Команда
Шрифт:
– Ну... Не знаю. Мне тупо покурить. На троих. Чтоб хватило.
Негр кивнул, снял рюкзак, покопался внутри и показал Салаге небольшой пакет:
– Полторы.
– Ага.
– кивнул Салага и принялся нервно шарить по карманам в поисках несуществующих денег. Где же этот гребаный Сыч?
И тут же, будто отвечая его мыслям, на голову левого негра опустилась бита. Салага, обрадованный таким поворотом событий издал боевой клич и вмазал главному негру по голени, отчего тот взвыл и запрыгал на одной ноге. К тому моменту, когда Салага занес кулак для удара, правый
Никто не ожидал от массивного негра такой прыти, но тот все-таки исхитрился увернуться от удара, отскочить, выхватить пистолет, и направить его на Сыча. Большего, правда сделать он не успел. Сыч, понявший, что дело запахло керосином, даже не попытался достать главаря битой, а просто и без затей кинул ее ему в лоб.
Раздался гулкий "тюк!", и негр мешком рухнул на асфальт.
– Хватай! За ноги!
– распорядился Сыч, а сам, не мешкая, ухватил главаря подмышками.
– Тяжелый, с-с-сука.
– выдавил Салага, еле поспевавший за Сычом.
– И не говори. Отожрался, боров...
Анька ждала подарков с открытым багажником и веревкой в руках.
Не сбавляя скорости, Сыч и Салага с молодецким "Хыть!" закинули негра в багажник, как мешок картошки.
– Свяжите руки!
– Анька кинула Сычу веревку, - Я заводиться! Живо!
– гаркнула она, убегая.
Сыч шустро спеленал капо****, заткнул ему рот, плюхнулся на переднее сиденье, и, не успела за ним захлопнуться дверь, как машина с пробуксовкой сорвалась с места и покатилась прочь.
– А я смотрю, ты времени даром не теряла.
– с уважением посмотрел Сыч на Аньку.
– Ага. Дрифт, ралли. У тебя - свои хобби, у меня - свои.
– Знаешь, что интересно?
– хохотнул Сыч, - Что мы всё это время занимались почти тем же, чем и раньше. Ну, когда были в Команде. Я - страйкбол и пейнтбол, Дубровский - охота, ты - ралли... Мы ж только и ждали повода сорваться с крючка и заняться делом. Психи.
– покачал он головой, - Маньяки-убийцы...
Через полчаса быстрой езды "Калина" остановилась возле гаража-штаба. У ворот их уже ждал Дубровский. Внутри горел свет.
– Вынос тела! Всем встать!
– провозгласил Сыч, и они вместе с Салагой вынули негра из багажника и утащили в штаб.
– Останешься?
– спросил Дубровский у Аньки.
– Нет. С работы снова звонили, надо подменить...
– Сыч прав, они тебе на шею садятся.
– А я что сделаю? Других-то нет!
– огрызнулась Анька, садясь в машину.
– Окей. Езжай. В принципе, мы тут и без тебя управимся.
Анька кивнула, развернула машину и умчалась прочь.
Сзади раздался грохот и звон - судя по всему, Сыч и Салага решили не утруждать себя спуском босса по лестнице и тупо столкнули его вниз. Закатив глаза, Дубровский закрыл ворота и спустился вниз. Там он застал Сыча и Салагу, усадивших босса на прибитое к полу кресло и сейчас деловито обвязывающих его веревками.
– Сыч, останешься?
– спросил Дубровский, когда они закончили.
– Нет, я, пожалуй, пойду прогуляюсь.
– он отвернулся, пряча глаза.
– Салага, а вот тебя я гулять точно не отпущу.
– Да я и не очень-то хотел.
– пожал плечами новичок.
– Хм.
– Дубрвоский был удивлен таким поворотом событий, - Ну что ж, надеюсь, ты не передумаешь посреди процесса. Сыч, можешь идти. Если что, дай сигнал.
– Яволь!
– Сыч поднялся вверх по лестнице, и Салага поймал на себе его настороженный взгляд. Ему стало немного жутковато.
– Анька не лгала. Это в большей степени не штаб, а склад и пыточная. Ничего не смущает?
– Нет.
– Салагу начало потряхивать в предвкушении чего-то жуткого и, одновременно, приятного и желанного. Эта гамма чувств его смущала.
Дубровский сделал укол, после которого босс очнулся. Он обвел штаб испуганным взглядом, посмотрел исподлобья на Дубровского и Салагу и молвил что-то не по-нашему.
– Что он сказал?
– переспросил Салага.
– А я знаю?... Не верь ты ему. Ты, если б на его месте оказался, и не такой спектакль сыграл. Не верю я тебе, морда черная.
– сказал громко Дубровский, подходя к шкафчикам и доставая оттуда зеленую тряпичную сумку из Ашана, которая подозрительно бряцала.
– Не говоришь по-русски?
– спросил Дубровский, подходя к креслу с боссом и садясь на корточки.
Тот снова пролопотал что-то длинное и неразборчивое.
– Ну, хорошо, - Дубровский достал из сумки клещи и вложил в них палец босса примерно по ноготь, - А так?...
Снова лопотание в ответ, на этот раз испуганное. Салага смотрел на эту сцену, как завороженный, не отводя взгляда.
– Ладно! Ладно... Не страшно.
– сказал Дубровский, глядя боссу в испуганные и полные ненависти глаза, - Тогда начнем с азов. Первая буква русского алфавита - это буква "А"!
Раздался страшный крик, от которого Салага вздрогнул. По его телу прокатилось целое адреналиновое цунами. Хотелось смотреть еще. А Дубровский, не обращая внимания ни на крики, ни на кровь, продолжал:
– Всё верно. Это была буква "А". Ты молодец. Еще в русском языке есть много букв, но у нас говорят "Повторение - мать учения". Давай-ка сюда второй пальчик... Вот так... Так вот, для лучшего усвоения материала мы с тобой повторим. Какая первая буква русского алфавита?...
– А-А-А-А-А-А!!!
– нечеловечески завопил босс, потерявший еще одну фалангу пальца.
– Ну!!!
– рявкнул на него разом озверевший Дубровский, - Говори, б..дь!!! Кто тебе дает товар??! Кто твой босс??! Говори, с-сука, а то я тебя сейчас разорву!
– он рывком вставил в клещи еще один палец, и негр сломался:
– Товар... Товар дает Мбиа!!! Фабрис Мбиа!!! Он босс!!! Не надо! Отпусти! Я заплачу тебе!!! Сколько ты хочешь??!
– в панике закричал он.
– Вот это уже другое дело.
– криво ухмыльнулся Дубровский, отчего Салаге стало окончательно не по себе, - Извольте видеть, дорогие друзья. Чудо во плоти. Изучение русского языка форсированными методами. Что ж... Теперь, когда ты, наконец, освоил великий и могучий, мы с тобой поговорим серьезно.