Красная королева
Шрифт:
Поскольку вместе с костюмами я хотела надеть роскошные жемчужные комплекты, изготовленные для меня и короля, яркие цвета мне были не нужны. Они заглушат скромное обаяние жемчуга, и перлы потеряются на фоне пестрых тряпок. Есть и еще одна причина отказа от местной моды — красители.
Почти все они были импортными и весьма дорогими. Именно поэтому знать и носила яркие одежды, подчеркивая свое богатство. А мне требовалось развитие местной химической промышленности. Некоторое время в моде будет одежда пастельных нежных тонов: уж я постараюсь. К такой одежде прекрасно подойдет жемчуг. А наши местные красильщики тем временем будут стараться перещеголять друг друга, изобретая новые способы окраски, что, безусловно, хорошо скажется на отрасли в целом.
Еще некоторое время полюбовавшись собой, Агнердо с сожалением взглянул на обувь и заявил:
— Элен, тебе не кажется…
— Кажется, мой драгоценный муж, — я хлопнула в ладоши, и Софи внесла довольно большую коробку. Поставила ее на стол и, поклонившись, отошла.
Ангердо приподнял левую бровь и вопросительно глянул на меня.
— Мне тоже казалось, что черная кожа несколько тяжеловата для такого изысканного костюма. Посмотри, дорогой. Думаю, тебе понравится…
В коробке обнаружились модные сейчас бальные туфли с тяжелым квадратными носами и массивными золотыми пряжками, усыпанными мелким жемчугом. И мягкие сапоги: не слишком высокие, но весьма удобные, на голени у которых тоже были похожие пряжки, но гораздо меньше размером. Сапоги выглядели не так пафосно, как принято, однако смотрелись весьма дорого, благодаря материалу.
Там же лежали еще одни бальные туфли, но уже более анатомически правильные: без нелепого огромного прямоугольного носка они смотрелись гораздо изящнее. На них тоже была золотая пряжка с жемчугом, но легкая, почти ажурная. Зато жемчуг на ней, пусть и не крупный, был идеально ровный и явно дороже кривоватых бусин на другой обуви. В целом эта пара выглядела значительно элегантнее. Вся обувь была выполнена из серо-голубой замши восхитительного качества.
— О, Элен, ты позаботилась даже об этом?! Благодарю тебя, моя маленькая королева! — по улыбке мужа я поняла, что он доволен как ребенок.
Поклонившись, я оставила его заниматься новыми игрушками и отправилась переодеваться.
Украшение тронного зала перед приемом мастеров из гильдий я тоже организовала сама. Из охапок еловых ветвей, которые по моему приказу доставили во дворец, сделали большие округлые и овальные венки. Их я украсила крупными атласными бантами. Еловые ветки обрамляли зеркала, букетами расположились в огромных напольных вазах и наполняли зал запахом хвои и мороза.
В общем-то, вся эта предпраздничная суета изрядно утомляла. Прислуга замучилась объяснять остальным лакеям и горничным, зачем это нужно, и просто отвечала: «Таков приказ королевы». А «шпионить» прибегали все личные слуги живущих во дворце придворных.
Самое забавное, что больше всех любопытствовала горничная Лисапеты. По дворцу бродили разнообразные слухи: придворные прекрасно видели, как поменялось отношение короля ко мне, и графиня просто боялась потерять свое место. Прислуга других жителей дворца все же вела себя несколько скромнее.
Для меня лично главным в предстоящем Рождестве было не украшательство зала и не одинаковые с королем костюмы. И придворных, и большой Королевский Совет ожидал некий сюрприз. Я точно знала, что сюрприз этот вызовет злость и раздражение, но для меня это была некая точка, которую, я считала, необходимо поставить.
Благодарность моя герцогу де Сюзору была безгранична. В общем-то, даже идея была его точно так же, как и исполнение. Разумеется, все это делалось хоть и в тайне, но с личного позволения короля. И даже вызвало между нами некоторую ссору: муж упирался.
Однако к моменту разговора с королем у меня на руках уже был доставленный из Сан-Меризо послом лордом Ферзоном мой брачный договор. И некоторые пункты этого договора давали мне весьма серьезные права. Убеждая короля, я с нежностью в голосе упомянула покойную Ателаниту.
— Представь, каково ей, слабой женщине, было остаться вдовой с малышом на руках! Сколько сил ей понадобилось! И заметь, Ангердо, только потому, что ее подпись стояла на всех документах под подписью мужа, что даже при его жизни она имела право подписываться «Королева Ателанита», она отстояла право на регентство. Я прошу не для себя, дорогой мой! Это ради безопасности нашего сына и сохранения династии. Конечно, дорогой, я буду молить Искупителя, чтобы ты жил долгие годы! Но все мы ходим под дланью Господа…
Притом, что мой муж был избалован и эгоистичен, совсем-то тупицей он не был: считать его явно учили. Все эти нежные и ласковые разговоры, которые я вела с ним, только слегка поколебали его убежденность. Зато весомое финансовое предложение, которое я ему сделала, слегка затмило его разум. Мне пришлось пообещать этому транжире двадцать пять процентов с продажи жемчуга.
Я утешала себя тем, что контролировать этот процесс буду я сама и вполне смогу утаивать необходимое мне без зазрения совести. Пусть этот великовозрастный младенец тратит деньги на шлюх и пиры, а я хочу где-нибудь под столицей хотя бы одну серьезную ферму по выращиванию племенного скота. Именно в улучшении породы животных, в улучшении сортов зерна, масличных культур, плодовых деревьев, в облегчении трудов крестьян я и вижу заботу о государстве в целом. Мой сын не должен править нищим и голодающим народом.
Утром, в день приема, под недоуменные возгласы и вопросы дворцовой прислуги, под растерянными взглядами рано пришедших придворных, в тронный зал дворца внесли завернутое в серую ткань кресло.
Слуги герцога Рогана де Сюзора, которые и руководили процессом, аккуратно сняли холстину и поставили рядом с королевским сидением второй трон, поменьше и поскромнее. Да, у моего кресла спинка была прилично ниже. Да, на нем было меньше позолоты и украшалок. Однако это был именно трон! И установлен он был на той же площадке, что и королевский. Вровень!
Понимая, как много я уже успела достичь хотя бы в дворцовых интригах, я испытывала даже некую гордость за себя. Теперь я буду подписывать государственные договоры, ставя свой автограф сразу после короля. А это дорогого стоит. Пусть советники привыкают, что я — соправительница, а не просто племенная кобыла для вынашивания потомства.
В этот раз высидеть процедуру приема мне будет немного проще.
Утро рождественского дня выдалось восхитительно ясным. Даже мороз как будто усовестился огромной колышущейся на площади толпы и убрался прочь. «Градусов пять, не больше», — машинально отметила я про себя.