Круги ужаса(Новеллы)
Шрифт:
— Чокнутый? — осведомился Дейв Ламби.
Его сосед вскинул гневные глаза.
— Спятил, что ли! Скотти Белл чокнутый? Оригинал и наверняка филантроц. Он-то и кормит нас мясом за десять пенсов. Гип-гип-гип-ура Скотти Беллу!
Весь зал подхватил клич.
Цилиндр из розовой бумаги наклонился, отзываясь на безыскусный порыв посетителей. Музыкальная машина сухо щелкнула, внутри нее послышалось ворчание, и грянул дикий марш гвардейцев, размывая вековую печаль обездоленных людей.
— Фиалки, сэр?
Крохотная белая ручонка протягивала
Несмотря на бедность, Дейв сохранил обходительность бывшего лейтенанта Рочестерского гвардейского полка.
— Мне больше нравится цвет ваших глаз, а не цветов, мисс, — улыбнулся он, протягивая девушке шиллинг.
Наградой ему была робкая чарующая улыбка.
— Могу ли я вас угостить? — спросил бывший офицер и указал на порцию дымящегося мяса, которую старый официант с внешностью злобного клоуна водрузил перед его соседом.
Цветочница бросила странный взгляд на сочные ломти мяса.
— Нет, только не это, — шепнула она. — Лучше пива.
Дейв осторожно накрыл ладонью ее белую лапку и ощутил сильную дрожь; он проследил за взглядом цветочницы и не без отвращения заметил, что тот прикован к лицу Скотти Белла.
Скотти Белл не походил на сурового и сухого шотландца, высеченного из горной скалы. Он был низок и толст; в его совиных глазах, круглых и неподвижных, зеленью стыл свет лампы.
— Мне хочется уйти, сэр, — шепнула девушка. — Прошу вас, проводите меня.
Как все случилось?
Дейв Ламби не узнал этого никогда.
Он смутно помнил, как шел по темному коридору вместе с испуганно дрожащей девчонкой и получил болезненный удар по затылку, — затем шум яростной борьбы и бесконечное падение во тьму.
Но в памяти навсегда остался женский вопль, вопль ужаса и боли, и предсмертный хрип.
Очнувшись, он увидел вокруг мундиры хаки конной полиции Ирландии.
— Вам невероятно повезло, лейтенант, — раздался над ухом дружеский голос. — А того вы не упустили.
Дейв Ламби узнал в сержанте полиции своего бывшего ординарца Бига Джонса. В двух шагах от Дейва из пробитой головы официанта с лицом клоуна на пол текла струйка крови.
— К счастью, не упустили, — повторил полицейский.
Только теперь Ламби ощутил, что мертвой хваткой сжимает рукоять револьвера.
— А туда смотреть не стоит! — воскликнул Биг Джонс. — Хватит ужасов на сегодня.
Но Дейв успел разглядеть труп цветочницы с перерезанным горлом… Вдали, в красноватом свете лампы, полицейские складывали на стойку ужасные предметы — руки, ноги, женские груди, человеческую голову с отвратительной ухмылкой…
На улице Ночного Ворона топталась молчаливая испуганная толпа. Дейв Ламби видел, как уводили Скотти Белла в наручниках. На черепе шотландца висел клок розовой бумаги.
— Клиент для виселицы! — крикнул кто-то.
— Он кормил своих клиентов человечиной! — воскликнул другой.
Бывший офицер заметил
— У нас больше никогда не будет столько мяса за десять пенсов.
Повествует доктор Каниве
Когда напьешься ты кларета,
Закружится голова, ах, закружится голова.
Когда напьешься ты кларета,
Чей-то хриплый голос затянул песню, едва господин Кюпфергрюн кончил говорить.
— Принесите мне твердые орешки, кусочек мягкого хлеба и семечки. Вы знаете, кого называют «каниве»? Огромного американского попугая размером с орлана-белохвоста, который устраивает гнезда в дымящейся земле холмов на Антильских островах. Каниве прослыл умелым логиком, знает таинственные и опасные языки, короне говоря, он — колдун и весьма ученая персона.
Такие речи повел господин Каниве из Тарба во Франции. Не испытывая уважения к присутствующим и греша пошлыми шуточками, он поспешно развязал галстук и бросил его в огонь, скинул редингот, накинул его на голову герра Кюпфергрюна и, наконец, предстал…
…в облике громадного злого попугая с взъерошенными перьями и грозно сверкающими глазками.
— Слушайте! — прохрипел он. — Мерзавцы, бродяги, подонки и прочая шелупень. Слушайте правдивую историю великого доктора Каниве!
Свадьба мадемуазель Бонвуазен
Шел 1880 год. Однажды туманным утром в конце зимы из Америки прибыл парусник. Его взял на буксир крохотный голландский пароходик, отвел вверх по морскому каналу Тернезен и подвел к причалу Коммерческой гавани благородного и мужественного города Гента, что во Фландрии.
В полдень старший рулевой Тиест де Вильдеман покинул судно со всем своим скарбом, уложенным в большой мешок из индийского полотна. За шестнадцать месяцев плавания ему заплатили золотыми и серебряными монетами, которые весело бренчали в его карманах. Кроме того, Тиест де Вильдеман почти волочил по земле необычную клетку из железного дерева, где в полной неподвижности сидел замызганный серый попугай, больше похожий на замасленную тряпку.
— Это — антильский каниве, — сообщил он господину Волдерсу, чиновнику таможни. — Я продам его за приличные деньги господам из зоологического сада.
— Пошлина за ввоз двенадцать франков, — сказал таможенник.
— Ни в коем случае, — заупрямился Тиест де Вильдеман, — но готов поставить стаканчик в заведении мадам Ландшеер.
— Договорились, — согласился таможенник.
Они пропустили не по одному стаканчику и вскоре завели дружескую беседу.
— Я покинул Гент четыре года назад и скоро встречусь с женой.