Кто-то чудесный
Шрифт:
Она подошла в одному из каменных обломков, держа в руках пару бутылок, на которых Гэл всё-таки не поленился намалевать чёрным маркером усатые бандитские рожи. Аккуратно расставила их на камне, помедлила и уселась рядом. Поманила к себе Гэла, и тот послушно подошёл, недоумённо глядя на неё и выжидательно улыбаясь.
– Потом я покажу тебе, как разбирать пистолет и как чистить, - серьёзно пообещала Элис, доставая "беретту" из кармана куртки.
– Но сначала ты должен научиться правильно убивать.
Её
– Заряжен?
– быстро, на выдохе спросил он.
– Сейчас заряжу, - буднично отозвалась Элис.
– И впредь он будет всегда заряжен. На всякий случай, - она помолчала, подбирая слова.
– Мне почему-то кажется, что сейчас это необходимо. Смотри. Ты держишь пистолет вот так - это называется хват.
И она достала из другого кармана магазин с патронами.
...Не было наушников, не было нормальных мишеней. Конечно, Гэл без толку извёл с десяток патронов, пока не приноровился, и последние четыре банки с валунов смёл так, что только осколки брызнули.
– Неправильный хват трудно потом исправить, - взяв его за руку, объяснила Элис громче, чем следовало: в ушах у неё всё ещё звенело от выстрелов.
– Береги пальцы, ставь их сразу, как я показала, а не как в кино видел - тебе ещё на гитаре играть, - она аккуратно забрала у него пистолет.
– . Кстати, тут тебе повезло: и руки натренированы, и пальцы длинные. У "беретты" объёмная рукоятка.
Гэл молча кивнул. Он больше не казался радостным или взбудораженным, скорее, каким-то погасшим, и Элис с беспокойством это отметила. Они опять сидели на камне - Гэл даже не присел, а плюхнулся на валун, словно ноги у него подкосились.
– Пока вы снова не зарядили вашу пукалку, леди, - раздался откуда-то сбоку, от кустов, спокойный весёлый голос, - и не начали пальбу, я, пожалуй, вылезу на солнышко. Привет, хокши-ла.
Оба они стремительно повернулись при первом же звуке этого низкого мелодичного голоса, а Элис вскочила, мгновенно дослав на место новый магазин с патронами. Берта уже стояла у кустов, приветственно размахивая хвостом, и Элис машинально отметила эту странность.
– Вы быстрая, как змея, леди, это хорошо, - уважительно протянул незнакомец - бронзовокожий, высокий, широкоплечий, с собранными в хвост длинными чёрными волосами. Он был одет в клетчатую рубашку навыпуск и тёмные джинсы.
Элис видела его впервые в жизни. Индеец? Она не могла бы не запомнить его - такого. Но почему Берта обрадовалась этому чужаку? И Гэл... Она перевела взгляд на мальчишку: тот лыбился не то что с облегчением, а прямо-таки блаженно. Наверное, будь у него хвост, он бы завилял им, как Берта. Что за дела?
Элис так и спросила - сердито и резко:
– Что за дела, Гэл Чирешару?
Под дулом "беретты" чужак стоял совершенно невозмутимо, только выставил перед собой широкие ладони, показывая, что безоружен и не опасен.
– Не бойся, он клёвый чувак, я его знаю, - горячо выпалил Гэл, умоляюще взмахнув руками.
– Его зовут Ша Акичита, мы...
– он запнулся.
– Мы... что?
– ещё строже осведомилась Элис, косясь на его смущённое и вместе с тем предовольное лицо.
– Давай-давай, договаривай... артист!
Мальчишка виновато опустил голову и тяжко вздохнул, а чужак - Ша Акичита?
– весело улыбнулся.
– Я тебе не сказал, извини...
– обречённо промямлил Гэл, уставившись в траву так пристально, словно увидел там нечто невообразимо притягательное, помимо кузнечиков.
– Я вчера отпросился у Кита погулять, и Ша Акичита... он дал мне своего коня прокатиться. Знаешь, какой конь?!
– Гэл вскинул голову, глаза его ликующе засверкали.
– Он как ветер! Его зовут Вакиньян, Гром то есть, и он прямо летит! Понимаешь?! Летит!
– голос его так и зазвенел.
– Понимаю. Летит, - Элис безжалостно и бестактно оборвала эти восторженные излияния.
– Он летит, и ты летел. Я не поняла только, что значит "отпросился у Кита?". М?
Пацан ещё ниже свесил покаянную башку и превратился в живую аллегорию раскаяния и смирения. Он даже начал ковырять землю носком кроссовки. Элис покачала головой, подавляя улыбку. Сама себе она казалась аллегорией укора - глаза к небу, глубоко вздохнуть, покачать головой. Роли распределены раз и навсегда, как в средневековых комедиях.
– Обувь хотя бы не порти, чудовище, - устало распорядилась она, снова пряча пистолет в карман.
– С Китом я ещё разберусь, - она перевела взгляд на неподвижно застывшего индейца.
– Ша Акичита, я не помню вас, а даже если бы помнила, не обязана вам доверять. Мы никому не должны здесь доверять. Думаю, вам лучше уйти.
Тот даже не пытался возражать. Лишь молча повернулся и снова шагнул к кустам на краю полянки, превращённой в стрельбище. Элис заметила, что он слегка припадает на левую ногу.
– Нет! Нет, пусть он останется, ну пожалуйста!
– взмолился Гэл, провожая его отчаянным взглядом, а потом опять жалобно уставился на Элис.
– Он очень хороший, я точно знаю! И...
– глаза его вспыхнули, словно он нашёл самый неопровержимый аргумент в пользу Ша Акичиты: - И ему нравится, как ты поёшь!
Элис только вскинула брови, но, посмотрев в опечаленные глаза мальчишки, всё-таки дрогнула.
– Вы действительно бывали на наших выступлениях?
– поинтересовалась она, невольно шагнув вслед за индейцем.
– И вы участвуете в родео? Я, правда, совсем не помню вас.