Королева красоты
Шрифт:
– А кто была эта женщина?
– спросил Уайт.
– Я знал ее?
– Нет, ты не знал ее, - ответила Элен Эддар.
– Она работала сестрой в больнице Сан-Франциско, когда ты появился на свет, и...
– Минутку, минутку!
– перебил ее Уайт.
– Уж не Агнес ли Берлингтон ты имеешь в виду?
– Агнес Берлингтон!
– воскликнула его мать.
– Ты ее знал?
– Конечно!
– Как вы с ней познакомились?
– спросил Мейсон.
– Она преследовала меня, - ответил Уайт.
– С какого
– Первый раз она появилась почти сразу после гибели Байрдов. Она рассказала мне, что я не сын Августа Байрда, что миссис Байрд обманула его, выдав меня за своего родного сына. Она также сказала, что если эти факты станут известны, я останусь без единого цента. И добавила, что для меня это будет очень неприятно, поскольку моей вины тут нет. Еще она сообщила, что моя настоящая мать - ты, мама, и много всякого другого.
– Сколько вы согласились заплатить ей?
– спросил Мейсон.
– Десять процентов с того, что я получу после Байрдов, - ответил Уайт.
– Вот так! И ты мне ничего об этом не сказал!
– воскликнула Элен Эддар.
– Она приказала мне не говорить об этом никому. Иначе, сказала она, я лишусь всего.
– И вы выплатили ей десять процентов?
– спросил Мейсон.
– Да.
– После этого вы виделись еще?
– Да, буквально несколько дней назад.
– Что она хотела?
– Она сообщила мне, что я, возможно, получу еще изрядную сумму денег, и снова заговорила о процентах, которые я должен...
– Почему же ты не рассказал мне обо всем этом, Уайт!
– воскликнула Элен Эддар.
– Я так и собирался поступить, мама, но мы и виделись-то с тобой после этого лишь мельком. А этой мисс Берлингтон я сказал, что она получит свое, если ее предположения оправдаются.
– Она говорила, о какой сумме идет речь?
– Нет. Сказала только, что сумма очень большая.
– Вы знали, что раньше она работала в больнице в Сан-Франциско?
– Да, она рассказала мне об этом еще в свой первый визит. Тогда же она сказала, что присутствовала при моем рождении и могла бы рассказать подробности, но сообщила мне очень и очень немногое.
– Вы сейчас один живете в этом доме?
– спросил Мейсон.
– Да.
– Прислуга приходит?
– Каждый день.
– И вы все время дома?
– Да... Грызу науку.
– А у Элен Эддар есть ключи от дома?
– Да, конечно, ключ у нее есть, но она всегда звонит условным образом, когда приходит. Если же меня нет, открывает дверь ключом.
– А если бы ей захотелось спрятать в вашем доме какую-нибудь вещь, нашлось бы для этого подходящее место?
– Сколько угодно, - ответил Уайт.
– Вы не возражаете, если я осмотрю ваш дом?
– Я и не думала оставлять дневник здесь, мистер Мейсон, - сказала Элен Эддар.
– Я и не утверждаю это. Всего лишь задал вопрос.
Адвокат поднялся и открыл дверь
– Которая из них ваша?
– спросил он молодого человека.
– Та, что справа от вас, - ответил Уайт.
Мейсон вошел в спальню, какое-то время принюхивался к воздуху, а потом прошел в туалет.
На полу стояло несколько бутылок из-под виски, ведерочко со льдом и два бокала с еще не растаявшими кубиками льда. На одном из бокалов виднелись следы помады.
– И совсем вы не занимались науками, Уайт, - сказал Мейсон, - а наслаждались чьим-то милым обществом. Когда ваша матушка позвонила в первый раз, вы выпроводили вашу подругу через черный ход, а после того, как мы вошли через парадное, она села в вашу машину и укатила.
– Вы ставите меня в неловкое положение, господин адвокат, - сказал Уайт.
– Я просто пытаюсь разобраться в деле, которое представляется мне довольно сложным, - сухо ответил Мейсон.
– Хорошо, - сказал Уайт.
– Я такой же человек, как и все. Это что, противоречит закону?
– Нет, закону это не противоречит, - ответил Мейсон.
– Но мне не нравятся люди, способные лгать прямо в глаза. И когда вы с необсохшим вином на губах пытались уверить меня, что целый день "грызли науку", а потом я услышал, как кто-то уезжает на вашей машине, то я сказал себе, что в этом надо разобраться.
– Теперь вы разобрались... Что дальше?
– Ничего, - ответил Мейсон.
– Я просто проверил, насколько вы правдивы.
– Уайт - хороший мальчик, - вмешалась Элен Эддар.
– Но у юности так много искушений, и вы не должны корить его за это. Не понимаю, о чем думают девушки!
Мейсон повернулся к Уайту:
– У вас есть адрес Агнес Берлингтон?
– Кажется, где-то был. Меня это никогда особенно не интересовало, ответил Уайт.
Мейсон внезапно схватил Уайта за плечи. Юноша попытался освободиться от крепко державших его рук.
– Оставьте меня! Я вам не солгал...
– Нет, вы лжете!
– сказал Мейсон.
– И своей ложью вы можете доставить много неприятностей и себе, и другим. Что она хотела?
– Денег.
– Сколько?
– Десять процентов от всего гловервиллского наследства.
– И вы пришли с ней к какой-нибудь договоренности?
– Я не знал...
– Пришли или нет?
– Да, пришли, - ответил Уайт.
– Что-нибудь было зафиксировано письменно?
– Нет, она сказала, что лучше ничего не писать, но если я попытаюсь ее обмануть, у меня будут серьезные неприятности...
– О, Господи!
– вздохнул Мейсон.
– Хоть бы кто-нибудь где-нибудь сказал мне правду!
– Вы и так выжали из меня всю правду, - буркнул Уайт.
– А что мне оставалось делать, если я имею дело с такой семейкой, ответил адвокат.
– Вы когда-нибудь бывали у Агнес Берлингтон?