Конец заблуждениям
Шрифт:
Это было типичное итальянское кафе с баром из темного дерева, мраморными столешницами, красными обоями и плиточным полом. Большинство посетителей – пожилые местные жители – читали газеты и болтали. Персонал не говорил по-английски, а меню напечатано только на итальянском.
Сердце Джины учащенно билось, когда она оглядывала зал, боясь встретиться лицом к лицу с Грэмом после всего произошедшего и узнать, какие чувства это может пробудить, какие воспоминания оживить. К настоящему времени она вспомнила достаточно, чтобы счесть эту встречу важной. Она так напряженно искала его лицо среди посетителей, что не сразу узнала того, кто ожидал ее вместо Грэма.
Мужчина помахал ей из-за столика в углу. Блейк Флурной.
Джина встревожилась. Как Блейк оказался здесь? Он путешествовал с Грэмом? Она лихорадочно размышляла, что бы это могло значить, в какую переделку она попала и не следует ли ей просто развернуться и уйти. Блейк продолжал наблюдать за ней. Он был одет в розовую рубашку и джинсы и, небрежно скрестив ноги, смаковал эспрессо, помешивая его в маленькой чашечке. Ничто в его манерах не предвещало угрозы, но Джина знала Блейка достаточно хорошо, чтобы насторожиться.
– Вот так сюрприз, – сказала она, садясь.
– Еще бы, – ухмыльнувшись, ответил Блейк.
Он все еще был красив, но его прямые светлые волосы, зачесанные назад, начали редеть, а под глазами появились мешки. Он серьезно сдал с тех пор, как она видела его в последний раз, больше года назад. Когда Блейк еще жил в Нью-Йорке, они с Дунканом обычно встречались без нее. Ни одна из подружек Блейка не продержалась достаточно долго, чтобы устраивать парные свидания, и Джина была абсолютно довольна таким раскладом. Впрочем, как и Блэйк.
– Тебе Грэм сказал, что я буду здесь?
– Ага. И я попросил у него разрешения поговорить с тобой. Я заверил, что помогу тебе все осознать, чтобы ты лучше подготовилась к встрече с ним.
– Я даже не подозревала, что вы двое знакомы.
– В связи с последними событиями он обратился ко мне за подсказками относительно того, куда мог сбежать Дункан. Мы все пытались выследить вас, но это оказалось непросто. – Блейк пристально наблюдал за ней, на его губах играла слабая улыбка. Как раз в этот момент подошла официантка, чтобы записать заказ. Джина попросила апельсиновый сок, Блейк – еще один эспрессо. Как только женщина отошла, он продолжил: – Грэм из кожи вон лез, чтобы связаться с тобой, знаешь ли. А мне было чертовски трудно связаться с Дунканом. Я оставил ему добрый десяток сообщений на автоответчике, но он их проигнорировал. Я все пытался понять почему, пока меня не осенило. Автоответчик же раньше принадлежал вам обоим. Ты тоже знаешь код доступа.
– Раньше? Разве не все еще?
– Верно, верно. Ты якобы понятия не имеешь обо всем этом, все забыла. Так говорила Вайолет. Упала, очнулась, забыла. И я должен поверить в это?
Теперь ситуация становилась для нее яснее. Они все объединились – Вайолет, ее отец, Грэм, а теперь еще и Блейк. Она посмотрела на него, человека, который всегда искал повод осудить ее и, должно быть, думает, что теперь нашел его. О какой части правды Блейку удалось догадаться? В выражении его лица проявлялась горькая отстраненность, даже когда он улыбался.
– Так ты сомневаешься в моей черепно-мозговой травме?
– Я сомневаюсь в любой истории, исходящей от тебя.
Джине пришлось подумать, как отреагировать, как много она должна признать, что конкретно она вспомнила в свете своего решения обратиться к Грэму.
– Потеря памяти была очень даже реальной и весьма серьезной, будь уверен. Я до сих пор многого не могу вспомнить, а кое-что из того, что произошло, все еще не могу и понять.
– Может, тогда мы сумеем заполнить некоторые пробелы друг для друга? Например, я хотел бы знать, как, находясь в беспамятстве, ты была настолько внимательна, чтобы стереть все сообщения, которые я оставил Дункану? Достаточный аргумент в пользу того, что ты лживый манипулятор, стремящийся разрушить его жизнь?
– Тебе не приходит в голову, – спокойно ответила Джина, – что может быть и иная причина того, что Дункан тебе не перезванивает? У него ведь есть твой номер. Он свободный человек. И коли уж он ни разу сам тебе не набрал, то, должно быть, попросту не хочет этого. – Уловив вспышку раздражения на лице Блейка, она продолжила: – Может быть, до него наконец дошло, что твоя антипатия ко мне ненормальна. И может быть, он наконец понял, что ему не нужен друг, который при любой возможности оскорбляет женщину, которую он любит, и обвиняет ее в самых безумных вещах.
– О, я только начал! – сказал Блейк, но замолчал, когда официантка вернулась, чтобы поставить сок Джины и его эспрессо на стол. – Grazie mille [25] , – кокетливо поблагодарил он со своим угасающим очарованием.
Джину успокоило осознание того, что сегодняшние обвинения против нее – вовсе не неожиданная новость, и все же, учитывая целые годы попыток запятнать ее репутацию, какого прогресса добился Блейк? Возможно, он выяснил, что в детстве она иногда лгала – выдумывала истории, чтобы скрыть состояние, в котором находилась ее мать, или другие фантазии, чтобы убежать от боли. Или, может быть, он пришел к выводу, что Джина вынудила Дункана хотеть того же, что и она. Что ж, если бы Блейк верил, что хоть что-то настроит Дункана против нее, он бы без колебаний поделился этим. То, что он этого не сделал, означало, что он отдавал себе отчет: Дункан встанет на ее сторону, а сам Блейк покажет себя всего лишь ревнивым и ненадежным другом.
25
Большое спасибо (итал.)
– Ты читала письмо Вайолет? – осведомился Блейк, делая медленный глоток эспрессо. – Ты уже все знала на тот момент?
– Я не получала никакого письма от Вайолет. Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ой, да ладно тебе! – Блейк терял терпение. Он ударил кулаком по столу. – Зато я знаю, о чем говорю. Мы с Вайолет пообщались. Она в курсе, что я здесь, и поверь мне, она почти так же жаждет разобраться с Дунканом, как я с тобой. Возможно, у нас с ней нет ничего общего, кроме желания видеть вас двоих разлученными, но по крайней мере я знаю, что она мне не лжет. Ты получила письмо. – Он пристально смотрел, но лицо Джины не дрогнуло. – Она оставила его для тебя в отеле в Праге, прямо перед тем, как ты внезапно настояла на отъезде. А потом ты написала Вайолет свое собственное письмо. И дала ей адрес на юге Франции. Пыталась сбить ее со следа, не так ли? А вы с Дунканом тем временем направлялись в Сиену. И все это время она ужасно волновалась, а ты даже не поговорила с ней. Прелестная лучшая подруга!
– Я не понимаю, чего ты добиваешься? Мы с Дунканом вместе изменили наши планы. Мы собирались во Францию, а потом услышали о Палио.
– Но ты пыталась избегать Вайолет! Ты поплакалась, что не можешь вынести встречи с ней, ты поведала о том, что беременна.
– Вайолет рассказала тебе об этом?
Джину удивила и причинила боль мысль о том, что ее лучшая подруга обсуждала такой деликатный вопрос с Блейком. Как она могла?
– Не твое дело. – Блейк, казалось, распознал ее искреннее раздражение. – Господи, только не говори, что это правда?