Красная волчица
Шрифт:
— Здравствуйте.
Женщина окинула Димку любопытным взглядом, улыбнулась.
— Здравствуйте. Вы — Дима Воронов?
— Да. Дмитрий Воронов.
— Я много слышала про вашу мать, отца. И сразу вас узнала. А я — учительница Хаикта Александровна Романова. Вас моя фамилия не удивляет?
— Да я как-то не думал.
У Хаикты озорно блеснули черные глаза.
— А интересно. Родители мои — эвенки, по крещеные. Поп всем им старался всучить царскую фамилию и брал за это два-три соболя.
— А за имена он дань не брал?
— Как же, брал, — махнула рукой учительница. — Имя апостола стоило соболя.
Димке все больше нравилась эта невысокая веселая женщина.
— Не батюшка, а божий коммерсант.
— Не говорите.
— Вы институт окончили? — спросил Димка.
— Нет. При институте есть специальное отделение, которое готовит кадры для северных народов. Оно приравнено к педагогическому училищу. Вот это отделение я в прошлом году и окончила. Сюда попала по распределению. А вы думаете по отцовской линии пойти?
— Нет. Хочу стать журналистом.
— Это вы хорошо придумали. О нашем крае почти ничего еще не написано. Что бы вы хотели почитать?
— Шишкова что-нибудь есть?
— Рассказы.
— Запишите.
Димка взял два томика рассказов.
— Заходите, — пригласила Хаикта.
— Обязательно приду. До свидания.
Димка сбежал с крыльца. К школе подходила Ленка.
— Я тоже в библиотеку.
— Иди, я тебя подожду…
Он спустился к реке. День уже набрал силу. Припекало. Над протоками с криком метались чайки. За рекой, пониже яра, пламенели заросли шиповника.
— А я стихи Пушкина взяла, — сообщила Ленка.
Димка, глядя на реку, прочитал: Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Некоторое время они шли молча. Ленка была под стать Димке, высокая, гибкая. Глаза большие карие. Такая бровью поведет, пойдешь за ней хоть куда.
— Ты как будто не рада, что домой вернулась? — Димка вопросительно посмотрел на Ленку. Та потупилась.
— Дима, скажи, ты Томку Поморову любишь?
— С чего это ты взяла? — удивился Димка.
— Ты же на Громовом полустанке ее поцеловал.
Димка почувствовал, как к его щекам прилила кровь. Он ничего не обещал Ленке и тем не менее сейчас испытывал чувство вины перед нею.
— Мы с ней поспорили, кто знает больше названий цветов, — оправдывался Димка. — Я проспорил. Томка и говорит: «Раз проспорил, поцелуй меня». Я и поцеловал.
— Правда?
— Я тебе никогда не врал.
— А я бог знает что подумала. — Ленка сразу повеселела, дотронулась до Димкиной руки.
— Пойдем завтра утром на луга. Я знаю, где много жарков растет.
— Пойдем.
На угоре показались Андрейка, Вадим Зарукин, Тамара Поморова и Светка Круглова.
— А мы их ищем… Пошли на Матвееву гору, — позвал Андрейка.
— Пойдем? — спросил Димка Ленку.
— Пойдем.
— Подождите, я книги отнесу.
Дома на крылечке сидели Семеновна и тетя Глаша.
— Далеко собрались? — спросила Димку Семеновна.
— В лес.
— Глядите там, осторожней.
Семеновна с тетей Глашей смотрели вслед ребятам. Димка был выше своих сверстников. Его походка напоминала Семеновне молодого Василия.
— Давно ли сыновья наши табунились, а вон уж и внуки оперились.
— Бежит время, — вздохнула тетя Глаша. — Дима у них за коновода.
— Он, — кивнула Семеновна.
— Ох и хватит он в жизни горюшка, — протянула тетя Глаша.
Семеновна с удивлением посмотрела на нее.
— Ты, девонька, че мелешь-то? Сплюнь!
— Уж шибко красивый, — не слушая Семеновну, продолжала тетя Глаша. — Ты только погляди, как на него девчонки зыркают.
— Если любо им, пусть зыркают. Дело молодое. А тебе-то какая печаль?
— Как не печалиться? Не чужой, поди. Испортят парня. А какая за него выскочит, вволю наплачется.
— Вот заладила. С чего бы она плакала? Не урод, и умом бог не обидел, — защищала внука Семеновна.
— Я тебе об чем и толкую: шибко красивый. А у них, у красивых, сердце-то и бывает непутевое.
— А ты почем знаешь? — начинала сердиться Семеновна. — Или любила красивых-то?
— Как не знать, поди, среди людей век-то прожила, всего насмотрелась.
— А твой-то Ганя скоро жениться? — переменила неприятный разговор Семеновна.
— Кто его знает.
— Поди, и невеста есть.
— Как не быть: молодой, видный, орден имеет.
— Вот горе-то, — сокрушалась Семеновна. — Че ей теперь, век в девках куковать?
— И не говори, — безнадежно вздохнула тетя Глаша.
— Подождет-подождет да и выйдет за другого.
— Знамо, выйдет.
Расстроенная тем, что невеста Гани может выйти замуж за другого, тетя Глаша поднялась.
— Засиделась я у тебя.
— Ты куда? — удивилась Семеновна. — Ятока домоет полы, да чаевать будем.
— Побегу я. Курки бы в огород не залезли.
— Вот ты такая супротивная и есть, — обиделась Семеновна. — Дались тебе эти курки.
— И собачонка Юлька не кормлена. Спозаранку куда-то унеслась.
— Куда она денется? Утром с нашими собаками бегала.
— Нет, я уж догляжу…