Кровь боярина Кучки

Полуян Вадим Петрович

–  С кем Бог свёл, не откроешь ли?
– просиял кудряш.

–  Третьяк Косолап, - назвался Род, как договорились с Ольговичем.

–  А перед тобой Якубец Коза, как раз Третьяка Косолапа ищущий.

Кудряш скоропалительно расплатился за двоих и вывел Рода из корчмы.

–  Не взыщи, боярин. Лишние люди вошли. Вместе б нас не подметили. Весьма важный человек немедля должен видеть тебя. Ступай со мною. Тут недалече.

Якубец бодро пошёл вперёд. Род на ходу раздумывал: западня или нечаянная удача? Миновали крытую имполу с красным товаром, юркнули

в хитросплетение узких уличек - вправо, влево, сызнова влево, - вошли в распахнутые ворота усадьбы с двумя бердышниками, лузгающими подсолнух, черным ходом проникли в терем.

В одном из переходов у низкой двери Якубец остановился.

–  Входи. Не бойся. Я обожду.

За дверью Род оказался в кромешной тьме. Вот она, западня! Пока глаза лесовика привыкали, старческий голос изрёк спокойно:

–  Охрабрись впотьмах. Ты у друга.

Род постарался не оказать смущения:

–  Мне, уроженцу заокских лесов, густая ночь не страшна. Твоя темнота пожиже.

–  Зрячий, как кот?
– не поверил старец.

–  Одрина невелика, оконце завешено тяжёлой тафтой, - проявил свои способности Род.
– Твоя милость в переднем углу, в большом кресле. Не опасайся, - добавил гость.
– Лик твой останется мне неведом.

лава Ольговича. Я ещё его батюшке, Олегу Святославичу, служил верно. Передай вот что - Давыдовичи говорили меж собой: «Мы начали злое дело, так уж окончим братоубийство - пойдём, искореним Святослава и переймём волость его». Вчера у них с киевским Изяславом был съезд. Просились идти на Новогород-Северский. Великий князь разрешил: «Ступайте! Если Святослав не выбежит перед вами из города, то осадите его там. Когда вы устанете, я со свежими силами приду к вам и стану продолжать осаду, а вы пойдёте домой». Изяслав оставил им сына с берендеями. Быть большой крови!

–  Клятвопреступники!
– возмутился Род и в сердцах сказал: - Коснятко нашёл время охотиться!

–  Коснятко? Охотиться?
– изумлённо протянул старик, - Кто о нём хитрую молвку распустил? Коснятко под спуд посажен. Им ведают заплечных дел мастера.

Пришёл черед изумляться Роду:

–  Как может такое быть?

–  Однако же так и есть, - возразил боярин, - Весть подлинная. Вчера он подвергнут пытке был, это точно.

–  За что?
– не понимал Род, - Из корысти - клятву преступить, дружбе изменить, а пытать безвинного… в чем корысть?

–  В чем, ни в чем, - шамкал старец, - Однако передай князю Святославу…

–  Передам без веры, - пообещал посол.

Боярин на его неверку не осерчал. Долго длилось молчание. Потом старик, как бы колеблясь, спросил:

–  В лицо ведом тебе Коснятко?
– И, поняв замешательство юноши, обрисовал словесно: - Бородой скуден, аки козел. На лысом темени шишка.

Род внутренне обомлел.

–  Шишкоголовый? Козьебородый?
– вырвалось у него.

–  Стало быть, знаешь, - удовлетворился боярин. И внезапно полюбопытствовал: - Ты грамоте вразумлён изрядно?

–  Обучался достаточно, - не понял сути вопроса Род.
– Пишу уставом, полууставом…

–

 Тогда сможешь видеть Коснятку. Собственными очами удостоверишься и донесёшь с верой. Выйдешь от меня, условишься с Якубцем Козой. Повечер он проводит в застенок. Станешь на одну ночь не посольником, а писальником. Их писальник третьего дня обезглавлен за длинный язык. Будь настороже, чтоб комар носу не подточил. По окончании доиска беги, не дождавшись утра. Найдёшь способ?

Вместо ответа Род спросил:

–  Тебя, добрый человек, не ждёт доиск за такого писальника?

Старик тоненько захихикал:

–  Я в стороне. Через опосредника все решится. А тот вперёд тебя задаст лататы.

–  В измогу ли выручить Коснятку?
– со слабой надеждой вымолвил Род.

–  Мне не в измогу, - твёрдо отвечал старец.
– О тебе же и речи нет. Сам ноги уноси. Иначе без толку вся затея.

–  Добро, - согласился Род.
– Долгих лет тебе…

–  Мои лета коротки, - перебил старик, - Передай князю: скорблю, уходя из мира без встречи с ним, без надежды обнять его. Вырос на моих руках… Сызнова заклинаю: сбереги себя для Святослава Ольговича. Вздумаешь отказаться от опасного дела, дай знать Якубцу Козе.

На том расстались. За дверью Род в свою очередь ждал Якубца - тот получал наказы от господина. Потом черным ходом вышли, назначив встречу в той же корчме.

Идучи на посольный двор, Род обдумывал предстоящее дело. Где укрыть коня, чтобы ночью без промешки исчезнуть из города? Искать пристанище Вашковца? Не просто, да и разумно ли? Ещё прочное вервие следует приобресть на случай побега через застеночный тын. Будоражил мысль отчаянный замысел бежать все-таки не одному, а с Косняткой. Думы Рода прервал кучерявый плосколицый богатырь, преградивший путь у самых ворот посольного двора.

–  Байбачка!
– узнал он слугу Чекмана.

Булгарин солнечно улыбался, бережно оглаживая недавно спасённого полонянника.

–  Чекман! Чекман!
– приговаривал он, тыча то себя в грудь, то куда-то в сторону.

6

–  Ой, глаза мои не нарадуются! Дорогой кунак опять рядом! А Байбачка первый тебя узрел! «Вон, - показывает, - на городьбе сидит, ногами болтает!» Душа рванулась к тебе, тело дрогнуло. Привык в вашей неразберихе жить, сжавшись в комок. Боялся навредить…

Разговор длился долго. Чекман узнал все черниговские трудности Рода.

–  Где Итларь?
– спросил бывший пленник.

–  В Диком Поле, - вздохнул Чекман.
– У отца своего Тугоркана. Слаб старик. Не отпустил сына в Киев… Эй!
– хлопнул Чекман друга по плечу.
– Мы с Итларем добыли тебе несравненный дар!

–  Какой дар? Мне?
– изумился Род.

–  Тебе, тебе!
– зажёг свой орлиный взор берендейский княжич.
– Только - шш! Не пытай до времени. Дар наш, как волшебную ладанку, подарю на прощание. Теперь ответь прямо: что замыслил, идя в застенок?