Лицедеи Гора
Шрифт:
— Никогда, слышишь! — крикнул я ей, но ответом мне было лишь её презрительное молчание. — Ты не посмеешь подвергнуть меня такому оскорблению. Даже не смей думать об этом.
Она улыбнулась.
— Пожалуйста, нет, — простонал я.
— Принесите сюда рабский мешок, — скомандовала Леди Янина.
16. Пиршественный Зал
— Сюда, — скомандовал я щёлкнув пальцами, и обнажённая светловолосая рабыня стремительно подбежав, опустилась передо мной на колени.
— У меня пальцы жирные, — сказал я.
— Да, Господин, — отозвалась она и, склонив голову,
Закончив, рабыня вытянула голову ко мне, и я вытер руки об её длинные светлые волосы. Женщина возбуждённо и призывно посмотрела на меня. Ошейник прекрасно смотрелся на её горле. Не выдержав, я рванул её, протащив животом прямо по низкому столу, сбрасывая на пол зазвеневшие чаши и блюда, а затем, перевернув и бросив девушку на спину на каменные плитки пола позади стола, без промедления овладел ей. Мужчины, сидевшие около меня, не обратили на это никакого внимания.
Наконец, закончив с ней, я встал на ноги. Блондинка, задыхаясь и всё ещё вздрагивая, смотрела на меня мутными глазами. Одно колено девушки было полусогнуто, ладони прижаты к полу. Ногти скребли по плиткам. Легонько пнув её, я скомандовал:
— Возвращайся к своей работе.
— Да, Господин, — ответила она, поспешно поднимаясь с исчезая с моих глаз.
— Ещё еды, — приказал я, возвратившись на своё место, — и уберите этот беспорядок!
— Да, Господин, — отозвалась голая брюнетка.
— Да, Господин! — вторила ей не менее нагая рыжеволосая.
Опустившись на колени перед столом, рабыни принялись торопливо исполнять мой приказ. Девушки отлично выглядели в своих ошейниках. Ошейник вообще подчеркивает наготу и красоту рабыни, ну и конечно, он провозглашает её неволю. Прежде, чем они успели убрать, я подхватил со стола крупную, размером с мелкую сливу, виноградину, что валялась подле опрокинутого кубка в луже разлитого вина, откатившись туда через стол, покрытый блестящей скатертью, выбитая из неглубокой позолоченной вазы для фруктов в момент транзита блондинки. Остальные фрукты были тщательно очищены и уложены на место, старательными рабынями. Это был виноград Ta. Обычно он ассоциируется с террасами Коса, но, конечно же, его выращивают во многих местах Гора. Отправив виноградину в рот, я обратил своё внимание, на представление, разворачивающееся на небольшой поднятой платформе между столами.
— Ну-ка, мерзавцы, трусливые невежи, а ну прочь отсюда! — крикнул долговязый Петруччо, вытаскивая свой большой деревянный меч из нелепых ножен, волочившихся позади него.
Это у него получилось далеко не сразу.
— Прочь, прочь! Я вам говорю, — повторял он, постепенно, дюйм за дюймом, рывок за рывком, освобождая меч.
Он наконец-то вытащил свой меч, и принялся угрожающе размахивать им, по-видимому, как если бы собираясь обезглавить любого в пределах нескольких футов от себя. Три женщины, стоявшие позади него, с головы до пят спрятанные под одеждами сокрытия, прижимались друг к дружке, и приседали при каждом его взмахе. Перед Петруччо, как если бы только придя к месту действия, стояли объекты его внимания — Чино и Лекчио, в одеждах портных, и с рулонами ткани на плечах.
— Назад, будьте уверены, даже, несмотря на вашу огромную численность, и то что, вы воины
Чино и Лекчио, выступавшие, как два простых прохожих на дороге, внезапно появившихся перед Петруччо и его компаньонками, с недоумением посмотрели друг на друга.
— Прочь, быстро! — орал Петруччо, снова крутанув большим мечом, в очередной раз, вынуждая приседать девушек позади него.
— Эй-эй, господин хороший, — позвал его Чино, держась от него на расстоянии, — мы — всего лишь двое скромных портных!
— Не пытайтесь обмануть Петруччо, капитана из Турии! — воскликнул лицедей. — Для меня ваша маскировка, пусть и блестяще исполненная, и могущая обмануть других, столь же бесполезна и прозрачна как вуаль с Ананго!
Персонаж Петруччо, следует отметить, в северном полушарии, обычно изображается, как капитан из Турии, города очень удалённого и находящегося в южном полушарии. В южном же полушарии, насколько мне известно, его обычно представляют, как капитана из Ара. Суть, очевидно, состоит в том, что он представляет город, который являясь большим и известным, и вызывающим определенное опасение, или зависть, но при этом расположен очень далеко. Ведь всегда легче полагать, что люди, живущие далеко от тебя — надменные трусы. Ведь тебе же не предстоит повстречаться с ними на поле боя. Другое преимущество выбора отдаленного города состоит в том, что вряд ли среди зрителей найдутся граждане того города, которые могли бы возразить против того как персонах представлен. Впрочем, чтобы быть совсем точным, большинство гореан понимает что происходит, и больше склонно наслаждаться фарсом, даже если капитан будет представлен как их собственный.
Кстати, лично я как раз и происходил из Турии, по крайней мере, если верить тем верительным грамотам, по которым я прошёл пиршественный зал. Эти самые грамоты мне одолжил один парень, в горло которого я всыпал достаточно порошка Тассы, чтобы погрузить его в беспробудный сон на несколько анов.
Впрочем, для полной уверенности, я, крепко связал его и, надёжно заткнув рот кляпом, почти также отлично, как если бы он был рабыней, запер в шкафу. Скорее всего, его обнаружат там завтра, или даже послезавтра, когда в его комнату, для уборки пришлют рабыню.
Упоминая «вуаль Ананго», Петруччо ссылался на вуаль из известного водевиля, исполняемого многими труппами, а вовсе не одним только Бутсом Бит-тарском. Хотя в их репертуаре, это была одна из наиболее часто показываемых пьес. Главная женская роль в ней обычно исполняется Бригеллой. Теперь эта роль, конечно, досталась рабыне Бутса — Леди Телиции. Что подразумевала эта ссылка для гореанской публики вполне понято. В данном контексте, это означало что Петруччо, считал себя очень умным человеком, которого не так легко одурачить.
— Да Вы посмотрите на нашу одежду, — призвал Чино. — Это же цвета портных!
— Да, — поддержал друга Лекчио.
— Ха! — скептически выкрикнул Петруччо, но размахивать мечом прекратил и, уперев его остриём в сцену и держа одной рукой, другой принялся накручивать устрашающе огромные усы, торчащие из-под длинноносой полумаски.
— И вот ещё наши рулоны! — крикнул Чино, демонстрируя свою ношу.
— Несомненно, заполненные оружием, — предположил Петруччо, не переставая мучить свои усы.