Круглая Радуга
Шрифт:
И все они сидели там под очень высокими почернелыми окнами в свинцовых крестах фрамуг, позволяя ему его дурость, собачники сбившись сворой в одном углу, передавая записки, склонясь друг к другу пошептаться (они сговариваются, сговариваются, во сне или наяву они никогда не перестают), компашка Секции Пси чётко на другой половине комнаты—будто у нас тут какой-то парламент… каждый годами занимал его собственное неповторимое место на церковной скамье и свой угол обзора отклонений у рыжеватого с пятнами печени на коже Бригадного Генерала Падинга—а эмигранты-прочих-убеждений россыпью между этими двумя крылами: баланс сил, если таковой когда-либо случался в «Белом Посещении».
Д-р Рожавёлги чувствует, что вполне бы и мог случиться, если бы ребята «разыграли свои карты правильно». Главная задача сейчас выжить—пережить жуткий интерфейс Дня Победы, жить дальше в грядущем светлом После Войны сохранив чувства и память здравыми. Нельзя допустить, чтобы ПРПУК отправился
Нужно ли пояснять, что главную ставку д-р Рожавёлги делает на этот недавний проект, вокруг фигуры Лейтенанта Слотропа? Из всех психологических тестов в досье субъекта, отслеживающих его до дней в колледже, налицо больная личность. «Рожа» прихлопывает папку рукой, для выразительности. Служебный стол содрогается.– «Напри-мэр: его Минесо-та, Мул-тэ-фазык Лыч-ност-ный Пере-чэн чрэз-вы-чаэно нерав-но-мэрны, всегда к псико-патычни и нездоро-вы скло-ност».
Однако, преподобный д-р Де ла Нут не любит ММЛП:– «Рожа, разве имеются весы для измерения межличностных характерных черт?» Орлиный нос пробует, испытует, глаза опущены в политичной кротости.– «А для общечеловеческих ценностей. Вера, честность, любовь? Имеются ли—простите мою особую настойчивость—весы религиозности, вообще?»
Не пройдёт, падре: ММЛП разработан в 1943. По самой что ни на есть серёдке Войны. Исследование Ценностей Олпорта и Вернона, Перечень Бернройтера переработанный Фланаганом в 35-м—тесты времён до Войны—кажутся Полу Де ла Нут более гуманными. Похоже всё, что определяют тесты ММЛП – выйдет из человека хороший солдат или плохой.
– На солдат нынче большой спрос, преподобный Доктор,– бормочет Пойнтсмен.
– Я только надеюсь, что мы не станем слишком полагаться на его показателям в ММЛП тесте. Такой подход выглядит чересчур узким. Упускаются обширные области человеческой личности.
– Имэн-но почэму,– впрыгивает Рожавёлги,– мы тепэр предлага-эм дат Слотропу совэр-шэнно ын-ной рода тэст. Мы разраба-ты-ваэм для нэго так называ-эм проэктыв-ни тэст. Наибол-шэ знакоми примэр этот тип, ест Роршач кляксы. Основни тэория ест, когда мы предлага-эт не-струк-туры-ровани стимулюс, бэз-форми кляк-са пере-жыто-го, су-бэкт пыта-этся нало-жыт струк-тура на эт-та. Как он структуриро-ват дан-ни клякса, отража-эт его потрэб-ности, его над-эжды—показыва-эт нам разгад-ки к его мэч-ты, фан-та-зи, сами глубоки районы его соз-нани.– Брови движутся милю в час, необычайно плавная изысканная жестикуляция рук, напоминающая—скорее всего, так и задумано, но кто упрекнёт Рожу за использование удобного случая—одного из самых знаменитых его земляков, хотя имеются и нежелательные побочные эффекты: сотрудники, которые могут поклясться, что видели его ползущим вниз головой по северному фасаду «Белого Посещения», например. «И-так мы в пол-ном сог-ла-сыи, Преподобны Доктор. Тэст, как ММЛП, в дан-ны слу-чай, не-адекват-эн. Он ест структуриро-вани стимулюс. Субэкт может фалсифи-цыроват, сознателно, или подавит, без-сознателно. Однако при проэктивни тэкник, он мож-эт дела-эт что хочэт, сознателно или без-сознателно, но не мож-эт мешат нам узнат что мы хотым узнат. Мы контролирова-эт. Он не мож-эт помогат себе.
– Нужно заметить, это не совсем ваша чашка чая, Пойнтсмен,– улыбается д-р Аарон Тровстер.– У вас стимулы, по большей части, структурированы.
– Ну скажем, я нахожу в этом некое постыдное очарование.
– Нет, не скажем. Не говорите мне, будто вы не собираетесь наложить свою милую Павловскую лапу на это всё.
– Ну отчасти, Тровстер, отчасти. Раз уж вы затронули. Мы тоже рассчитываем на весьма структурированный стимул. Тот самый, фактически, что стал источником нашего интереса. Желательно подвергнуть Слотропа немецкой ракете...
Вверху, на лепную штукатурку потолка, втиснулась методистская версия царства Христова: львы лижутся с ягнятами, фрукты рассыпаются щедро и безостановочно в руки и под ноги джентльменам и леди, пастушкам с молочницами. У всех несколько сдвинутое выражение. Крохотные создания глядят с вожделением, звери лютые типа как под наркотиком или уколом успокоительного, а из людей никто вообще в глаза не смотрит. Потолки «Белого Посещения» тоже не единственная здесь сумасбродность. Это классический «дорогостоящий каприз». Пивной погреб был спланирован как арабский гарем в миниатюре, по причинам, о которых сегодня мы можем лишь гадать, полон шелков, лепнины и смотровых щелей. Одна из библиотек какое-то время служила свинарником, пол углублён на метр и подменён грязью до порогов для здоровенных Глостерширских Пятнистых, чтобы те баловались, хрюкали и прохлаждались в летние сезоны, поглядывая на полки книг в матерчатых обложках, прикидывая каковы на вкус. Эксцентричность вигов в этом доме доводится до самых нездоровых крайностей. Комнаты треугольные, сферичные, сменяющиеся лабиринтом из стен. Портреты, диссертациz генетической курьёзности, уставились или ухмыляются тебе из любой точки наблюдения. Туалеты украшены фресками с Клайвом и его Индийскими слонами топчущими Французов, фонтаны представляют Саломэ с головой Иоанна (вода плещет из ушей, рта и носа), мозаика полов выплетает различные версии HomoMonstrosus, довольно интересное занятие в ту эпоху—циклопы, гуманоидные жирафы, сросшийся кентавр на все четыре стороны. Повсюду арки, гроты, штукатурка в растительной аранжировке, стены завешены истёртым бархатом или парчой. Балконы выпячиваются в самых неожиданных местах, увешанные горгульями, чьи клыки многим из новичков рассекли головы. Даже в проливные дожди монстры способны лишь изредка капать—питающим их водосточным трубам, уже которое столетие требуется ремонт, издырявлено тянутся по черепице и под карнизами, мимо потресканных пилястров, болтающихся Купидонов, терракотовой облицовки на каждом этаже, вдоль бельведеров и рустованных швов, псевдо-итальянских колонн, торчащих минаретов, покосившихся дымовых труб—издалека ни одна пара наблюдателей, как бы близко они ни стояли друг к другу, не увидят совсем одно и то же здание в этой оргии самовыражения, с лептой от каждого из последующих владельцев до реквизиции в текущей Войне. Фигурно обстриженные деревья сопровождают некоторую часть подъездной дорожки, прежде чем уступить лиственницам и вязам: утки, бутылки, улитки и всадникииссякают с приближением к дороге за железным ограждением, храня бесплодное молчание в тени туннеля вздыхающих деревьев. Часовой, тёмная фигура в белых полосках, с оружием поперёк груди возникает в свете маскировочных фар и ты должен остановиться перед ним. Псы, натасканные и смертельные, следят за тобой из перелесков. Вскоре, как подступит вечер, редкие горькие снежинки начинают падать.
* * * * * * *
А будешь ерепениться, пошлём тебя обратно к д-ру Джамфу!
Джамф привил ему рефлекс, и выбросил стимул.
Похоже д-р Джамф сегодня проверял твою пипетку, а? —Нейл Носпикер 50,000 Оскорблений, § 6.72 «Невежа Недоросль», Найлан Смит Прес,Кембридж (Массач.) 1933
Падинг: Но не слишком ли это—
Пойнтсмен: Сэр?
Падинг: Разве это не подло, Пойнтсмен? Так вот вмешиваться в сознание другого человека?
Пойнтсмен: Генерал, мы всего лишь присоединяемся к длинному ряду экспериментов и изучения. Гавардский Университет, Армия США? Вряд ли это подлые заведения.
Падинг: Мы не можем, Пойнтсмен, это зверство
Пойнтсмен: Но Американцы уже им занимались! разве не ясно? Мы же не девственницу совращаем, или типа того—
Падинг: Значит, давайте делать это потому, что Американцы так поступают? Позволим им совратить нас?
Где-то около 1920, д-р Ласло Джамф счёл, что раз Ватсон и Райнер с успехом привили «Крошке Альберту» рефлекс ужаса перед чем-угодно мохнатым, будь то даже меховое боа его матери, то Джамф тем более сможет сделать такое же со своим Крошкой Тайроном относительно его младенческого полового рефлекса. Тот год отмечен приездом Джамфа в Гарвард, куда он прибыл из Дармштадта. Это была начальная стадии его карьеры, прежде чем он переключился на органическую химию (что стало судьбоносной переменой поля деятельности, как знаменитый переход самого Кейкелея в химию из архитектуры за одно столетие до него). На эксперимент ему был выделен небольшой грант от Национального Совета по Исследованиям (в рамках долгосрочной программы НСИ психологических исследований начатых в период Мировой Войны, когда понадобились методы отбора офицеров и классификации призывников). Скудное финансирование и стало, пожалуй, причиной тому, что целевым рефлексом Джамф избрал эрекцию ребёнка. Для замера секреций, как делал Павлов, потребовалась бы хирургия. Измерение «страха», рефлекса выбранного Ватсоном, отличал слишком большой налёт субъективности (что такое страх? сколько будет «много»? Кому определять, при определении в реальной ситуации и нет времени на замедленный процесс сверки с Таблицей Страха?) Приборное оснащение тогда ещё просто отсутствовало. В лучшем случае, он мог бы применить «детектор лжи» Ларсона-Килера из трёх показателей, но тот пребывал ещё на стадии разработки.