Красная волчица
Шрифт:
— Ну, и пусть смотрят.
— Ой, Вася, совсем дурной стал.
— Соскучился я по тебе…
В сенях послышались шаги. Ятока испуганно глянула на дверь и, точно шаловливая девчонка, шмыгнула в куть, Василий рассмеялся.
— Наконец-то приехал. — на пороге стоял Семен. Друзья обнялись. Потом, покашливая (хоть и старые таежники, а запершило в горле), прошли в горницу, присели у окна. Семен кивнул на седеющие виски Василия. — Уж изморозью прихватило.
— Учеба свою метку оставила. Почти с азбуки пришлось начинать.
— А я вот живу с тем, что нажил в молодости, — в голосе Семена слышалась грусть.
— Не прибедняйся. Посмотри, какой разгон взяли Андрейка с Димкой. Выходит, не так уж плохи наши дела. И про колхоз твой наслышан. Хлеб сеешь?
— В этом году посеял пшеницы, ячменя, овса. Растет хлеб, тепла и влаги у нас хоть отбавляй.
— А июльских заморозков не боишься?
— Мы поля подобрали на возвышенностях и подальше от холодных ключей. Вокруг пашен заготовили дрова для костров. В случае заморозков будем дымом спасать хлеб.
Из прихожей донесся голос Валентины Петровны Поморовой:
— Добрый день, Ятока.
— Проходи, Валентина Петровна.
— Признавайся, где прячешь своего таежника?
— В горнице. С Семой о чем-то толкуют.
Валентина Петровна заглянула в горницу. Была она среднего роста. Светлые короткие волосы гладко причесаны. Взгляд спокойный, уверенный. На верхней приподнятой губе еле заметно серебрился пушок.
Василий встал.
— Проходи, Валентина Петровна, садись.
Валентина Петровна подала Василию руку.
— С приездом.
— Спасибо.
— Заждались тебя.
Валентина Петровна, жена Поморова, учила Димку в третьем и четвертом классах. Когда бывала в городе, останавливалась в доме у Василия.
Василий с улыбкой смотрел на нее.
— А ты, Валентина Петровна, все хорошеешь.
— Ох, и любишь ты, Захарович, комплименты раздавать. И откуда у тебя такая болезнь? — притворно развела руками Валентина Петровна.
— Порок молодости.
Все рассмеялись.
— А где потеряла Михаила Викторовича?
— Женщины его в плен взяли. Заставили помогать по хозяйству. Да вот и он.
Михаил Викторович поздоровался с Василием, пошутил:
— А я-то думал, ты уж напрочь забыл про нас, стариков.
— При такой-то красавице, — Василий кивнул на Валентину Петровну, — ты заговорил о старости. И бога не боишься?
— Все прибедняется, — Валентина Петровна ласково глянула на Поморова, — а сам с молодушек глаз не сводит.
— Валя…
В горницу несмело, бочком, не вошла, а протиснулась тетя Глаша и теперь топталась у дверей, не зная, как обратить на себя внимание. Первым ее увидел Василий. Он подошел к ней, обнял за плечи и усадил на диван.
— Тетя Глаша, ты же совсем еще молодец. Помнишь, как меня на сенокосе ругала, когда я к девчонкам ездил?
Круглое лицо тети Глаши расплылось в доброй улыбке.
— Ох, и разбойник был.
— Так уж и разбойник?
— Никакого сладу с тобой не знала. Свои девки рядом, — одно загляденье, а его вечно куда-то несет. Да ладно. Ты мне про Ганю сказывай. Видел его?
— Видел, тетя Глаша. Я на командирских сборах был. Его авиационная часть рядом стояла. Каждый день встречались. Орел твой Ганя. До туч крылом достает. А ты еще не хотела отпускать его на учебу.
— И зря пустила. Сейчас бы внучат нянчила и горюшка не знала. Ты все… Сбил парня с пути, — тетя Глаша поджала губы.
— Вот тебе и раз, — развел руками Василий. — Да твой Ганя— герой. О нем вся страна знает. Тебе гордиться им надо.
— Домой-то он хоть собирается? — немного оттаяв, спросила тетя Глаша.
— Я думал, он уже здесь. На днях появится.
— Жениться-то не надумал?
Василий еле заметно улыбнулся. Что ответить?
— Об этом он сам расскажет.
Но тете Глаше надо было знать все. И ждать она не хотела.
— Невеста-то у него хоть есть?
Василий о невесте Гани и представления не имел, но решил успокоить старуху.
— Как же. Знакомил он меня с ней. Красавица.
— Звать-то ее как?
— Наташа, — назвал Василий первое попавшееся на язык имя.
— Из городских, поди? — с тревогой в голосе спросила тетя Глаша. — Такая и за родню нас признавать не станет.
— Пусть только попробует.
— Уж не мог попроще-то невесту найти, — укорила тетя Глаша, точно перед ней был не Василий, а Ганя.
— Невеста еще не жена. Приедет, женим его на нашей, И такую свадьбу закатим, горы закачаются.
— Дай-то бог.
Тетя Глаша вздохнула, встала и пошла в куть. Василий проводил ее сочувственным взглядом.
— Матери…
— Нас тоже ждет не дождется мать, — вздохнула Валентина Петровна.
— Перевезли бы ее сюда, — посоветовал Василий.
— Не едет с насиженного места.
Из сеней донесся голос Степана:
— Да погодите вы, бабоньки, сейчас не до вас. Завтра об этом поговорим.
Степан, пригнувшись, поднырнул под притолоку, схватил в крепкие объятия Василия, потом отступил на шаг, оглядел его.
— Ничего, хорош. Тебе бы сейчас, Васюха, рогатину в руки — да на медведя.
— А что, доведется, так и на медведя сходим.
Василий подвинул Степану табуретку,
— Рассказывай, как там международная обстановка, — Степан уселся поудобнее.
— Ничего хорошего.
— У нас с немцами договор о ненападении. Не обманут?
— Откуда мне знать? — Василий покосился на куть, глянул на Валентину Петровну. — Из запаса многих взяли в армию. И я со дня на день жду повестку.