Круговой перекресток
Шрифт:
Крис слепили совсем из другого теста. Выпускница престижной французской спецшколы, Кристина Романенко была воплощением нового времени – раскрепощенной, бойкой, сексуальной. Она без стеснения обсуждала темы, которые многих вчерашних школьниц, воспитанных в соответствии со строгостями советского периода, повергали в краску. Рыжуха Крис не обладала исключительной внешностью – круглое лицо, вздернутый конопатый носик, вялый подбородок, но у нее была бездна обаяния плюс складная фигурка и чувство стиля. Ее папа занимал пост в райкоме, что позволило ему в перестроечную эпоху открыть совместное российско-французское предприятие. На вопрос, чем занимается папина фирма, Крис отвечала лаконично: «А черт ее знает!»
Мила настоятельно советовала Крис поступать в Мориса Тореза, но дочь после угарной вечеринки умудрилась проспать начало экзамена. Мать в ярости отхлестала Крис по щекам и позвонила бывшему мужу, чтобы рассказать, какая у него непутевая дочка, вся в папеньку. Папаша недолго думая связался с каким-то приятелем и заявил, что пристроит Крис в институт, но дальше та пусть на него не рассчитывает, либо учится, как все нормальные студентки, либо вылетает после первой сессии.
Вопреки кажущейся безалаберности, Крис не была пустышкой. Она много читала, прекрасно говорила на французском, похуже на английском, ее коньком была Франция. Крис обожала Гюго и Камю, увлекалась куртуазной поэзией и историей Великой французской революции. А еще она классно играла на гитаре и напевала с французским прононсом, томно растягивая слова.
– Не, я, конечно, на МГУ не рассчитывала. Да и на фига мне там париться? Туда одни ботаны занудные поступают. Но чтоб в такую дыру?! – возмущалась Крис.
– Да ладно тебе, нормальный институт, – вступалась я, уже успевшая полюбить обшарпанные стены, литературные диспуты на семинарах, кипящую бесшабашную студенческую жизнь и даже вредных преподов. – Главное не форма, а содержание. В другом месте ты бы не встретила нас.
– Верно, девчонки! – Крис порывисто нас обняла, едва не столкнула лбами, вскочила со стула. – Идемте, чё покажу!
Мы переместились в гостиную, удобно устроились на диване с обивкой под леопарда. Крис позвонила некоему Толику и попросила занести «кино». Через полминуты на пороге появился заросший, как орангутанг, ухмыляющийся тип в наколках на плечах, в нижней майке и трениках с лампасами, с массивным крестом на волосатой груди. Подмигнул:
– О, какие симпатичные девчонки. Познакомимся поближе?
Зайка от ужаса поперхнулась и закашлялась.
– Гы, детка, давай постучу. – Орангутанг сделал шаг, Зайка замахала руками, затрясла головой и отпрыгнула в другой конец комнаты.
– Чё такая пугливая у тя подружка, Крис? – прорычал тип. – Не нравлюсь? А тебе, лапуля? – Это уже предназначалось мне.
– Если честно, не очень, – хмыкнула я. – Крис, ты это хотела нам показать?! Очень интересно.
Крис моментально вытолкала типа за порог и вернулась, довольно помахивая видеокассетой.
– Сосед, – пояснила она. – Фарца. Может достать все на свете, были б бабки. Страшен, как сто чертей. Поэтому я с ним не сплю. Предпочитаю расплачиваться капустой.
– Ты ж сама постоянно в Париж мотаешься, – укорила
– Есть нечто, что проще и безопаснее купить у Толика, – загадочно промолвила Крис. – Например, это.
Она включила большой навороченный телик, сунула кассету в видак, и на экране появились совокупляющиеся под аккомпанемент незатейливой мелодии мужчины и женщины. Мужчины потрясали внушительных размеров членами, заливали огромные груди и оттопыренные попки партнерш белой жидкостью. Дамочки заводили глаза и страстно стонали.
На миг мы потеряли дар речи. Я первый раз видела настоящее порно. Да что там, я и само мужское достоинство увидела впервые, от этого зрелища стало противно до тошноты. Такое же отвращение испытала я при первом поцелуе с Сухаревым. С поцелуями я как-то примирилась, бывало даже приятно, но не более. Желания «углубиться», перейти к более откровенным ласкам не возникало. Стоило пальцам очередного ухажера настойчиво заскользить по шее вниз, я дергалась, вымерзала, находила предлог прервать свидание, а впоследствии и знакомство. Неужели то же самое будет с сексом?
Мне придется это терпеть, стиснув от омерзения зубы, сдерживая приливы дурноты?!
– Выключи, – попросила я, – или сейчас сблевну.
– Вот не думала, что ты такая впечатлительная, – удивилась Крис, щелкнув пультом. – Что естественно, то не постыдно. Секс – это же классно. Это абсолютный кайф!
– Иди к черту, Крис, – привычно ответила я на философствования подруги.
– У тебя классический синдром девственницы, – заключила Крис. – Надо поскорее распечататься, тогда все будет тип-топ, поверь мне. Ты получишь массу удовольствия от этого дела.
– Я пока не встретила того, с кем захотела бы распечататься.
– У тебя полным-полно поклонников! – фыркнула Крис. – Неужели тебе никто из них не нравится? Вот тот, который встречал тебя на прошлой неделе. Симпотный мальчик.
– Он тупой, – скривилась я. – Я с ним больше не встречаюсь. У него на уме один секс и ничего больше.
То была чистая правда. Поклонник был спортсменом. Познакомились банально – в метро. Он был чертовски хорош собой, рослый плечистый брюнет: квадратный подбородок с ямочкой, мужественный взгляд ярко-синих глаз. Как я могла устоять перед столь великолепным экземпляром? Разумеется, дала телефон. И пожалела на первом же свидании. Парень оказался глуп как пробка. Очарование мужественностью моментально померкло, стоило красавчику открыть рот. Он всерьез считал, что «Герой нашего времени» – роман о кооператорах, Клод Моне – модный французский дизайнер, а «memento mori» переводил как «давай сделаем это по-быстрому». Зато был мастером спорта по волейболу, постоянно мотался на игры за кордон и сулил разные заграничные презенты за ночи пламенной страсти, но я оценила свое долготерпение по поводу его непроходимой тупости выше, чем импортные шмотки.
– Желание секса – нормальная реакция здорового мужика, – ответила Крис. – Ты что, хочешь, чтобы он с тобой вслух книжки читал? Когда у них стоит, мозги выключаются напрочь. Дай ему, а потом будешь разбираться с интеллектом.
– Может, у него и стоит, – возразила я, – но если у меня на него «не стоит», как быть? Что мне, себя насиловать? Я тоже хочу захотеть, разве это глупо? Разве ты в первый раз не хотела заняться сексом, а сделала это исключительно с целью дефлорации?
– Первый раз… – Крис достала пачку «Вога», вытащила сигарету. – Мне тогда было шестнадцать, была компашка, все пьяные… Я даже не помню точно, как это случилось… Долго скрывала от Милы, потом она все-таки узнала, поорала, конечно, потащила к гинекологу, заставила сдать анализы. Слава богу, я ничего не подцепила и не залетела. Зато потом – такой кайф! Я просто обожаю этим заниматься!