Король драконов и Принцесса-Апельсин
Шрифт:
Выругавшись сквозь зубы, я скомкала ленту в кулаке. Надо было сразу догадаться, что эта шлюшка не просто так притащилась с букетами на скачки. Как просто и действенно – повязать на морду коню ленту, пропитанную медвежьим жиром. Аромат цветов сначала заглушил запах медведя. Но во время скачки разгорячённое тело жеребца разогрело и ленту, и медвежий жир проявил себя во всю силу. Конь короля понёс, а когда я попыталась его удержать, запах почувствовал и мой жеребец.
– Вот ведь!.. – у меня не было слов, чтобы выразить всё, что я
Хочет убить короля? Почему нет? Его многие хотели бы убить. Я, например. Но кто мог подослать её, эту лгунью коварную? Не сама же она сшила себе платье. И туфли стачала не сама. И план с медвежьим жиром мог придумать только человек, который знаком с охотой. Сомневаюсь, что эта красотка хоть раз держала в руках лук.
Поднявшись, я свернула ленту, спрятала её в платок, а платок сунула в рукав, чтобы не потерять.
То, что король Рихард не свернул себе шею, когда упал с коня, действительно, больше походило на везение. Страшно представить, что драконы сделали бы с Солерно, если бы узнали, что это был не несчастный случай, а отлично спланированное покушение на убийство короля.
Глава 19. Стрелы судьбы
Когда я вернулась на ристалище, то даже не поинтересовалась, кто победил. Капанито шёпотом рассказал, что судьи очень боялись награждать победителя, потому что ждали, что их величества (то есть я и король Рихард) объявят скачки недействительными.
Но король ничего опротестовывать не стал, поднялся в затянутую тентом ложу, где расположился мой отец со свитой, и маркиз Денито тут же услужливо вскочил, уступая место. Дракон плюхнулся в кресло, досадливо отмахнулся, когда кто-то заметил кровь у него на ладонях и принялся громко звать лекаря.
На мой взгляд, досадовал дракон больше оттого, что самозванки нигде не было видно. Кресло, в котором она устроилась перед началом турнира и сияла улыбочкой, стояло пустым.
Сбежала?
Я чертыхнулась про себя, потому что сейчас мне очень не терпелось поговорить с этой лгуньей, которая оказалась ещё и убийцей.
– Где та особа, что называла себя принцессой Аранчией? – спросила я у Лионеля. – Я же приказал глаз с неё не спускать.
– Вы говорите о своей сестре? – уточнил Лионель.
– Где она? – повторила я, теряя терпение.
– Наверное, её увезли во дворец, – Лионель завертел головой. – Да, наверное, Ромбер сопровождает её высочество. Ей стало плохо, и лекарь настоял, чтобы…
– Если хочешь, чтобы я забыл о твоей трусости в королевском шатре, – перебила я его, – немедленно скачи следом, возьми десяток самых верных солдат и охраняй ту девицу до моего приезда. Если кто-то будет недоволен, говори, что это мой личный приказ. Ясно? И чтобы никто не вошёл к ней, даже лекарь. И никто не вышел, разумеется.
– Что-то случилось? – встревожился он.
– Ты ещё здесь? – нахмурилась я, и Лионель очень быстро скрылся с глаз, а я поднялась в ложу к Хильдерике.
Моя подруга выглядела как-то не очень весело, и даже не похлопала победителю, когда ему вручали венок из лавровых листьев – знак отличия в одном состязании. За победу в турнире полагался венок из золота, он уже ждал победителя в королевской сокровищнице.
Поднимаясь по ступенькам, я оглянулась, отыскивая взглядом герцога Тюнвиля. Когда скачки начались, он тянулся за Хильдикой, как привязанный. Но теперь я его что-то не наблюдала.
Король Рихард разговаривает с моим отцом, а вот брата короля нет поблизости. Странно.
– Что грустная? – спросила я у Хильдики, садясь в пустое кресло самозванки и жестом приказывая служанкам отойти подальше.
Они послушно попятились, спустились по ступенькам и встали возле ложи, по ту сторону деревянных щитов, ожидая, когда им позволят вернуться.
– С вами всё в порядке, ваше высочество? – спросила Хильдика с беспокойством.
– Всё чудесно. Чувствую себя, как неошкуренный апельсинчик, – заверила я её. – А наш славный король чуть не свернул себе шею, вылетев из седла.
– Сказали, что принц Альбиокко пытался остановить взбесившегося коня и упал с обрыва, – сказала Хильдика, и губы у неё задрожали.
– Нагло соврали, – успокоила я её. – Просто его величество так хотел победить, что перепугал всех лошадей.
– А, – коротко кивнула Хильдерика, очень внимательно рассматривая перстни на своих пальцах.
Я снова оглянулась, высматривая герцога, но снова его не увидела.
– А где этот? – спросила я сквозь зубы. – Который – женская страсть и желание?
– Герцог Тюнвиль спешно покинул турнир, – ответила моя подруга, сразу догадавшись, о ком речь.
– Отправился готовиться к романтическому вечеру? – поинтересовалась я делано-небрежно, хотя всё внутри у меня переворачивалось от одной мысли о том, что Хильдике угораздило влюбиться в змея подколодного.
– Вряд ли, – ответила она, не поднимая головы. – Когда сообщили, что принц сорвался со скалы, я так испугалась, что вскрикнула. Герцогу Тюнвилю это не понравилось, и он… он ушёл.
– Приревновал, змеюка, – поняла я. – Ничего, это даже к лучшему. А что наша принцессочка? – я похлопала ладонями по подлокотникам кресла. – Какую причину придумала, чтобы удрать?
– Никакой причины, – тут Хильдика посмотрела на меня. – Она тоже испугалась. Она упала в обморок.
– Притворяется, – проворчала я и поднялась. – Ладно, сиди здесь. Если что, скажешь отцу, что принц Альбиокко волнуется о самочувствии принцессы Аранчии и отправился проведать любимую сестричку.
– Что вы задумали, ваше высочество? – Хильдика тоже встала, положив руку мне на локоть.
– Ничего, – пожала я плечами. – Всего лишь проведаю принцессочку. Я ведь заботливый брат, не так ли?