Листья травы (Leaves of Grass)
Шрифт:
солнце покорно колесит
вкруг него,
А то со своими соратниками
примыкает к высшему кругу,
А за ними еще более великие,
перед которыми величайшие
становятся точками.
Нет ни на миг остановки, и не может
быть остановки,
Если бы я, и вы, и все миры, сколько
есть, и все, что на них
и под ними, снова в эту минуту
свелись к бледной текучей
туманности, это была бы
безделица при
пути,
Мы вернулись бы снова сюда, где мы
стоим сейчас,
И отсюда пошли бы дальше, все
дальше и дальше.
Несколько квадрильонов веков,
несколько октильонов
кубических миль не задержат этой
минуты, не заставят ее
торопиться;
Они - только часть, и все - только
часть.
Как далеко ни смотри, за твоею далью
есть дали.
Считай, сколько хочешь,
неисчислимы года.
Мое рандеву назначено, сомнения нет,
Бог непременно придет и подождет
меня, мы с ним такие
друзья,
Великий товарищ, верный
возлюбленный, о ком я томлюсь
и мечтаю, он будет там
непременно.
<>
46
<>
Я знаю, что лучшее место - мое, и
лучшее время - мое, еще
никто не измерил меня и никогда
не измерит.
Я всегда налегке, в дороге (придите
все и послушайте!),
Мои приметы - дождевой плащ, и
добрая обувь, и палка,
срезанная в лесу,
Друзья не придут ко мне и не
рассядутся в креслах,
Кресел нет у меня, нет ни философии,
ни церкви,
Я никого не веду к обеду, в
библиотеку, на биржу,
Но каждого из вас, мужчин и
женщин, я возвожу на вершину
горы,
Левой рукой я обнимаю ваш стан,
А правой рукой указываю на
окрестные дали и на большую
дорогу.
Ни я, ни кто другой не может пройти
эту дорогу за вас,
Вы должны пройти ее сами.
Она недалеко, она здесь, под рукой,
Может быть, с тех пор как вы
родились, вы уже бывали на ней,
сами не зная о том,
Может быть, она проложена всюду, по
земле, по воде.
Возьмем свои пожитки, сынок, - ты
свои, я свои, - и поспешим
в путь,
В чудесных городах и свободных
странах мы побываем с тобой.
Если ты устал, возложи на меня твою
ношу, обопрись о мое
бедро,
А когда наступит мой черед, ты
отплатишь мне такой же
услугой,
Ибо с той минуты, как мы двинемся в
путь, отдыха не будет
у
Сегодня перед рассветом я взошел на
вершину горы, и увидел
усыпанное звездами небо,
И сказал моей душе: "Когда мы
овладеем всеми этими шарами
вселенной, и всеми их усладами,
и всеми их знаниями,
будет ли с нас довольно?"
И моя душа сказала: "Нет, этого мало
для нас, мы пойдем
мимо - и дальше".
Ты также задаешь мне вопросы, и я
слышу тебя,
Я отвечаю, что не в силах ответить, ты
сам должен ответить
себе.
Присядь на минуту, сынок,
Вот сухари для еды, молоко для
питья,
Но когда ты поспишь, и обновишь
свои силы, и наденешь
лучшие одежды, я поцелую тебя на
прощание и распахну
пред тобою ворота, чтобы ты ушел
от меня.
Слишком долго тебе снились
презренные сны,
Я смываю гной с твоих глаз,
Ты должен приучить свои глаза к
ослепительной яркости
света и каждого мгновенья твоей
жизни.
Слишком долго ты копошился у
берега, робко держась
за доску,
Теперь я хочу, чтобы ты был
бесстрашным пловцом,
Чтобы ты вынырнул в открытом море,
крича и кивая мне,
и со смехом окунулся опять.
<>
47
<>
Я учитель атлетов.
Если твоя грудь после учения станет
шире моей, ты докажешь,
что и моя широка,
И тот докажет, что он усвоил мой
стиль борьбы, кто убьет
своего учителя насмерть.
Мне люб лишь такой мальчуган, что
станет мужчиной
не чужими стараньями, а только
своими делами,
Он предпочтет быть беспутным, лишь
бы не стать благонравным
из страха или стадного чувства,
Свою милую любит он сильно и ест
свое жаркое с аппетитом,
Любовь без взаимности или обида
режет его сильнее, чем
острая сталь,
Отлично он умеет скакать на коне,
драться, стрелять в мишень,
править парусным яликом, петь
песни, играть на банджо,
Бородатые лица, или изрытые оспой,
или с рубцами и шрамами
милее ему, чем лощеные,
И черные от загара лица милее ему,
чем те, что боятся солнца.
Я учу убегать от меня, но кто может
убежать от меня?
Кто бы ты ни был, отныне я не
отступлю от тебя ни на шаг,
Мои слова не перестанут зудеть в