Латинская Америка. От конкистадоров до независимости
Шрифт:
Усилиями Мутиса в Боготе была сооружена первая в Латинской Америке астрономическая обсерватория, он ввел в Новой Гранаде противооспенные прививки. Мутис вел оживленную переписку с таким знаменитым естествоиспытателем эпохи, как Карл Линней; известия об открытиях ученого из Новой Гранады печатались в Швеции, Саксонии, Франции.
Но наиболее ценным вкладом в культурное развитие Колумбии было основание Мутисом так называемой Ботанической экспедиции и его деятельность в качестве руководителя этого научного учреждения. Уже вскоре после приезда в Новую Гранаду Мутис, пораженный открывшимися ему богатствами южноамериканской флоры, задумал организовать группу ученых-ботаников, которые вели бы ее методическое научное изучение. Америка, говорил Мутис, «богата не только золотом, серебром и драгоценными
Программа деятельности Ботанической экспедиции была затем значительно расширена: она должна была проводить также изучение и фауны страны, обычаев ее жителей, коллекционировать минералы, заниматься топографическими съемками местности, исправлением старых и составлением новых географических карт. Научное учреждение такого широкого профиля могло привлечь к работе самых различных исследователей.
За 20 лет, в течение которых составленный Мутисом проект создания Ботанической экспедиции тащился по узким бюрократическим каналам королевской администрации в Мадриде, сам автор проекта вел в колледже св. Росарио бурную просветительную и педагогическую деятельность, воспитав поколение по-новому мыслящих ученых. Так что когда последовало королевское разрешение и в 1782 г. Ботаническая экспедиция была наконец создана, в распоряжении Мутиса было уже достаточно подготовленных к исследовательской работе людей.
Колумбийские историки (Посада Мехиа, Эрнандес де Альба, Риваденейра Варгас и др.) чрезвычайно высоко оценивают значение Ботанической экспедиции для становления и развития колумбийской национальной культуры. «Ботаническая экспедиция, — пишет А. X. Риваденейра Варгас, — как явление культуры, имевшее глубокие социально-политические последствия, представляет собой исключительный случай в мировой истории… Экспедиция пробудила жажду к исследованиям, раскрепостила разум от схоластической косности, придала экономическую ценность труду личности, заставила сердца креолов Новой Гранады ощутить чувство родины, дала возможность проявиться этому чувству»{147}.
Конечно, нельзя полностью согласиться с утверждением колумбийского историка насчет «исключительного случая в мировой истории», потому что достаточно вспомнить, например, чем была «Энциклопедия» не только для Франции середины XVIII в. и даже не только для Европы, но и для всего мира. Однако Ботаническая экспедиция Мутиса, пожалуй, действительно стала в конкретно-исторической ситуации Новой Гранады второй половины XVIII в. неким колумбийским вариантом «Энциклопедии». Отметим, что эффект ее деятельности был чрезвычайно силен еще и потому, что непосредственно перед основанием Ботанической экспедиции в Новой Гранаде происходило мощное народное движение, известное под названием «восстания комунерос» (1781 г.). Начавшись в городе Сокорро как реакция на обложение дополнительными налогами, восстание вскоре распространилось на другие области вице-королевства, создав серьезную угрозу самому существованию системы колониальной эксплуатации. Армия восставших насчитывала до 20 тыс. человек из 66 городов Новой Гранады{148}. С огромным трудом испанские власти смогли подавить это стихийное народное движение. Отметим, что в отличие от других крупных народных движений в Колумбии, проходивших на протяжении XVI–XVIII вв., в «восстании комунерос» видную роль сыграло креольское население колонии.
Итак, деятельность Ботанической экспедиции началась в тот момент, когда еще повсюду слышалось эхо грозного народного возмущения. Именно поэтому ученики Мутиса с живейшим интересом приступили ко «второму открытию» своей страны, по-новому, с точки зрения достижении современных им естественных наук, взглянув на неисчерпаемые богатства ее природы. Естественно пробуждение в них, уроженцах этой земли, высокого патриотического чувства, стремления быть хозяевами ее сокровищ, прекратить бесцеремонное хозяйничанье колонизаторов, радикально, по-революционному изменить отношения с метрополией. Не случайно из среды сотрудников Ботанической экспедиции вышли такие выдающиеся деятели колумбийской национальной культуры, как Франсиско Хосе де Кальдас, и такие крупные политические деятели, как Педро Фермин де Варгас, друг и единомышленник знаменитого Франсиско Миранды.
Ботаническая экспедиция, работавшая в 1782–1790 гг. в городке Марикита, а с 1791 по 1812 г. — в столице Новой Гранады, стала подлинным центром национальной культуры, с ней в той или иной степени были связаны все образованные люди страны. До сих пор сохраняет большое научное значение объемистый труд, созданный коллективом ученых экспедиции, под названием «Флора Новой Гранады» (иногда ее называют «Флора Боготы»). Для иллюстрирования этой работы Мутис создал настоящую школу живописи и рисования — художественную мастерскую Ботанической экспедиции, подлинно национальную по своему характеру. Здесь работало 40 художников — уроженцев Кито, Боготы, Картахены, Попаяна и т. д. Только двое прибыли из Мадрида, но один из них работал лишь один день, а другой — год, правда без особого успеха. Александр Гумбольдт, посетивший в 1801 г. Новую Гранаду и высоко оценивший отмеченный им здесь «прогресс науки», с особым уважением отзывался о «знаменитом ботанике Мутисе»{149}. В одном из писем он сообщал: «Вот уже 15 лет у Мутиса работает 30 художников; его коллекция насчитывает две-три тысячи рисунков infolio, которые кажутся небольшими картинами. За исключением библиотеки Бенкса в Лондоне, мне еще не доводилось встречать подобное собрание ботанических материалов»{150}.
Работа над «Флорой Новой Гранады» продолжалась до 1812 г. В стенах художественной мастерской, находившейся под непосредственным руководством Сальвадора Рисо и где наиболее значительными мастерами были Фр. X. Матис и Фр. X. Вильяроэль, были сделаны 5433 таблицы с изображением всевозможных видов и родов растений, из которых 2945 — цветных, а 2488 — рисованных пером. Собранный Ботанической экспедицией гербарий насчитывал от 20 тыс. до 24 тыс. экземпляров, представлявших около 5 тыс. различных родов и видов растений Новой Гранады{151}.
Упомянем о необычайной судьбе коллективного труда «Флора Новой Гранады». Работа над ним, как и само существование Ботанической экспедиции, была прервана в 1812 г. бурными событиями войны за независимость. В 1812 г. по распоряжению испанского вице-короля ботанические коллекции Мутиса и собрание рисунков были отправлены в Мадрид, где они надолго остались в хранилищах Мадридского ботанического сада. Лишь в годы Гражданской войны в Испании их разыскал и спас ученый-республиканец Хосе Куатрокасас, тогда же сумевший опубликовать несколько листов коллекции. Эта публикация, уже на более солидной основе, была продолжена с 1954 г. колумбийскими учеными под руководством ботаника Энрике Переса Арбелаэса{152}.
Говоря о подъеме научной жизни в Новой Гранаде в конце колониального периода колумбийской истории, нельзя не отметить упомянутого выше ученика и сотрудника Мутиса Франсиско Хосе де Кальдаса (1770–1816). Уроженец Попаяна, с ранних лет проявивший исключительные способности и удивительную настойчивость в овладении различными науками, он упорно доставал и приобретал на свои средства научные книги, телескоп, измерительные инструменты, а если достать их было невозможно, то сам конструировал. В чрезвычайно трудных условиях он в 1802–1805 гг. пересек Новую Гранаду и собрал значительный гербарий, одновременно проводя многочисленные картографические работы, которые помогли исправить старые карты страны и нанести на нее ранее не исследованные районы. Именно Кальдасу принадлежит заслуга обнаружения остатков древней цивилизации в Сан-Агустине.
Начало войны за независимость застало Кальдаса на посту руководителя астрономической обсерватории в Боготе. Как и многие образованные колумбийцы своего поколения — ученики Мутиса и Морено-и-Эскандона, Кальдас поставил свои разнообразные знания на службу делу освобождения своей страны. Он стал артиллерийским инженером, занялся литьем пушек для армии инсургентов. Захваченный в плен испанцами, Кальдас был расстрелян в Боготе в 1816 г. С именем Франсиско Хосе де Кальдаса непосредственно связано и начало развития научной периодической печати в Колумбии.