Комната
Шрифт:
— Когда тебе надо вернуться в клинику? — спрашивает отчим.
Ма качает головой:
— Меня сегодня выписали. — Она вынимает что-то из кармана и показывает нам — это ключ на колечке. — Догадайся, что это такое, Джек. Теперь мы с тобой будем жить самостоятельно.
Бабушка называет Ма по имени.
— Ты думаешь, это хорошая идея?
— Это моя идея, мам. Все в порядке. Меня будут круглые сутки окружать советчики.
— Но ты никогда раньше не жила за пределами родительского дома.
Ма удивленно смотрит на бабушку, и отчим тоже. Он вдруг разражается громким смехом.
— Это совсем не смешно, — говорит бабушка, толкая его в грудь. — Она знает, что я имела в виду.
Мы с Ма идем наверх укладывать мои вещи.
— Закрой глаза, — говорю я ей, — у меня для тебя сюрприз. — Я ввожу ее в спальню. — Та-да! — Я жду ее удивленных возгласов. — Это наш ковер и другие вещи, которые прислала нам полиция.
— Я вижу, — отвечает Ма.
— Посмотри, вот мой джип и дисташка…
— Давай не будем тащить с собой целый воз старого барахла, — говорит она, — возьми только то, что тебе действительно нужно, и положи в свою новую сумку с Дорой.
— Но мне все это нужно.
Ма вздыхает:
— Делай как знаешь.
А что я знаю?
— Все вещи были привезены в этих коробках.
— Я сказала, бери что хочешь.
Отчим укладывает наши вещи в заднюю часть белой машины.
— Мне надо получить новые права, — говорит Ма, когда бабушка выезжает на дорогу.
— Ты, наверное, утратила навыки вождения.
— Ой, я утратила все свои навыки, — отвечает Ма.
Я спрашиваю:
— Почему?
— Ну, помнишь, что произошло с Железным Человеком, — говорит Ма через плечо. Она поднимает локоть и ойкает от боли. — Ну что, Джек, купим себе машину?
— Да, а еще лучше вертолет. Супервертолет-поезд-автомобиль-субмарину.
— Ну и аппетиты у тебя!
Мы долго-долго едем на машине.
— Почему мы так долго едем? — спрашиваю я.
— Потому что это на другом конце города, — отвечает бабушка. — Фактически в другом штате.
— Мам…
Небо постепенно темнеет. Бабушка оставляет машину там, где велит ей Ма. Я вижу большой плакат: «Независимый жилой комплекс». Бабушка помогает отнести все наши сумки и коробки в здание из коричневого кирпича. Я везу за собой сумку на колесиках. Мы проходим в большую дверь, где стоит человек, называемый швейцаром, который улыбается нам.
— Он стоит здесь для того, чтобы запереть нас? — шепотом спрашиваю я Ма.
— Нет, он просто впускает и выпускает из здания людей.
Нас встречают три женщины и мужчина, которые работают в службе поддержки. Они радостно приветствуют нас и говорят, что если нам потребуется помощь, то мы должны просто нажать кнопку вызова. Это все равно что позвонить по телефону. В доме много этажей, и на каждом из них расположены квартиры. Наша квартира — на шестом этаже. Я тяну Ма за рукав и шепчу:
— На пятом.
— Что он сказал?
— А вы не можете дать нам квартиру на пятом этаже?
— Прошу прощения, но выбора у вас нет, — заявляет одна из женщин.
Когда двери лифта закрываются за нами, Ма вздрагивает.
— Что с тобой? — спрашивает бабушка.
— Это еще одна вещь, к которой мне надо будет заново привыкать.
Чтобы лифт поехал, надо набрать секретный код. Когда лифт трогается, у меня в животе возникает странное ощущение. Но тут двери открываются — мы уже у себя на этаже. Мы взлетели вверх, даже не почувствовав этого. Я замечаю большую крышку люка, на которой написано: «Печь для сжигания мусора». Мы будем кидать сюда всякие отходы, и они будут падать вниз, вниз, вниз, а потом превратятся в дым. На дверях квартир написаны не цифры, а буквы, на нашей двери — буква «В», значит, наш адрес: Шесть В. Шесть конечно же не такое плохое число, как девять, хотя шестерка — это просто перевернутая девятка. Ма вставляет ключ в замочную скважину. Поворачивая его, она кривится от боли — рука у нее по-прежнему болит. Ее пока еще не починили.
— Ну, вот мы и дома, — говорит Ма, распахивая дверь.
Что это за дом, если мы в нем ни разу не были!
Наша квартира похожа на дом, только вытянута в длину. В ней пять комнат, это хорошо, и еще ванная, где мы можем принимать ванну, а не душ.
— А можно мне искупаться прямо сейчас?
— Давай сначала устроимся, — говорит Ма.
<