Королева Марго
Шрифт:
Франсуа подошел к нему на цыпочках; Карл читал.
— Ей-Богу, вот замечательная книга! — неожиданно воскликнул Карл. — Я о ней слышал, но не знал, что она есть во Франции.
Герцог Алансонский насторожился и приблизился на один шаг.
— Проклятые страницы, — сказал король, намуслив палец и нажимая им на прочитанную страницу, чтобы отделить ее от следующей. — Можно подумать, будто их нарочно склеили, желая скрыть от людских глаз чудесное содержание этой книги.
Герцог Алансонский торопливо шагнул вперед. Книга,
— A-а! Это вы, Алансон? — сказал Карл. — Добро пожаловать! Подойдите и посмотрите на эту книгу о соколиной охоте — это лучшее, из всего, что я читал до сих пор.
Первым побуждением Франсуа было вырвать книгу из рук брата, но адская мысль приковала его к месту, страшная усмешка пробежала по его бледным губам; он провел рукой по глазам, будто ослепленный молнией, затем мало-помалу пришел в себя, но ни на шаг не двинулся с места.
— Сир, как к вам попала эта книга? — спросил герцог.
— Очень просто. Сегодня утром я зашел к Анрио посмотреть, готов ли он, а его уже не было дома — наверное, бегал по псарням и конюшням; но взамен его я нашел там это сокровище и принес сюда, чтобы почитать вволю.
Король опять поднес палец к губам и перевернул строптивую страницу. У герцога волосы встали дыбом и по всему телу разлилась какая-то жуткая истома.
— Сир, — пролепетал он, — я пришел сказать вам…
— Дайте мне дочитать главу, Франсуа, а потом говорите все, что угодно, — ответил Карл. — Это так увлекательно, что я прочел уже пятьдесят страниц.
«Он принял яд двадцать пять раз, — подумал Франсуа. — Мой брат уже мертвец!»
И у него мелькнула мысль, что это вовсе не случайность, а перст Божий.
Франсуа трясущейся рукой вытер капли холодного пота, проступившие на лбу, и, выполняя приказание брата, стал ждать окончания главы.
X
СОКОЛИНАЯ ОХОТА
Карл продолжал читать. Увлеченный интересным содержанием, он жадно пробегал страницу за страницей; а каждая страница — от долгого ли лежания в сырости или по другим причинам — плотно прилипла к следующей.
Герцог Алансонский угрюмо смотрел на страшное зрелище, только один предвидя его развязку.
«Ох, что же будет? — рассуждал он с самим собой. — Как? Я уеду, пойду в изгнание на мнимый трон, а Генрих Наваррский при первой вести о нездоровье короля захватит какой-нибудь укрепленный город милях в двадцати от столицы, будет наблюдать за ниспосланной случаем добычей и одним махом очутится в Париже; не успеет король Польский получить известие о смерти своего брата, как произойдет смена династии. Это недопустимо!»
Такие мысли пересилили невольное чувство ужаса, побуждавшее Франсуа остановить Карла. Казалось, что рок неизменно охраняет Генриха Бурбона и преследует потомков Валуа, но Франсуа решил еще раз пойти
План его действий в отношении Генриха Наваррского в одну минуту изменился. Ведь вместо Генриха отравленную книгу прочел Карл. Генрих должен был уехать, но как виновный перед королем. Если же судьба спасла его еще раз, было необходимо оставить Генриха в Париже: заключенный в Бастилию или Венсенский замок, он будет менее опасен, чем сделавшись королем Наваррским и став во главе тридцатитысячной гугенотской армии.
Итак, герцог Алансонский дал Карлу дочитать главу, а когда король поднял голову от книги, сказал:
— Брат мой, я исполнил приказание вашего величества и ждал, но с большим сожалением, потому что мне надо было сказать вам одну вещь огромной важности.
— Нет! К черту разговоры! — возразил Карл, щеки которого начали розоветь — то ли от чрезмерного напряжения при чтении, то ли от начавшего действовать яда. — К черту! Если ты пришел говорить со мной все о том же, — ты уедешь, так же как брат твой Генрих. Я освободился от него, освобожусь и от тебя. Больше ни одного слова на эту тему!
— Я пришел, брат мой, поговорить не о своем отъезде, а об отъезде другого человека. Ваше величество, вы обидели меня в самом глубоком, в самом нежном моем чувстве — в моей братской любви, в моем верноподданстве, и я стремлюсь доказать вам, что я не изменник.
Карл облокотился на книгу, положил ногу на ногу и, посмотрев на Франсуа с видом человека, запасающегося терпением вопреки своим привычкам, сказал:
— Ну, какой-нибудь новый слух? Какое-нибудь обвинение, придуманное сегодня утром?
— Нет, сир, дело вполне достоверное: заговор, который я только по какой-то смехотворной щепетильности не решался вам открыть.
— Заговор? — спросил Карл. — Послушаем, какой там заговор!
— Сир, пока вы будете охотиться вдоль реки и по долине Везине, король Наваррский свернет в Сен-Жерменский лес, где его будет ждать отряд друзей, и с их помощью он убежит.
— Так я и знал, — ответил Карл. — Новая клевета на моего бедного Анрио! Вот что — когда вы оставите его в покое?
— Вашему величеству не надо долго ждать, чтобы убедиться — клевета или нет то, что я имел честь сказать вам.
— Убедиться? Но как?
— Наш зять убежит сегодня вечером.
Карл встал с места.
— Слушайте, в последний раз я делаю вид, что верю вашим вымыслам; но предупреждаю и тебя и мать — это в последний раз.
Затем он громко крикнул:
— Позвать ко мне короля Наваррского!
Один из стражей двинулся, чтобы исполнить приказание, но Франсуа жестом остановит его.
— Так делать не годится, брат мой, — сказал он, обращаясь к королю, — так вы ничего не узнаете. Генрих отречется, предупредит своих сообщников, они все разбегутся, а тогда и меня, и мою мать обвинят уже не в игре воображения, а в клевете.