Копьё Маары
Шрифт:
– А как он проведал?
Вместо ответа Аякчаана закрыла глаза:
– Дух хочет говорить.
Она замолчала. И сидела так какое-то время, поджав под себя ноги, спокойная и даже немного величественная.
– Катя, не отворачивайся от меня, выслушай, прошу тебя, – заговорила Ая наконец.
Ее девический голос изменил тембр, в нем Катя услышала такую знакомую интонацию… Она нахмурилась и опустила низко голову. Сердце билось часто-часто, и совсем даже не от холода.
Ярушка поежилась, сбрасывая неприятный холодок, что забрался под рубаху. Истр настороженно всматривался в темноту, оглядывался по сторонам. Всем стало не по себе – вроде та же девочка с тугими черными косичками, тот же голос, а интонация не ее, манера речи другая… Будто они подслушивали чужой разговор, да только уйти некуда – каменный мешок не отпускал.
Внучка шамана, не открывая глаз, повернула лицо к Кате, на губах скользнула знакомая грустная полуулыбка.
– Я ошибся. Тогда, как и много раз до этого в последнее время. Не та компания. Не те цели. Не те принципы. Мне хотелось кому-то доказать, что я особенный. Да только в итоге я оказался самым заурядным трусом. – Аякчаана замолчала. – Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь… Наверно, нет. Я бы и сам себя не простил. А если даже ты и простишь – никогда не забудешь мой поступок. Такое не забывается. Я понимаю. Но я хотел бы сказать тебе, как сильно я сожалею о своем малодушии. Это мысль держит меня здесь, больно жжет.
– Ты там что-то болтал про наше освобождение, – глядя на Аякчаану, неприветливо пробурчал Истр.
Аякчаана чуть повернулась к водяному, кивнула:
– Да, я проведу вас…
При этих словах Аякчаана неестественно резко, одним движением, встала и направилась к дальнему углу комнаты. У самой стены обернулась.
– Ну, вы идете? – спросила она уже своим голосом.
Истр, Ярослава и Енисея переглянулись. Катя сидела, все также низко опустив голову. Ярушка присела рядом с ней, взяла за руку:
– Ты как?
Катя молчала, еще ниже спрятав лицо.
– Кать? Ты чего?
Горячая слеза упала на Ярушкину ладонь, засеребрила руку.
– Я не могу, – прошептала Катя, вытирая слезы. – Я не могу ему поверить. Особенно сейчас.
– О! – радостно воскликнул Истр. – И я о том же! Нельзя ему верить, может, он нас черт-те куда заведет и мы там враз сгинем.
Он покрутил в руке меч, демонстративно рассекая им воздух.
Аякчаана осторожно добавила:
– Он говорит, что у вас… у нас то есть… нет выбора. Маара отсюда выпускать никого не собирается.
– С чего ты взял? – вспылил Истр и обернулся к Енисее. – Вот с чего он это взял?
Катя умоляюще вскинула руку. Истр на полуслове поперхнулся, замолчал.
– Пусть он покажется, – велела Катя духу, глядя на Аякчаану. – Я хочу знать, что это точно он!
Она бросила свирепый взгляд за спину и почувствовала, как прохладный воздух коснулся кончиков пальцев, легко сдавил, пробрав до костей. Такое же прикосновение выше, у локтя. По плечу, едва касаясь волос. Вдруг ей стало невозможно дышать: она почувствовала, как кто-то невидимый стоит за ее спиной, склонившись к ней и почти касаясь мочки уха. Она отпрянула.
– Я. Хочу. Тебя. Видеть, – отрезала упрямо.
– Как скажешь, – услышала она у самого уха ласковый шепот.
Перед ней стал проявляться образ, будто рождаясь из холодного тумана. Бледное лицо, темные волосы прикрывают лоб и светлые голубые глаза. В них – лукавая усмешка.
– Ты хотела меня видеть? – прошептал дух, замирая перед ней.
– Так ты можешь сам говорить со мной? – удивилась Катя. – Зачем тогда весь этот мистический маскарад с вещанием через Аякчаану?
Антон невесело улыбнулся, пожал плечами:
– А ты представь, какое было бы у тебя лицо, если бы я с тобой начал беседы вести – вот так, без предупреждения! Твоя банда бы тебя сразу куда следует и сдала!
– Почто ты ее преследуешь? – Ярушка выступила вперед, воинственно сжав кулаки. – Ты ее предал уже единожды, зачем снова явился? Покоя ни себе, ни ей не даешь… Нет пути у тебя назад. – Ярослава повернулась к Кате: – Не слушай его! Не иди на сделку с покойником, всю жизнь из тебя вытянет.
Антон, не отрываясь, смотрел на Катю. С надеждой.
– Хорошие у тебя друзья. Настоящие. – Он посмотрел на Катю, нахмурился. – А я точно покойник? Просто мне непокойно на душе, будто забыл я что-то. В груди болит… Вот здесь. – Он указал на грудь. – Да и в нижние миры не могу войти, дальше порога навий мир меня не пускает, так и брожу здесь по дворцовым коридорам. – Он искоса бросил взгляд на сердитое лицо Ярушки. Проговорил отчетливо: – Без меня вам все равно не выбраться.
Катя смотрела на него. Что это с ней происходит? Что заставляет ее ему верить? Почему что-то сжимается в груди, трепещет и вот она уже тянется к его холодным рукам, радуется его ласковой улыбке? Она помнила тот день в лесу, когда он, веселый и беззаботный, этакий баловень судьбы, посмеивался над своими товарищами, шутил и – может, ей это только показалось? – все норовил поцеловать ее. И потом, когда они встретились в Аркаиме… И чем больше она вспоминала его глаза, его улыбку, тем больше хотелось ему верить. Какой ужас.
Ярослава прошипела:
– Не верь ему. По мне, так брешет он. Мы его мертвым в подвале Александрии видели. Он уже навий сын.
Катя еще подумала.
– Да не проверяли мы. Может, в самом деле жив где-то, без памяти?
– А проверить как?
Катя вздохнула. Мрачно кивнула Антону:
– Хорошо, показывай дорогу.
Ярослава неодобрительно цокнула языком.
– Катя, Ярушка дело говорит, – уверенно сказал Истр. – Даже если не помер он…
– Тут попробуй разберись. – Аякчаана сердито покосилась на Истра.
Катя посмотрела на парня – сомнения клокотали внутри, он мог быть подосланным Марой, но, с другой стороны, – зачем? Она и без этих хитростей все вызнала.
– Может, я схожу проверю?
Истр тут же запротестовал:
– Может, Маре только того и надобно! Мы же не ведаем, что на уме у нее!
Антон изогнул бровь, поднял вверх указательный палец:
– Юноша прав, кстати. Надо идти вместе… – И добавил мягче: – Я обещаю, что не обману…
Истр поморщился:
– Толку от твоих обещаний-то! – махнул рукой. – Да делать нечего. Выбор невелик. Ладно, идём! – и он резко обернулся к Антону. – Если обманешь, так и знай, я покоя не найду, пока тебя на том свете не отыщу и не зашибу. Понял ли?