Королевская охота
Шрифт:
И сам же отбрасывал поганые мыслишки, потому что они могли погрузить в такие глубины, где подозревая каждого, я бы потерял не только уважение к самому себе, но и друзей.
— Надо уходить, — сказал я решительно, как только ненастная погода, державшая в своих мокрых тисках Фарис, отступила далеко на запад, к Чёрным Островам. — Эстеван сегодня весь день ходил по городу и слышал, что пикеты вокруг города сняты, поисковые группы вернулись в гарнизон, в самом дворце, кажется, смирились с мыслью о невозможности разыскать герцога. Конечно же, слухи самые разнообразные, но большая часть из них крутится вокруг короля. Дескать, он решил тайком выкрасть Петрика Тенгроуза и казнить его. За
— Если готовился мятеж против короля, он в любом случае случится, — заметил Рич. — Понадобится больше времени, чтобы прийти в себя после такого удара, но кроме герцога верхушка фарисского заговора осталась на прежнем месте. Командор прав. Надо отсюда уходить, раз появилось окно возможностей. Но куда? Пегий, скорее всего, выполнил твой приказ и сейчас на всех парусах мчится в Скайдру.
— Будем пробираться по побережью к Тауру. Там нас меньше всего ожидают, если егеря до сих пор пытаются найти наших друзей, — мой ответ не был спонтанным. Я ведь долго и обстоятельно изучал карты, беседовал с донной Асунтой. Идти вдоль Роканы к Грёзам или даже плыть (а для этого нужно ещё и лодку раздобыть!) представлялось делом опасным. Именно на этом пути фарисцы могли организовать засаду. Западное побережье представляло из себя хаотичное нагромождение каменистых россыпей, холмов и равнин, по которым бродили стада коров и овец, а виноградники ровными линиями ныряли за горизонт. Именно этот фактор я и учитывал. По открытой местности ни один здравомыслящий человек, опасающийся от погони, не пойдёт. Он постарается выйти к морю, найти в каком-нибудь рыбацком посёлке лодку и вдоль берега доберётся до Таура или постарается пройти дальше, вплоть до устья Эритии, откуда легко попасть в столицу. Но это десятки миль, полных опасностей и неожиданностей.
А с нами пленный герцог и двое мальчишек, ещё не хлебнувших крови первого, по-настоящему жестокого боя. Тяжёлая обуза, требующая постоянной концентрации сил, воли и пригляда за ними.
— Когда выходим? — деловито поинтересовался Наби-Син, всегда готовый сорваться в поход. Иногда казалось, что у него нет якорей, способных удержать на одном месте.
— За три часа до рассвета. Пойдём на северо-запад, не приближаясь к берегу, — поделился я планом. — Как только минуем мыс и убедимся, что «Тиры» нет, обсудим дальнейший путь. Там есть нюансы, поэтому я хотел бы знать точно, ждёт ли нас Пегий или увёл бриг домой.
Готовились тщательно. Вернее, готовился Эстеван, нам-то с собой брать нечего кроме оружия и запасов еды. А парень едва не разругался с бабушкой, нагрузившей его вещами на все случаи жизни. Получился целый заплечный тюк. Покачав головой, я помог Эстевану выбросить лишнее. А необходимым в походе я считал наличие сухого пороха, пуль, ткани для перевязки ран, воды и провизии. Донна Асунта утверждала, что с водой могут быть проблемы. За длинное жаркое лето колодцы и ручьи пересыхают, но прошедшие дожди дают надежду на то, что страдать от жажды не придётся.
Эта ночь выдалась на удивление тихой, бархатисто-мягкой и беззвёздной. Даже Фатт ушёл на перерождение и не мешал нам спокойно красться в глубокой тени домов. Изредка взлаивали собаки, но тут же успокаивались. Впереди кошачьим шагом двигался Наби-Син, готовый в любой момент перерезать глотку каждому, кому не посчастливиться оказаться на нашем пути. Рич замыкал колонну. За герцогом, шагавшем с завязанными глазами, руками и с кляпом во рту, присматривали я и Тюлень. Пока мы в городе, мне не хотелось давать Тенгроузу даже малейшего намёка, где мы его прятали до сих пор. Этот человек знал Фарис как свои пять пальцев, и распознать характерные очертания прибрежных вилл на Жемчужной улице смог бы без труда, даже в темноте. Пусть пока страдает.
Нам понадобилось полчаса, чтобы выйти на западную окраину города и миновать оливковую рощу. Правда, пришлось поволноваться. Пару раз натыкались на сторожей, обходивших господские сады в сопровождении собак. Наби-Син умело заходил с подветренной стороны, поэтому они нас не учуяли.
Когда вырвались на оперативный простор, я вздохнул с облегчением и приказал Тью развязать глаза герцогу. Кляп пока решил оставить. А то начнёт орать, придётся по башке дать, потом на себе тащить груз. Нет уж, пусть передвигается самостоятельно.
Слева от нас едва заметно поблескивала полоска моря. Наверное, светящийся планктон поднялся на поверхность, создав причудливую дорожку, служившую нам ориентиром. Под ногами шуршала высокая трава, попискивали и шныряли мыши-полёвки, а то и покрупнее звери вроде сусликов. Ночная жизнь шла своим чередом. Кто-то прятался или убегал, кто-то нагонял и сжирал. Всё как у людей.
Шли молча. До рассвета предстояло достичь Лысой Вершины, как здесь называли мыс, вдававшийся в море своей массивной, поросшей кустарником, тушей. С него хорошо просматривались окрестности, поэтому я и приказал Пегому держаться в его видимости.
Возле меня неожиданно появился низарит. Схватив меня за руку, он показал взглядом, что надо отойти в сторону. Блеснув белками глаз, тихо прошептал:
— Впереди костёр. Наверное, егеря.
Я кивнул. Костёр мог предполагать что угодно: маленький посёлок, пастухов, военный пикет, тех же егерей. Решил проверить сам. Остановил группу и дал команду отдыхать, а сам с халь-фаюмцем отправился в разведку. Чтобы наши силуэты не заметили, ползли в густой траве, пока не увидели скромный огонёк между небольшими холмами.
— Ближе, — едва слышно бросил я, и низарит понятливо кивнул. По-змеиному скользнув в траве, он первым подобрался к костру.
Их было трое. Судя по одежде — пастухи. Они кутались в плащи и довольно громко разговаривали о повышающихся с каждым днём ценах на хлеб и мясо, ругали какого-то графа Перри, увеличившего дорожную пошлину, отчего стало довольно трудно попасть к родственникам в Грёзы. Но самое главное, они вскользь упомянули о поисках герцога. Оказывается, егеря до сих пор шныряли в окрестностях Фариса, и даже уходили за Рокану, чтобы убедиться в отсутствии его следов. Наша атака на дворец благодаря слухам превратилась в целую войсковую операцию, в которой погибла куча дворян и наёмников. Вероятно, речь шла об отвлекающем ударе виконта и Озавы, подкинувшей перчика в виде магических заклинаний.
Я пихнул Наби-Сина и показал знаком, что надо возвращаться. Рядом с пастухами должны быть собаки, а нюх у волкодавов отменный.
— Будем обходить, — когда мы сели обсудить неожиданное препятствие, сказал я. — Сделаем петлю в милю, чтобы не беспокоить животных, а потом вернёмся на маршрут.
Никто не возражал. До рассвета времени было достаточно. Ещё даже горизонт не посветлел. Ночь была в своём праве.
Рич поменялся с Наби-Сином, и теперь он вёл группу. Через какое-то время мы заметили возвышающуюся над местностью тёмную громаду. Это была та самая Лысая Вершина, от подножия которой едва слышно доносился равномерный шум волн, облизывающих меловую гладь утёса. Мы залегли и стали внимательно разглядывать окрестности. Кажется, повезло. Здесь не было ни одного пикета. Низарит вместе с пластуном тщательно обшарили всё вокруг и только потом дали сигнал: путь чист.