Латинская Америка. От конкистадоров до независимости

Селиванов Валентин Николаевич

В «городе королей», как называли тогда Лиму, процветали многочисленные ремесла. Но поистине бурного расцвета достигло ремесло обработки металлов. Многочисленные золотых и серебряных дел мастера, объединенные в цехи, изготовляли великолепно гравированную серебряную посуду и самую различную церковную утварь, а также кольца, броши, колье и множество других ювелирных изделий. В Лиме были в широком ходу седла, уздечки и сбруя, богато отделанные серебром. Много работы было у мастеров каретного и мебельного дела. Иметь роскошную карету было в столице Перу вопросом престижа богатых «лименьо» — жителей Лимы, и для их украшения они не скупились на золото и серебро, на вышитые ткани, вывезенные из Китая шелка, а порой даже и на драгоценные камни. Для внутреннего убранства домов богатых креолов местные мебельщики изготавливали столы, стулья, комоды, кровати, которые вполне могли почитаться шедеврами их мастерства.

В блестящей столице Перу, где многочисленная придворная челядь, богатые дворяне-креолы

и преуспевающие купцы жадно искали развлечений, рано начало развиваться театральное искусство. Испанцы принесли сюда привычные для них драматургические жанры, и в Лиме начинают ставиться религиозные и светские драмы, мистерии и так называемые «ауто» — разновидность драматических представлений на библейские и евангельские темы, которые обычно приурочивались к католическим праздникам. Светские представления организовывались в дни больших торжеств, связанных с победами испанского оружия, вступлением в должность вице-короля и т. д. Первое светское представление в честь вице-короля состоялось в Лиме еще в 1548 г. Первоначально местом представления служили либо главная площадь города, либо площадки у порталов крупных церквей; исполнителями были приезжие или переселившиеся в страну испанские профессиональные актеры, а иногда семинаристы или студенты университета Сан Маркос. В 1569 г. представлением в честь вступления в должность вице-короля Франсиско де Толедо начал свою деятельность в Лиме театр ордена иезуитов, не пренебрегавших и этим средством усиления своего влияния. В 1680 г. было завершено строительство здания театра «Принсипаль»^{96}. Особый подъем театральная жизнь Лимы переживает уже во второй половине XVIII в., в годы правления Мануэля де Амата, весьма покровительствовавшего театру и актерам. Возможно, именно он послужил прототипом вице-короля Перу — героя известной пьесы Проспера Мериме «Карета святых даров» из цикла «Театр Клары Газуль»^{97}. Здесь же, в Лиме, местными авторами создавались и оригинальные произведения для театра. Из таких авторов широкую известность приобрели каноник Хуан Эспиноса Медрано, написавший очень популярное в свое время ауто «Блудный сын», а также Перальта Барнуэва, создавший ряд удачных драм вполне на уровне современной ему европейской драматургии.

«Вторая столица» Перу — город Куско, бывший до прихода испанцев столицей обширного и могущественного государства инков Тауантинсуйу в первый период после завоевания подвергся сравнительно небольшим изменениям. Конкистадоры не стали полностью разрушать город, они использовали его постройки для своих нужд. Даже культовые сооружения инков, переходя во владения католических орденов, приспосабливались ими для различных монастырских помещений, а иногда входили составной частью в сооружавшиеся католические храмы. Индейские мастера, строившие дома конкистадоров заново или перестраивавшие их на основе прежде существовавших жилищ, широко использовали методы постройки и художественные мотивы архитектуры инков. В результате архитектурный облик Куско становился в равной степени близок привычным эстетическим канонам и испанцев и инков. Это влияние двух сильных эстетических потоков в архитектуре в известной степени отражало и социально-этнический процесс, происходивший в бывшей столице инков, где завоеватели не пошли по пути истребления многочисленной инкской знати, а сохранили за ней привилегированное положение и использовали ее для подчинения индейского населения. Очень частыми в Куско были браки между предводителями конкистадоров и девушками из знатных семей инков.

С Куско связано имя одного из наиболее выдающихся деятелей испано-американской культуры конца XVI — начала XVII в., первого перуанского писателя, историка и философа — Инки Гарсиласо де ла Веги (ок. 1539-ок. 1616), который был сыном капитана испанских конкистадоров и внучки верховного правителя инков Инки Тупака Юпанки. Главные произведения Гарсиласо — «Королевские комментарии инков», «Флорида», «Всеобщая история Перу» — были переведены на многие европейские языки и неоднократно издавались в различных странах^{98}. Советский исследователь жизни и творчества Гарсиласо де ла Веги В. А. Кузьмищев подчеркивает, что «именно Гарсиласо стал выразителем той первой вспышки от «плавки» двух культур в единую перуанскую культуру… Думая и творя «по-латиноамерикански» или «по-перуански», создавая первые латиноамериканские произведения… своими руками он рисовал первые штрихи, делал первый набросок фундамента и даже закладывал основы нового мироощущения, новой культуры»^{99}.

Уже в первые годы испанского владычества присваивавшиеся испанцами сокровища Нового Света стали предметом вожделения как других европейских держав, так и отдельных авантюристов всех мастей. XVI, XVII и начало XVIII в. — время невиданного разгула пиратства в водах морей, омывающих Америку. Морским разбоем занимались англичане, французы, голландцы, датчане. Иногда это были корсары, т. е. пираты, получившие от своего правительства специальный патент на морской разбой, причем часть добычи отходила короне, выдавшей такой патент. Чаще это были авантюристы,

действовавшие на свой страх и риск на кораблях под черным пиратским флагом с командой, состоявшей из людей без роду и племени. Уже в 1523 г. два корабля Кортеса, на которых были отправлены сокровища ацтеков в Испанию, были захвачены французским пиратом из Дьеппа Жуаном Данго. Это было только началом: в последующие два столетия такие нападения стали обычным делом. О пиратах, которые особенно активно разбойничали в Карибском море, где проходили основные пути испанских кораблей и где на многочисленных островах морские разбойники всегда могли найти пристанище для дележа добычи и ремонта своих потрепанных в сражениях кораблей, написаны, пожалуй, тысячи книг самых разных жанров.

Разбой пиратов не ограничивался грабежом испанских кораблей в море. Все чаще отряды пиратов совершали дерзкие нападения на прибрежные города. В 1555 г. французские пираты под предводительством Жака Сора захватили Гавану, разграбили ее и сожгли до основания. В 1688 г. известный английский пират Генри Морган разграбил Порто-Бельо, захватил в гавани несколько кораблей и вынудил испанцев уплатить выкуп в 100 тыс. песо. В 1671 г. он же высадился с отрядом пиратов на берег в районе Панамского перешейка, взял штурмом, разграбил и сжег богатый город Панаму. Выдающуюся наглость обнаружил в XVII в. маленький тогда еще хищник — курфюрст Бранденбургский. Нуждаясь в деньгах, он снарядил небольшую флотилию, которая захватила один из испанских галеонов с драгоценным грузом якобы в оплату за наемных прусских солдат, бывших на службе испанской короны. Стоимость награбленного во много раз превышала сумму, на которую мог претендовать курфюрст, однако, несмотря на протесты Испании, ни галеон, ни его груз возвращены не были^{100}.

Постоянная и все возраставшая угроза нападений на многочисленные порты в Америке побудила испанскую корону предпринять серьезные меры для их защиты. Было решено создать обширную систему оборонительных сооружений, воздвигнуть в наиболее важных портах, откуда американские сокровища отправлялись в Испанию, мощные крепости. Такие крепости предполагалось построить на подступах к Веракрусу (Новая Испания), в Гаване, в Картахене-де-лас-Индиас, в Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико, в океанском порту Лимы — Кальяо. Менее мощные крепости, дозорные башни и другие оборонительные сооружения намечалось построить и в десятках других портовых городов, либо на подступах к ним.

Во время царствования Филиппа II, когда было принято это решение о строительстве крепостей в Америке, в Европе особенно славились своим искусством итальянские инженеры-фортификаторы. Испанская корона объявила среди них конкурс на лучшие проекты портовых крепостей для своих американских владений. Победителем конкурса оказался выдающийся военный инженер того времени Баутиста Антонелли. Уже в 1589 г. Баутиста Антонелли вместе со своим племянником Джованни Баутиста-младшим прибыл в американские владения Испании и при помощи группы испанских военных инженеров начал проектирование и строительство фортификационных сооружений сразу в нескольких важнейших портах Карибского моря.

Самые грандиозные крепостные сооружения, спроектированные и начатые Антонелли и его помощниками, находились в Гаване и Картахене-де-лас Индиас.

В Гаване к моменту начала работ Антонелли уже существовали большая крепость Ла-Реаль-Фуэрса и дозорная башня Сан-Ласаро, построенные за 30 лет до появления здесь Антонелли. Однако итальянский фортификатор посчитал эти укрепления недостаточными для надежной защиты порта Гаваны, являвшегося ключевым пунктом морских сообщений в бассейне Карибского моря. В 1589 г. Антонелли начал здесь строительство еще двух крепостей — Ла-Пунта и Эль-Морро, которые должны были преграждать неприятельским кораблям вход в бухту перекрестным огнем своей артиллерии. Расположенные друг против друга по обе стороны входа в бухту новые крепости Гаваны были спланированы таким образом, чтобы их бастионы могли отражать неприятеля не только с моря, но и со стороны суши в случае высадки десанта. В конце XVII в. система крепостей Гаваны была дополнена сооружением оборонительной стены, а в 1646 г. — сооружением второй дозорной башни — Ла-Чоррера^{101}.

Наиболее широкий размах реализация фортификационных планов Антонелли приняла в Картахене-де-лас-Индиас, считавшейся морскими воротами в Южную Америку. Основные работы были проведены уже в XVII в.: в 1632 г. были построены мощные крепостные стены, а в 1657 г. начато сооружение крепости Сан-Фелипе-де-Барахас, которая достраивалась и совершенствовалась в течение полутора столетий. Поскольку бухта здесь имеет два входа с моря, то для обороны каждого из них были построены две отдельных крепости. Тем не менее уже после возведения этих укреплений Картахена, где хранилось множество приготовленных к отправке в метрополию товаров, подвергалась нападениям, осадам, не раз ее склады были разграблены. Только в 1741 г., после введения еще ряда усовершенствований в оборонительную систему, Картахена с успехом смогла выдержать длительную и тяжкую осаду, которой ее подверг английский адмирал Вернон с самым большим военным флотом, который когда-либо появлялся в карибских водах^{102}.