Лионель Линкольн, или Осада Бостона
Шрифт:
Помщеніе, на которое были обращены теперь взоры всхъ, было убрано со всмъ комфортомъ, какого только можно было пожелать при существующихъ обстоятельствахъ. Каминъ великолпно топился; разъхавшійся старый полъ былъ покрытъ богатымъ ковромъ, а окна занавшаны почти вплотную густыми драпировками изъ прекрасной шелковой матеріи. Во всемъ убранств замчалась изысканность и въ то же время нкоторая изящная небрежность. Каждая вещь обстановки была вывезена изъ страны, которая считалась въ то время единственною поставщицей всего того, что можетъ украсить жизнь.
Посреди комнаты стоялъ гостепріимный обденный столъ, за которымъ сидли высокочиновные гости въ военныхъ мундирахъ. Между ними было, впрочемъ, и нскольно штатскихъ — изъ мстныхъ нотаблей, считавшихся преданными королю, но уже начинавшихъ терять вру въ мощь Англіи. Самъ Гоу сидлъ на обычномъ хозяйскомъ мст, на верхнемъ конц стола. Его смуглыя черты выражали искреннее солдатское радушіе, когда онъ угощалъ своихъ гостей тмъ или другимъ графиномъ вина изъ числа стоявшихъ на стол. Во всхъ были лучшія европейскія вина.
— Хоть я и англійскій генералъ, господа, — говорилъ онъ, — но за своимъ столомъ могу на этотъ разъ похвастаться только вотъ винами. Ужъ не взыщите, самъ вижу, что столъ былъ неважный, только то, что необходимо англійскому солдату. Наполнимте же свои стаканы, джентльмены, и выпьемте за здоровье короля!
— За здоровье его величества!
При этихъ магическихъ словахъ вс встали и начали чокаться. Старикъ въ морской генеральской форм, адмиралъ Грэвсъ, даже перевернулъ потомъ свой стаканъ дномъ вверхъ, чтобы вс видли, какъ онъ добросовстно осушилъ его весь до капли. При этомъ онъ воскликнулъ:
— Да благословитъ его Богъ!
Въ самый разгаръ пира вдругъ вошелъ лакей съ какимъ-то докладомъ и остановился за стуломъ генерала Гоу. Тотъ обернулся и спросилъ:
— Что нужно?
Лакей сталъ что-то тихо докладывать. Вс присутствовавшіе нарочно повернули головы въ другую сторону, чтобы не слушать, но старикъ-адмиралъ слушалъ, не стсняясь, и когда услыхалъ слово «леди», то ударилъ по столу рукой, держа въ другой бутылку, а самъ весело закричалъ:
— Парусъ! Парусъ! A подъ какимъ флагомъ? Подъ королевскимъ или мятежническимъ? Тутъ какая-нибудь ошибка: или поваръ запоздалъ, или леди слишкомъ поторопилась…
Старый морякъ былъ очень доволенъ своимъ открытіемъ и своими остротами. Гоу съ досадой закусилъ губы и строго приказалъ лакею повторить докладъ громче.
— Какая-то леди желаетъ видть ваше высокопревосходительство, — сказалъ трепещущій лакей. — Она дожждается въ библіотек.
— Среди книгъ! — вскричалъ адмиралъ. — Для васъ самое подходящее мсто, мой высокоученый другъ. Скажи, любезный: она хорошенькая? Молоденькая? — обратился онъ къ слуг.
— Судя по ея легкой походк, сэръ, очень молоденькая, — отвчалъ лакей, — но лица не видно, у нея на голов большой шелковый капюшонъ.
— Я полатаю, что это просто какая-нибудь просительница, — сказалъ Бергоймъ, улыбаясь и собираясь встать изъ-за стола. — Позвольте мн, генералъ, сходить и разспросить ее, чтобы не ставить васъ въ непріятное положеніе, если на просьбу придется отвтить отказомъ.
— Нтъ, зачмъ же, — съ живостью сказалъ Гоу, быстро вставая съ мста, — я не считаю себя вправ уклоняться отъ личнаго пріема просителей.
— A съ особенности просительницъ, — ехидно вставилъ неисправимый адмиралъ.
— Господа, прошу меня извинить ради незнакомой дамы, — дродолжалъ Гоу, — а вамъ, адмиралъ, рекомендую своего дворецкаго: онъ вамъ подробно опишетъ все плаваніе этой бутылки съ самаго ея вызда съ острова Мадеры.
Онъ сдлалъ общій поклонъ и ушелъ съ нсколько излишней для своего сана торопливостью. Въ библіотек дожидалась дама, о которой въ это время думали ршительно вс гости генерала Гоу, хотя и старались это скрыть другъ отъ друга. Подождя къ ней съ развязностью военнаго, надъ которымъ нтъ высшаго начальства, онъ сказалъ ей съ нсколько двусмысленной вжливостью:
— Сударыня, чему я обязанъ удовольствіемъ васъ видть? Судя по вашей наружностя, у васъ должны быть друзья, которымъ вы могли бы поручить переговорить со мной, не безпокоясь для этого сами.
— Я рвшлась обратиться къ вамъ со своей просьбой сама, опасаясь, что если я это сдлаю черезъ другое лицо, то мн въ ней будетъ отказано, — отвчала тихимъ и дрожащимъ голосомъ незнакомка. — Къ тому же у меня и времени нтъ для исполненія принятыхъ формальностей. Я очень тороплюсь.
— Я убжденъ, что ваши опасенія не имютъ подъ собой почвы, — сказалъ Гоу, стараясь быть какъ можно любезне. Онъ подошелъ еще ближе и прибавилъ:- Не лучше ли будетъ, если вы подкрпите вашу просьбу тмъ, что откроете свое лицо? Я тогда буду видть, съ кмъ я говорю, и мн будетъ легче соетавить себ мнніе о характер самой просьбы.
— Я - жена, отыскивающая своего мужа, — сказала дама, откидывая съ головы капюшонъ своей тальмы и подставляя смлымъ взглядамъ адмирала милыя и скромныя черты Сесиліи. Она не привыкла, чтобы на нее такъ смотрли и такъ съ ней говориля, поэтому она ршила сейчасъ же сказать, кто она такая. Но, произнося вышеупомянутыя немногія слова, она сейчасъ же почувствовала робость, сконфуженно замолчала, покраснла и опустила глаза. Генералъ глядлъ на нее съ нескрываемымъ восхищеніемъ.
— Тотъ, кого вы ищете, — сказалъ онъ, наконецъ, — находится въ город или за его чертой?
— Боюсь, что онъ вышелъ за черту города.
— И вы желали бы отправиться за нимъ въ лагерь мятежниковъ? Объ этомъ нужно подумать… Я вижу передъ собой леди замчательный красоты. Могу я узнать, кто она такая?
— У меня нтъ причины скрывать свою фамилію, — съ гордостью отвчала Сесиль. — Въ стран нашихъ общихъ предковъ мой родъ принадлежитъ къ высшему дворянству, и мистеру Гоу онъ, вроятно, небезызвстенъ. Я дочь умершаго полковннка Дайнвора.
— И племянннца лорда Кардонелля! — съ удивленіемъ и генералъ, сейчасъ же мняя свое двусмысленно-непринужденное обращеніе на самое почтительное. — Я зналъ, что въ Бостон прожяваетъ молодая лэди изъ этой фамиліи, я не могу забыть, что она, точно какой-нибудь врагъ, упорно отклоняла отъ себя почтительное вниманіе, которымъ съ радостью готово было ее окружить все офицерство королевской арміи, отъ генерала до послдняго прапорщика. Но позвольте имть честь предложить вамъ кресло.