Корделия
Шрифт:
— Ой! Там что-то… Ой! — и она, подобрав юбки, метнулась прочь, едва не сбив с ног ошеломленного официанта.
— Что это с ней? — поинтересовалась миссис Блейк. — Она подвержена припадкам?
Двое или трое гостей подбежали к бьющейся в истерике девушке; официант тоже бросился на помощь. И тут, на глазах у дюжины человек, на пол откуда-то спрыгнула мышь и тотчас улепетнула под буфет.
Началась паника. Дамы с криками пытались залезть на стулья; две из них упали в обморок. Официанты принялись отодвигать буфет. Хью Скотт вооружился ножом, а остальные —
— Она убежала!
— Нет, она еще где-то здесь.
— Не двигайтесь!
— Откройте дверь!
— Ага, вот она где. Дайте палку!
Мышь удалось выгнать из-под буфета, но она улизнула и нашла убежище под низеньким столиком — подставкой для кадки с папоротником. Кадку сняли и передвинули столик.
— Ловите! — заходилась от возбуждения маленькая Энн. — Только не сделайте ей больно, она такая хорошенькая!
— Ну-ка!
— Осторожно — это мои пальцы!
— Вот она! Ах! Ах!
В последний момент загнанная в угол мышь сделала последний, отчаянный рывок к свободе: молнией пересекла ковер, обежала сверкающие ботинки мистера Слейни-Смита и выскочила в вестибюль отеля.
Постепенно восстанавливался порядок. Некоторые дамы имели жалкий вид — им помогли слезть со стульев, а двух упавших в обморок привели в чувство при помощи бренди. Юнис рыдала. Ее гладили по голове и уговаривали: ну-ну, все уже кончено. Потом ей дали глотнуть шампанского. Рядом суетился управляющий отелем, рассыпаясь в извинениях и отчаянно жестикулируя.
Мистер Блейк и мистер Скотт пришли в негодование. "Просто неслыханно, — заявили они, — чтобы в наше время в роскошном отеле водились вредители, появляясь на свадьбах и пугая благородных дам." Много чего еще было сказано; впрочем, под конец счастливый мистер Скотт испортил торжественность обвинения тем, что навел палец на бутоньерку управляющего и несколько раз воскликнул: "Дорогой друг, почему бы вам не обзавестись кошкой?"
Управляющий продолжал подчеркнуто вежливо извиняться, однако в глубине его души засели гнев и подозрение. Он водворил гостей на их места и отправился учинить допрос с пристрастием портье, коридорному и метрдотелю. Тем временем Хью Скотт, явно получавший удовольствие от этого происшествия, приготовился произнести речь.
Однако его опередили. Из-за стола поднялся другой человек и, привлекая всеобщее внимание, постучал костяшками пальцев по столу. Это был дядя Брука, с клочковатой бородой и выступающей челюстью. Завидев у него в руках коробку из-под сигар, Хью моментально закрыл рот и приготовился слушать.
— Конечно, — начал Прайди, — мне бы следовало вручить вам подарок еще до того, как мы сели за стол, но часом раньше, часом позже… Должно быть, крышка соскочила у меня в кармане. Но это ж надо — столько шума из-за обыкновенных мышей. Просто в голове не укладывается. Маленькие, чистенькие, здоровые мышки…
— Как? — воскликнул Хью. — Это была ваша мышь?
— Правильнее сказать, ваша, — уточнил дядя Прайди. — Однажды Эстер сказала, что любит мышей, а я как раз не знал,
— Ну, Прайди, и дурак же ты, — молвил Брук. — Неужели не хватило ума сообразить, что не все разделяют твои вкусы?
Корделия первой обратила внимание на одну деталь.
— Дядя Прайди, там что, были и другие мыши? Где они — остались у вас в коробке?
Он открыл крышку.
— Нет. Все разбежались.
— Сколько же их было?
— Всего четыре.
Разразилась буря, по сравнению с которой недавнее волнение показалось полным штилем. Те, кто убеждали Юнис, что все уже позади, сами впали в истерику. Вокруг не осталось ни одного свободного стула: пожилые матроны вспрыгивали на них с резвостью молоденьких. При этом они оглашали обеденный зал криками и отчаянно пищали — все, кроме тех, кто еще не совсем пришел в чувство после обморока, и одной новенькой, последовавшей их примеру. Мужчины тоже забеспокоились; одни требовали открыть, другие — закрыть дверь. Кто-то просил воды, а мистер Скотт прыгал с бокалом шампанского в руке и вопил: "Почему вы не держите кошку?" Хью Скотт держал за руку новобрачную и один за другим скармливал ей кусочки свадебного пирога. Пока Брук увещевал дядю Прайди, Стивен подошел к Корделии и прошептал:
— Так не может продолжаться. Я должен тебя видеть. Где?
В это время из складок тяжелой портьеры выскочила вторая мышь и устроила бег с препятствиями, ловко увертываясь от тяжелых подошв и железных прутьев. Наконец ей удалось спрятаться между ногами управляющего. Тот, побагровев от злости, бранился с метрдотелем.
Перекрикивая весь этот шум и гам, мистер Скотт пытался объяснить, в чем дело; управляющий кивал с таким видом, словно хотел сказать: "Я так и думал!"
Прайди сунул руку в карман и вдруг просиял.
— Ага, эта малышка еще здесь, — и вытащил третью мышь; она отчаянно извивалась между его указательным и большим пальцами.
Он рассчитывал успокоить собравшихся, однако его слова возымели обратное действие: дамы принялись визжать от одного только вида мыши — коричневой, дергающей носиком и выставляющей острые коготки.
Прайди посадил мышь в коробку и щелкнул крышкой. Стивен прошептал:
— Нам необходимо встретиться. Кажется, Брук снова уезжает на следующей неделе?
— Это еще не решено.
— Решено, — мрачно возразил он. — Он сам сказал сегодня. Обещай, что ты меня не прогонишь.
— Я тебе напишу, — в отчаянии сказала Корделия.
Четвертую мышь так и не нашли. Ее искали под столами и стульями, вновь и вновь пытали Прайди и тыкали во все углы железными прутьями. В конце концов пришли к выводу, что эксцентричный старик, которого по недосмотру пригласили на свадьбу, ошибся в счете, либо потерял одну мышь по дороге в церковь. Это отчасти успокоило дам. Официант обнес всех шампанским.