Коралловый город
Шрифт:
— Сейчас начнется, — Гоша схватил уцелевшую лямку ранца.
— Ага! — пронзительно завопила соседка. — Кучами в подъездах собираются! Пройти людям не дают! Курят, бумажки жгут! Пожары разводят!
И тут же спокойным деловитым тоном спросила:
— Ну-ка, что там спрятали? Несите сюда, показывайте.
Но видя, что ребята и не думают подходить к ней, опять перешла на крик:
— Сейчас милицию позову! Мигом заарестуют!
Ребята и рады были удрать на улицу, но Агафья Сидоровна стала в двери и подбоченилась. Мимо не проскочишь: она умела ловко и очень больно дергать за ухо.
Синицыну в голову неожиданно пришла счастливая мысль.
— Агафья Сидоровна, — умильно проговорил он. — У нас скоро турнир кавээн будет, так мы хотим пригласить вас почетным участником.
— Кто это — мы?
— Мы, пионеры четвертых классов.
— А чего мне делать там, на турнике вашем? — сварливо спросила она.
— Не на турнике, а на турнире, — поправил Макар. — Это соревнование такое: кто больше всех знает.
— А-а, — протянула она, смягчаясь. — Дело хорошее. Кто же вас надоумил, чертенят? Я ведь действительно много знаю, поучить вас могу…
— Вот-вот, — подхватил с невинным видом Синицын, чинно проходя мимо нее и держа за руку Гошу. — Потому и говорят, что вы все на свете про всех знаете.
— Ах ты сморчок! — вскипела Кобра. — Значит, я сплетница?
Растопырив руки, она кинулась на Синицына, но было поздно. Ребята бросились наутек. Сзади долго слышались крики Кобры.
— Куда же ты спрятал человечка? — спросил Гоша, отдышавшись. — Я тоже хочу этот фокус показывать.
— Никакой это не фокус, — мрачно сказал Синицын. — Волшебство одно, понимаешь?
— Жмешься, значит? — скривился Шурубура. — Ладно, попросишь и ты у меня что-нибудь. Мне отец обещал фонарик круглый достать, на сто метров бьет, даже посмотреть тебе не дам. И мороженое твое фокусное не надо: ешь, ешь, а в животе пусто.
— Это потому, что ты жадный, — упрекнул его Макар. — А фонариков таких я могу хоть десять штук достать.
— Ха-ха-ха… — начал было издевательским тоном Гоша, но поперхнулся. Синицын протягивал ему сверкающий новый фонарик.
— Тот самый… на три батарейки! — Гоша вытаращил глаза. Схватил его и начал осматривать. Нажал кнопку — и ослепительный сноп света ударил в сгущающуюся темноту.
— Мечта, — сказал Гоша унылым голосом.
— Бери насовсем, — разрешил Макар.
Гоша поднял на Синицына совершенно счастливые глаза.
— Правда?
Потом он вздохнул:
— Эх, жалко, батареек нигде не достать. А эти скоро сядут…
— Сколько надо? — спросил Макар лениво. Шурубура зашевелил губами:
— Шесть! И две лампочки.
Получив все это, он упрятал дары поглубже в ранец и окончательно поверил, что Макар Синицын — могущественный волшебник: даже батарейки достал, а их в магазинах никогда не бывает!
— Я волшебник Кара-Чунг, — глухим голосом привычно говорил Синицын. — Что захочу, то и сделаю. Ты понял, Шурубура?
— Понял, — прошептал Гоша. — Теперь я верю, что есть волшебники. А раньше не верил, потому что никогда они не появлялись, сколько я ни просил. Думал, брехня все это, одно кино.
Он долго молчал, вздыхая, потом начал допытываться:
— А вот этот дом ты можешь перевернуть вверх тормашками? Сделаешь так, чтобы у меня выросло шесть рук?
— Зачем тебе шесть рук? — удивился Макар.
— А вот если Коляша полезет ко мне, я ему ка-ак дам! Пока он двумя руками, я ему шестью…
Долго сидели в этот вечер Синицын и радостный Шурубура. Наконец с балкона раздался певучий голос:
— Го-оша! Где ты?
— Я здесь! — гаркнул Шурубура и направил прорезавшийся ослепительный луч света на балкон. — Мам, я тебя вижу, а ты меня нет!
— Не балуйся! — мама Шурубуры прикрыла глаза руками. — Иди скорее домой. Ужинать пора.
Гоша с грустью повернулся к Макару.
— Ну, я пошел… Зовут.
— Приходи ко мне завтра, а? — предложил Синицын. — Будем вместе играть. У меня лото есть! И кубик Рубика…
Гоша так и подскочил.
— Да ну! — но тут же насупился. — Не пустят. Пока все уроки не выучу, не выпускают. Да еще проверяют.
— Уроки? — протянул Макар удивленно. — Уроки… Хочешь никогда не учить уроков, а знать всегда на пятерку?
— Спрашиваешь! Еще давно, с первого класса мечтаю.
— Ну так иди ложись спать, — Синицын лукаво прищурился. — Утро вечера мудренее.
Гоша приблизил свое лицо к лицу Синицына. Его глаза блестели, как звезды.
— Правда? — засопел он. — Да я тебе… я тебе свой ножик подарю! Смотри, четыре лезвия, во! Одно, правда, сломанное…
И он торопливо сунул в руки Синицына свой бесценный дар. Макар хотел засмеяться и сказать, что может достать тысячи таких ножиков, но посмотрел в большие глаза Гоши… и почему-то ничего не сказал. Только торопливо сунул ножик в карман.
Долгожданный приз! Но…
Макар не обманул Гошу. На следующий день тот уже стучался рано утром в квартиру Синицыных. И только Макар открыл дверь, Шурубура ворвался в прихожую, чуть не сбив его с ног.
— Вот был концерт! — завопил он. — Вот удивились все!
— Чему удивились? — Макар заулыбался.
— А тому, что я знаю уроки! Когда я им сказал, что уже выучил, они подняли меня на смех…
— Кто — они?
— Мама и Людка, сестренка. Налетели на меня — ты ничего не учил, садись за уроки! А я им говорю: спрашивайте.