Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем
Шрифт:
В своё время Микоян был заместителем Поликарпова по производству И-153 – вникал в тонкости проектирования, доводки, внедрения в серию… Так что в обводах «пятнадцатого» спрятаны и гены поликарповских «ястребков». От основного ствола, которому суждено было захиреть, отпочковалась мощная боковая ветвь.
«Самолёт-солдат» стал кинозвездой: «Звёзды на крыльях» (1955), «Солдат Иван Бровкин» (1955)… В кино Анатолия Рыбакова «Цель его жизни» (1957) знаменитый певец Марк Бернес играет испытателя Ануфриева. Консультантом фильма выступал Марк Галлай. Он должен был посадить реактивный истребитель, у которого, согласно сюжету, отказал двигатель, на шоссе Москва – Минск. Начальство категорически запретило Галлаю посадку на дорогу. Он снижался, летел на высоте 1–2 метров и затем вновь набирал высоту. Потом Галлай сделал несколько пробежек по шоссе. Через несколько лет Эльдар Рязанов, снявшийся в этом фильме в эпизодической роли майора морской авиации, включит трюк с посадкой пассажирского самолёта на шоссе в свой фильм «Невероятные приключения итальянцев в России». А в 1997-м, за год до смерти Марка Галлая, Рязанов снял тёплый документальный фильм «Единица порядочности – один Галлай».
Были и другие картины с «миг-пятнадцатым». «Голубая стрела» (1958): на отдыхе у моря туповатый офицер выбалтывает шпионке секрет – день испытаний нового реактивного самолёта. Роль этой самой «стрелы» сыграл тогда уже несекретный МиГ-15. «Барьер неизвестности» (1961), «Дни лётные» (1966), «Остров Волчий» (1969), «Синее небо» (1971), «За облаками – небо» (1973)…
В начале 1950-х советская авиация перешла на реактивную технику: фронтовой истребитель МиГ-15, всепогодный перехватчик Як-25, фронтовой бомбардировщик Ил-28, дальний бомбардировщик Ту-16. Но останавливаться было нельзя и теперь, как нельзя никогда.
У творчества, художественного и технического, – свои законы, порой непостижимые. Технический шедевр устаревает быстрее литературного. «Пятнадцатые» списывались, уступали дорогу молодым. Выработавшие ресурс двигатели уходили на пенсию и после ремонта служили тепловыми машинами – отогревали лётные поля, очищая их от мусора, крошки и льда. Дело «пятнадцатого» продолжил МиГ-17. При его испытаниях в феврале 1950-го Иван Иващенко достиг скорости звука (а в марте погиб на нём же в очередном испытательном полёте). Возросли скорость и скороподъёмность, улучшилась манёвренность на больших высотах. В 1953 году родился МиГ-19, с появлением которого наша авиация вошла в эпоху сверхзвука. Во Вьетнаме заявили о себе новейшие МиГ-21 с необычными треугольными крыльями – они противостояли американским «фантомам» F-4. Истребители, стоящие на вооружении сегодня, называют даже не самолётами, а «авиационными комплексами» – настолько далеко ушли они от старых добрых «ястребков»…
Льву Колесникову пришлось воевать на самолёте МиГ-15бис.
В биографических справках говорилось, что Колесников – участник Великой Отечественной войны. Или же просто писали: «воевал», не вдаваясь в детали. Например: «По окончании училища Л.П. Колесников принимал участие в войне в качестве лётчика-истребителя. За мужество и отвагу, проявленные в воздушных боях, он награждён двумя орденами и тремя медалями». Здесь всё правда – только не указано, где именно он воевал, когда и против кого. В аннотации к одной из его книг сказано: за плечами у Колесникова – учебные и боевые вылеты, катапультирование из горящего реактивного истребителя… Тут уже можно догадаться, что речь идёт не о Великой Отечественной, где реактивной авиации у наших войск не было. С другой стороны, «горящего» – ещё не значит «подбитого». Мог же самолёт загореться из-за какой-нибудь неисправности, несчастного случая?
Формально Колесникова можно считать участником Великой Отечественной, потому что он носил военную форму в военное время. Но всё-таки на войну он тогда не попал. Его ровесники воевали – знаменитый Кожедуб был всего тремя годами старше. Лев чувствовал себя обделённым, обойдённым: хорошо подготовленный истребитель, он не имел возможности истреблять и занимался одной лишь бесконечной «боевой подготовкой».
Война тем временем шла к концу, Германия и Япония рушились под ударами союзников. Рушились и европейские колонии на Тихом океане. В Китае побеждали коммунисты, США ещё казались дружественными. Была надежда на новую архитектуру международной безопасности. Может, войн больше не будет, прозревшее человечество научится жить в мире? Это было бы прекрасно, но к чему тогда его, Льва, умения – или он учился воевать только для того, чтобы войны не случилось?
Возможно, примерно так он размышлял, но вышло иначе.
Мира на этой планете не будет никогда.
Льву Колесникову была суждена незнаменитая война. Ему предстояло сразиться с врагом далеко от Москвы и недалеко от своей малой родины. На новейшем реактивном истребителе – против вчерашних союзников.
Большая война в маленькой Корее
Ревущие сороковые, если применить морскую широтную терминологию к историческим эпохам, сменились неистовыми пятидесятыми.
Германию и Японию обезвредили, но мир по-прежнему оставался чреватым войной. Оружие становилось всё совершеннее и смертоноснее. Отношения недавних союзников – великих стран, ещё вчера братавшихся на Эльбе, – пережили шоковую заморозку. Вторая мировая без паузы перетекла в холодную. Она была сродни подземному кипению вулкана, которое то и дело прорывается катастрофическими извержениями.
Кровавым послесловием ко Второй мировой, первым горячим сражением холодной войны и одновременно эскизом (к счастью, скомканным и отброшенным) Третьей мировой стала война в Корее. Она длилась свыше трёх лет – с лета 1950-го до лета 1953-го.
Эта война – и наша тоже. На ней русские впервые после интервенции воевали против американцев. И впервые с обеих сторон использовались реактивные самолёты.
За Север вступились Китай, подавший своё вмешательство как порыв миллиона добровольцев, и СССР, хотя участие советских граждан в боевых действиях официально не признавалось. С противоположной стороны формальности в виде одобрения ООН были соблюдены. За Юг воевали США и ещё добрых полтора десятка стран: от Англии и Франции до Эфиопии и Австралии. Хроники той войны порой звучат сюрреалистично: «Китайские лётчики сбили в Корее истребитель южноафриканских ВВС». Демилитаризованная Япония фактически тоже приняла участие в войне на стороне своего недавнего врага – Штатов. Японские офицеры помогали информацией и картами, участвовали в работе штабов, ограниченно принимали участие в боевых действиях, не говоря о том, что Япония стала тыловой базой Штатов.
Но обо всём по порядку.
Момент истины в августе 45-го и советский комбат Ким Ир Сен
Север Кореи, с 1910 года – японской колонии, в августе 1945 года освободила Красная армия. Это была часть огромной Маньчжурской наступательной операции по разгрому японских войск на территории Китая, Кореи, Южного Сахалина, Курильских островов.
В корейских портах Юки (Унги), Расин (Раджин, Наджин), Сейсин (Чхонджин), Дзёсин (Сонджин, ныне Кимчхэк), Гензан (Вонсан) высадились советские десанты. В одних случаях обошлось без стрельбы, в других – нет. Наиболее ожесточённые бои шли в Сейсине. В сейсинском десанте участвовал Иван Лоскутов – прототип героя поэмы Константина Симонова «Сын артиллериста», лейтенанта Лёньки Петрова (в 1941-м на Северном флоте разведчик Лоскутов, оказавшись в критической ситуации, вызвал огонь на себя и чудом уцелел; эта история легла в основу симоновской поэмы). Среди матросов одного из минных тральщиков, обеспечивавших десанты, был нанаец Николай (Кола) Бельды, приписавший себе лишние годы, чтобы попасть на фронт. На советской эстраде он позже будет отвечать за все северные народы: споёт о чукче, ждущем в чуме рассвета, и о том, что пароход – хорошо, но олени лучше.
Сегодняшняя КНДР признаёт участие советских войск в освобождении страны, но с оговоркой: по официальной версии, основную роль сыграли корейские партизаны во главе с Ким Ир Сеном, советские же солдаты были где-то на втором плане. Тем не менее советские воинские захоронения в КНДР содержатся в порядке, в Пхеньяне высится монумент «Освобождение» с надписями на русском языке.
Американцы высадились на юге Кореи только 8 сентября, уже после капитуляции Японии. В рабочем, что называется, порядке было решено, что зоны советской и американской оккупации разделит 38-я параллель: одни будут принимать капитуляцию японцев к северу от неё, другие – к югу. Американский журналист, историк Клэй Блэр, автор вышедшей в 1987 году книги «Забытая война США в Корее», пишет: «Быстрое продвижение советских войск в Северной Корее означало возможность того, что в намерения Москвы входил полный захват Корейского полуострова… Чтобы противостоять этим намерениям, в Пентагоне в спешке был разработан план ввода войск в Южную Корею… Какой-то полковник в Пентагоне после недолгого изучения карты Кореи из школьного учебника предложить разделить полуостров на две части по 38-й параллели без учёта рельефа местности, наличия коммуникаций, экономических и политических факторов и всего остального. Москва согласилась на такой раздел».