Комедианты
Шрифт:
– На протяжении всей истории человечества еретики и сектанты всегда подрывали единство великих общественных движений, – грустно сказал мистер Смит.
– А что собираются предпринять здесь вегетарианцы?
– Не считая бесплатного распространения литературы – в переводе, конечно, на французский язык, – мы собираемся Открыть в самом сердце столицы вегетарианский центр.
– Сердце столицы – это ее трущобы.
– Ну, тогда в каком-нибудь другом подходящем месте. Мы хотим, чтобы президент и кое-кто из его министров присутствовали на торжественном открытии и попробовали первый
– Но президент боится высунуть нос из дворца.
Мистер Смит вежливо посмеялся над моими словами – они ему показались забавной гиперболой.
– Ну, от мистера Брауна ты поддержки не жди, – сказала миссис Смит. – Он ведь не из наших.
– Ладно, детка, не сердись. Мистер Браун просто пошутил. Пожалуй, после завтрака я все же позвоню в посольство.
– Телефон не работает. Но я могу послать Жозефа с запиской.
– Нет-нет, тогда мы возьмем такси. Если вы его для нас закажете.
– Я пошлю Жозефа, он приведет такси.
– Вот уж, верно, мастер на все руки, – сказала миссис Смит с осуждением, словно я был рабовладельцем с Юга.
Тут я заметил, что по аллее к нам направляется Пьер Малыш, и пошел ему навстречу.
– Приветствую вас, мистер Браун! – воскликнул он. – С добрым утром! – Он помахал местной газетой. – Посмотрите, что я о вас написал. Как ваши гости? Надеюсь, хорошо спали? – Он поднялся по ступенькам, поклонился сидевшим за столиком Смитам и глубоко вдохнул пропитанный душистым запахом цветов воздух Порт-о-Пренса, словно попал сюда впервые. – Ну что за вид! Деревья, цветы, бухта, дворец… – Он захихикал. – «Издалека все выглядит милей», как сказал Вильям Вордсворт!..
Я не сомневался, что Пьер Малыш явился сюда не ради красивого вида; он вряд ли пришел бы в такой ранний час и для того, чтобы его угостили ромом. Очевидно, он хотел выудить из нас какие-то сведения или, наоборот, сообщить их нам. Его веселый вид отнюдь не означал, что они были приятные. Пьер Малыш всегда был весел. Казалось, он бросил монетку и загадал, какую из двух жизненных позиций, возможных в Порт-о-Пренсе, ему выбрать: разумную или безрассудную, мрачную или веселую; выпала решка – голова Папы-Дока шмякнулась оземь, и Пьер Малыш был с тех пор отчаянно весел.
– Дайте поглядеть, что вы там написали, – сказал я.
Я развернул газету, нашел светскую хронику – она всегда помещалась на четвертой полосе – и прочел, что среди множества именитых гостей, прибывших вчера в нашу страну на пароходе «Медея», находился почтенный мистер Смит, чуть было не победивший мистера Трумэна на президентских выборах в 1948 году. Его сопровождает приветливая, элегантная супруга, которая при более счастливых обстоятельствах стала бы первой дамой Америки и украшением Белого дома. Среди пассажиров был и пользующийся всеобщей любовью хозяин здешнего интеллектуального центра, отеля «Трианон», который вернулся из деловой поездки в Нью-Йорк… Потом я просмотрел первые полосы. Министр просвещения излагал шестилетний план ликвидации неграмотности на севере – почему именно на севере? Никаких подробностей не давалось. Быть может, он рассчитывал на ураган. В 1954 году ураган «Хэйзел» успешно ликвидировал неграмотность
– Ходят слухи, что у нас новый министр социального благоденствия, – сказал я.
– Разве можно верить слухам? – ответил Пьер Малыш.
– Мистер Смит привез рекомендательное письмо к доктору Филипо. Я не хочу, чтобы он допустил оплошность.
– Пожалуй, ему лучше несколько дней обождать. Я слышал, что доктор Филипо в Кап-Аитьене или где-то на севере.
– Там, где идут бои?
– Сомневаюсь, чтобы где-нибудь шли серьезные бои.
– А что за личность этот доктор Филипо?
Меня разбирало любопытство, хотелось побольше узнать о человеке, с которым я теперь был вроде как в дальнем родстве, раз он умер у меня в бассейне.
– Очень невыдержанная личность, и в этом его беда, – сказал Пьер Малыш.
Я сложил газету и вернул ее.
– Я заметил, что вы не упомянули о приезде нашего друга Джонса.
– Ах да, Джонса! Кто он, в сущности, этот майор Джонс? – И тут я понял, что он пришел не за тем, чтобы сообщить нам сведения, а чтобы выудить их у нас.
– Наш попутчик. Вот и все, что я о нем знаю.
– Он утверждает, будто он – друг мистера Смита.
– Значит, так оно, наверно, и есть.
Пьер Малыш незаметно отвел меня за угол веранды, где нас не могли видеть Смиты. Его белые манжеты далеко высовывались из рукавов пиджака, прикрывая черные руки.
– Если вы будете со мной откровенны, – сказал он, – я, пожалуй, смогу вам кое-чем помочь.
– Откровенен в чем?
– В отношении майора Джонса.
– Лучше не зовите его майором. Ему это как-то не подходит.
– Значит, вы думаете, что он скорее всего не…
– Я ничего о нем не знаю. Ровно ничего.
– Он хотел поселиться у вас в гостинице.
– По-видимому, он нашел другое место.
– Да. В полиции.
– Но за что?..
– По-моему, они обнаружили что-то недозволенное у него в багаже. Не знаю, что именно.
– А британское посольство об этом извещено?
– Нет. И не думаю, чтобы они могли ему помочь. В такие истории предпочитают не вмешиваться. Пока с ним обращаются прилично.
– Что вы посоветуете, Пьер Малыш?
– Возможно, тут какое-то недоразумение, однако, как всегда, это вопрос amour-propre [41] . У начальника полиции болезненное amour-propre. Если бы мистер Смит поговорил с доктором Филипо, доктор Филипо, может, и согласился бы поговорить с министром внутренних дел. Тогда майор Джонс мог бы отделаться штрафом за нарушение каких-то формальностей.
– А что он нарушил?
– Ваш вопрос сам по себе чистая формальность.
41
самолюбия (фр.)