Коля из села Снегири
Шрифт:
Мотор-майстер что-то сделал с мотором, потом забрался в кабину, на что-то там нажал, и вдруг... вдруг самолётный винт шевельнулся, повернулся разок, ещё разок, ещё, выстрелил дымным облачком и... завертелся. Быстрее, быстрее, быстрее. Скоро винта не стало видно, он превратился в сплошной блестящий круг.
Моторист поманил Колю в кабину, прокричал ему в ухо и показал, на что нажимать, чтобы мотор работал ещё быстрее, и самолёт покатился вперёд. И как поворачивать - показал, и как его потом останавливать. Показал и спрыгнул на землю.
–
– закричал он Коле снизу и помахал рукой.
Николай Яковлевич закусил от волнения губу, прищурился и двинул нужный рычаг вперёд, как показал ему старый моторист.
Мотор оглушительно выстрелил, чихнул, завертелся, как бешеный, и самолёт покатился по зелёной траве аэродрома.
Быстрее... быстрее... быстрее.
– Ура-а-а!
– завопил Коля от радости и попробовал повернуть самолёт вправо. Послушная бескрылка повернулась.
– Ура-а-а!
– снова завопил Коля и повернул направо ещё раз. Он возвращался на то место, где оставил старого моториста. В эти минуты Николай Яковлевич чувствовал себя настоящим лётчиком.
Но теперь мотор-майстер уже не улыбался, а испуганно махал руками, показывал куда-то, хотел что-то объяснить.
Коля заглушил мотор и в тишине услышал, как где-то гудит другой самолётный мотор.
Коля поднял голову - в небе не было никаких самолётов, а старый мадьяр, побледнев от страха, показывал на другой край аэродрома, где стояли большие авиационные ангары, и шёпотом повторял только одно русское слово:
– Там!.. Там!.. Там!..
Остальные русские слова он, наверное, от испуга забыл.
– А ну спокойно!
– прикрикнул Коля.
– Где? Кто? Что?!
Но седоусый не мог трясущимися губами произнести ни слова и только тянул руку в сторону ангаров. Там можно было разглядеть каких-то людей. Они бегали у больших ворот, заносили внутрь какие-то длинные ящики, снова выбегали, суетились, видимо, спешили.
Отсюда было трудно разглядеть, но Коле показалось, что одеты они в серо-зелёную военную форму.
– Немцы, что ли?
– спросил он.
– Да, да, да!
– зашептал старый мадьяр.
– Там есть фашист!
– Теперь он вспомнил и другие русские слова и торопился объяснить Коле: - Там плохой немец, там фашист-немец! Он хотит убегайт, он хотит улетайт! Ты его ловит - он не бегит, ты его не ловит - он бегит! Пожалуйста!.. Спасибо!..
И Николай Яковлевич понял: у ангаров - фашисты, они хотят скрыться, их надо задержать.
Но как?!
Не станет же он стрелять в них отсюда из автомата - во-первых, далеко, не попасть, а во-вторых, выстрелы могут только спугнуть их.
Что делать?! Что делать?!
Вдруг старый мадьяр спрятался за Колину спину и, показывая оттуда рукой в поле, зашептал так тихо, как будто немцы у ангаров могли его услышать:
– Там... там! Фашист-шишка, большой фашист!.. Там...
Через поле к ангарам мчалась длинная чёрная машина. Серо-зелёные фигурки засуетились, забегали, будто только её и ждали, стали открывать широкие ворота.
Из чёрного автомобиля вылез какой-то длинный человек и быстро прошёл в ангар.
– Давай-давай!
– шёпотом закричал мотор-майстер прямо в ухо Николаю Яковлевичу.
– Ты не ловит - он бегит! Давай-давай!
– А как давай?!
– в отчаянии простонал Коля. В это время он увидел, как из распахнутых ворот ангара медленно стал выезжать большой двухмоторный самолёт.
– Как давай?!
– Но вдруг, вспомнив что-то, Коля крикнул старому мадьяру: - Мотор давай! Заводи давай!!
Ему пришёл на память один замечательный случай.
Ещё в самом начале войны, когда фашистские самолёты по ночам бомбили Москву, среди наших лётчиков храбро сражался в воздухе один паренёк. Звали его Витя, фамилия - Талалихин.
Однажды в ночном бою у него кончились все патроны, а вражеский самолёт уже прорвался к Москве, чтобы сбросить там свои смертоносные бомбы.
И тогда этот паренёк, Витя Талалихин, направил свой маленький истребитель прямо на огромный вражеский бомбардировщик. Стрелять Вите было нечем, и он ударил своим самолётом фашиста в хвост.
Бомбардировщик рухнул на землю и взорвался на тех самых бомбах, которые приготовил для мирных жителей.
Наш истребитель тоже упал, но Витя в ту ночь успел спастись на парашюте.
Наутро вся страна узнала о замечательном подвиге Виктора Талалихина, которому присвоили звание Героя Советского Союза.
Теперь и Николай Яковлевич знал, что ему делать.
Мотор его бескрылого самолётика уже работал. Сейчас... Сейчас и он кое-что попробует. Только бы успеть, только бы успеть.
Коля снова вспомнил о Викторе Талалихине.
– Ну погоди!
– прошептал он и до конца повернул рукоятку газа вперёд. Маленький бескрылый самолёт тронулся с места и начал разгоняться.
А тяжёлая фашистская машина уже выруливала на бетонную полосу. Сейчас она разгонится и взлетит, и значит, удерут враги, которым нельзя позволить удрать.
Громадный фашистский самолёт бежал по бетону, всё увеличивая скорость, а лёгонькая Колина бескрылка спешила, торопилась ему наперерез.
Кто быстрее?! Кто быстрее?! Кто быстрее?!!
Фашисты думали, что они всех перехитрили и уже никто им не помешает скрыться.
"Только бы скорее взлететь!" - думали они. Ведь эти фашисты хорошо понимали, что если их поймают, то обязательно станут судить, а потом строго накажут за всё зло, которое они причинили людям.
Теперь Колина бескрылка подпрыгивала по траве совсем рядом с бетонной полосой, а по гладкому бетону стремительно разгонялся фашистский самолёт.
В эти секунды Коля даже не думал об опасности.
Он уже было решил обогнать самолёт врага, выкатиться перед его носом и преградить путь беглецам, но тут же раздумал: а вдруг его самолётик проскочит мимо и тогда фашисты смогут взлететь?!