильно про них говорят — «сериалы из жизни растений». Нет, когда люди пытаются сыграть вампиров или эльфов — это просто глупо, но когда эльфы изображают людей — это уже анекдот! По замыслу режиссёра — злобный бандит, брутальный хам, а получился такой сла-аденький, прилизанный хамчик. Прелесть! Так и хочется козу этому душке-капризуле показать: «У-тю-тю!» и пальцем в пузико потыкать! В накладной пресс. Из десяти мужчин на-райе меньше половины с мечным боем знакомы, семья на-фэйери — приятное исключение. А зачем, правда? Люди и так медленнее и слабее. Сказочные идиоты! Ну, да, человек, попрыгавший с мечом, отнюдь не розами пахнет, ну так вставили бы себе фильтры в носики на время съёмки!
На кухне растёрла три желтка с мёдом, смешала с козьим молоком — пристрастилась к нему в последнее время. Дороже, да, но может себе позволить. Она вообще много чего может себе теперь позволить, если по деньгам — но не по времени. Посол от Дома ле Скайн — замечательная должность для контрабандиста, а Дворец — бездонная яма для сбыта. Дроу до сих пор не просекли, что, пока Фил на площадке обмена оформляет вполне официальную сделку, Фол за ближайшими кустами проводит совершенно нелегальный обмен. А может, им просто наплевать. И все всем довольны. Только времени в результате не хватает катастрофически, домашнего энка не завести, и приходится перебиваться всякими случайными связями, а это напрягает. Никогда не знаешь заранее, на что нарвёшься. Вон, в последний раз, вполне приятная райя была, а энергетика и эмоциональный фон оказались, как у козы. Нет, с козой лучше было бы, коза не пыталась бы страдать, как эта вдовушка, на тему — морально ли её поведение. Причём, именно пыталась, что-то плоховато у неё оно получалось, это страдание. Вяло как-то, неестественно, как цену себе набивала… А может, и впрямь денег хотела? Фу! Но горечи душевного страдания в энергопотоке так и не появилось — да и слава Жнецу с другой-то стороны! Н-нда-а…
Видеошар проиграл несколько тактов из «Песни леса». Письмо, от кого бы? А-а, лёгок на помине!
«Имею наглость пригласить благословенную райю Корнэвиллью дэ Тэрон на уединённый ужин в любое удобное для неё время!»
Наглец! Ну, да, он так и написал… Лья засмеялась. Дон в своём репертуаре! Ладно, давненько мы с ним не ужинали, а даже просто поговорить наедине очень приятно. С ним можно быть самой собой, он не предаст, он её понимает и принимает. Пусть даже изображает понимание, но делает это хорошо. Вот кому бы в сериалах сниматься, лис пронырливый! Вот завтра и поговорим. Так, «Благословенный райн Донни дэ Мирион! Обстоятельства позволяют мне увидеть вас завтра…»
Полумрак, тяжёлые шторы плотно задёрнуты, на столике свечи, вино и хризантемы. Хорошо, что она смыла свои фиалки. И ещё очень характерный запах — гостиница, точно. И портал прямо в номер, по маяку. Совсем тайно. И по делу? Не обнял, даже не подошёл, хоть и встал при её появлении, серьёзный такой. И держится спиной к свету, упорно. Что за… И ещё чем-то пахнет, знакомым, очень знакомым, только чем? Забытым, из очень далёкого прошлого…
— Почувствовала? — улыбнулся Дон.
— Что-то — да. Но не могу вспомнить… — нахмурилась она.
— Помочь, или помучаешься? — шагнул он к Лье и откинул с головы глубокий капюшон. — Это было так давно… — и Лья ахнула. Перед ней стоял дроу.
— Рэнни… — она растерянно провела рукой по его щеке. Тёплая…
А Дон засмеялся, довольный эффектом.
— Боюсь, что всё-таки Донни. Это долгая история, Лья. И что во мне, кроме облика, осталось от Рэнни, можешь сказать только ты. Думаю — немного. Так что угодно благословенной райе? Ужин, историю? Меня?
Для Льи выбор был очевиден. Всё, но в обратном порядке.