Квантовая ночь
Шрифт:
— Безусловно. Но в системе также много плохих или безразличных учителей. Я не говорю, что быть университетским профессором лучше — хотя за это больше платят — однако требование выполнить оригинальное исследование для получения PhD может означать, что на этом уровне меньше эф-зэ, хотя я в своей жизни видел массу банальных, трафаретных диссертаций. Вы знаете, как про них говорят: «диссертация-канализация».
— Согласна. Просто… просто он мне на самом деле нравился. И я думала, что я ему нравлюсь. Но он… он робот.
Подошёл официант. Я заказал «Ред Страйп», импортное ямайское пиво; Викки попросила принести «пепси-некст».
— И всё равно я не понимаю, как может функционировать общество, члены которого не являются подлинно мыслящими существами.
— Ну-у-у, — сказал я, — большинство учеников Росса наверняка тоже эф-зэ. А любая работа по большей части состоит из повторяющейся рутины. Меняется лишь продолжительность цикла: несколько секунд, если ты работаешь на конвейере, несколько часов, если водишь автобус, день, если управляешь рестораном, год, если преподаёшь. Каждый сентябрь я читаю те же самые вводные лекции, которые читал год назад.
— Да уж. — Она вздохнула. — Просто не могу поверить, что он смог меня обмануть.
Я покачал головой.
— Это психопаты обманывают людей. Они делают это намеренно; они этим живут. Но эф-зэ? Они просто пребывают. Росс не пытался обидеть вас; он вообще ничего не пытался делать.
— Да, полагаю, вы правы, — сказала она. Официант принёс наши напитки — мне в бутылке, Викки в банке — и кукурузную лепёшку в качестве закуски. — Просто это очень тяжело, — продолжила она, — не знать, кто… кто настоящий.
— Это да.
Какое-то время мы сидели в молчании, потом я сказал:
— Кстати, Виктория, я хотел с вами кое о чём поговорить.
— Давайте.
— Я сказал, что Тревис был психопатом — но сейчас он не психопат. До комы он почти наверняка был Q2, но кома выбила его из суперпозиции — или, вернее, он оказался выбит из суперпозиции в классическое состояние, и поэтому утратил сознание и впал в кому, верно?
— Да, таков процесс, — подтвердила Викки.
— Но когда он вышел из комы, то оказался Q3 — насчёт этого я готов биться об заклад. В нём впервые проснулась совесть, и он был этим буквально ошарашен.
— Интересно.
— Да, но вот чего я не могу понять. Признаю, что я не разбираюсь во всех этих квантовых штуках, так что вы, возможно, сможете мне растолковать. Тревис начал как Q2, выпал в классическое состояние, и вернулся как Q3 — уровнем выше, чем изначально был.
— Так.
— Но я начал как Q3 — с полным сознанием и совестью — выпал в классическое состояние, и вернулся на нижний уровень, очнувшись от своего обморока как Q1 — эф-зэ. Почему?
Уголки тонких губ Виктории опустились.
— Это очень хороший вопрос.
— Он помнит о том, что с ним случилось, не больше меня, однако нас обоих наверняка отключил один и тот же прибор, хотя мы, предположительно, вернулись к жизни разными способами. И всё же он поднялся, а я опустился.
— Ну, если я правильно понимаю, что сказала мне Кайла, вы вернулись — в той мере, в какой вы вернулись в первый раз — почти сразу же; Тревис же провёл в коме девятнадцать лет.
— Верно. И, полагаю, это может быть совершено случайный процесс.
Виктория кивнула.
— Если так, то, исходя из отношения численности когорт 4:2:1, возможно, у вас было четыре шанса из семи вернуться как эф-зэ, что вы и сделали, и один шанс из семи, чтобы вернуться «быстрым разумом», как Тревис. Но мне всегда подозрительна кажущаяся случайность.
Я отхлебнул пива.
— Мне тоже.
Когда я вернулся в больницу, чтобы забрать Кайлу, её мать, Ребекка, как раз уходила — и я тактично отвёл её в сторонку, к паре стоящих в вестибюле кресел.
— Вам понравилось в Саскатуне? — спросила она.
— Очень. Здесь красиво. Такие солнечные дни. И комаров нет. Мне даже не хочется возвращаться в Виннипег.
Ребекка была красивой женщиной с живыми глазами.
— И не говорите. Я пережила сорок одно тамошнее лето.
Это было как раз такое начало разговора, на какое я рассчитывал.
— Кстати, о Пеге [66] .
— Да?
— Ваши дети выросли там, верно?
— Да.
— А Тревис увлекался спортом, когда был маленьким?
66
The Peg — разговорное название Виннипега.
— О, ещё как. Чем труднее, тем лучше. В отличие от Кайлы: она больше любила учиться. — Наши обтянутые оранжевой тканью кресла стояли лицом друг к другу, и она заговорщически наклонилась ко мне. — Детям я никогда не говорила, но мой отец — их дедушка — за глаза называл их «качок» и «ботанка». — Она улыбнулась. — Он делал это любя, но в целом был прав — они были разные, как день и ночь.
— Гмм, — сказал я. — В общем, понимаете, меня интересуют проблемы «наследственность против воспитания» и всё такое. Иногда спорт — это замещённая агрессия. Тревис был, скажем так, драчливым ребёнком?
— Ну, соображения у него тогда было мало, — сказала Ребекка, — но да, если честно, то он был задирой. Мы с мужем этого тогда не сознавали в полной мере, но для других детей он, вероятно, был не самой приятной компанией. Но все родители просто души в нём не чаяли. Язык у него был подвешен что надо; не знаю в кого он в этом пошёл.
Я кивнул. Гладкоречивость и внешний шарм — классические психопатические черты, так же, как задиристость и бессмысленная жестокость. Но мне хотелось чего-то определённого. В конце концов, идея о том, что люди меняют квантовое состояние, приходя в себя после полной потери сознания, была слишком велика, и я не мог полагаться лишь на субъективные ощущения Тревиса, пересказанные им самим.