Ложь
Шрифт:
танной и благородной…
– Ты уверена в том, что не было еще одного письма для меня?..
– Абсолютно уверена… Хенаро только что принес почту, там были только приглашения, счета, журналы и это письмо от Вероники…
– Мама!.. Что ты говоришь?..
В дверях кабинета возник Джонни. Что это было?.. Предчувствие его влюбленного сердца?..
Случайность?.. Рок?.. Кто знает!.. Но Джонни здесь. Побледнев от неожиданного волнения, он по-
спешно подошел к отцу…
–
– Я и в самом деле только что получила его…
– Ты?..
– Да, я… Не понимаю, почему все так удивляются. Вероника ответила мне, потому что я ей
написала и потому что, кажется, рудник и счастье делают более цивилизованной даже такую натуру, как Вероника!..
– Счастье?..
– Да, сынок… похоже, что так.
Дон Теодоро прочел первые строчки письма. Слишком возбужденный, чтобы ждать, Джонни
тоже наклоняется над отцовским плечом. А в проеме стеклянной двери, ведущей в столовую, мягко и
неслышно появилась “незаменимая” Вирхиния.
– Хенаро сейчас сказал мне, что были новости от Вероники.
– Да, голубка, да… Письмо для меня…
– Тетечка, почему ты мне его не показала?..
– Твой дядя был так нетерпелив…
– И Джонни тоже… как я погляжу… Как она?.. Что сообщает?
– Я лишь мельком взглянула на письмо… Быть может, кто-нибудь прочтет его вслух, чтобы мы
все узнали?
– “Моя дорогая тетя, меня обрадовало и удивило твое письмо… Я не ожидала получить новости
от тебя. И я тебе очень благодарна… Мне очень приятно думать, что несмотря ни на что есть кто-то в
Рио-де-Жанейро, кто вспоминает обо мне…” Вот тебе на… Это несправедливо, я написал ей в тот же
день…
– Продолжай, продолжай, папа…
Джонни все еще очень бледен, его руки хватаются за край стола, а душа, кажется, целиком
сосредоточилась в его ушах…
– “Меня очень радуют ваши покой и счастье. Меня и в самом деле терзали бы угрызения сове-
сти, если бы вы не были счастливы, в то время, как я чувствую себя такой счастливой…”
– Она так пишет?.. Ты уверен?..
– Читай сам!..
– “Как глупо, что все боятся этих мест!.. Они – красивейшие, мы с Деметрио обустроились здесь
со всевозможными удобствами и живем в нашем доме так же хорошо, как в Рио-де-Жанейро. Это –
небольшая деревенька. Она – вся как на ладони видна из наших домов, расположенных на высоком
холме. Здесь, конечно же нет водопровода и электричества, но это и не нужно, в нашем распоряжении
почти дюжина слуг-индейцев…”
– Эта Вероника – удачлива, ей везет!.. Как говорят, она родилась в рубашке…
– Продолжай, продолжай, папа…
– “Кроме того, Деметрио приберег
торым он владеет пополам с доктором Ботелем, нашим соседом, самый значительный на сотни лиг*
173
вокруг… Каждый день откравают новые жилы. Думаю, что, если так будет продолжаться и дальше, мы станем непростительно богатыми миллионерами!.. ”
– Это не может быть правдой!.. Это шутка, издевка Вероники… Она написала это, чтобы по-
смеяться надо мной! – встряла Вирхиния…
– Посмеяться над тобой?..
– Причем здесь ты, голубка?..
– И верно… Абсолютно ни при чем. Я хотела сказать, что это могла быть шутка, поскольку счи-
таю невозможным – столько золота в одном единственном руднике!.. Я знаю о людях, почти год про-
бывших в Матто Гроссо и не добившихся ничего, что стоит мучений… а в Порто Нуэво именно Ри-
кардо Сильвейра… Ох, какая глупость… Все это никому не важно!..
– Рикардо Сильвейра находился там?.. Откуда ты знаешь, дочка?..
– Ну не то, чтобы я это знаю… просто так я себе представляю… Я слышала, поговаривали, что
он умер в Матто Гроссо!..
– Рикардо Сильвейра умер?.. Что же ты мне это не сказала?..
– Не обращай на меня внимания, тетя… Я разнервничалась и наговорила кучу глупостей… За-
канчивай читать письмо, дядя Теодоро…
– Да, папа… заканчивай. Хоть я его уже и прочел…
Словно измученный перенесенными сильными волнениями дон Теодоро опускается на стул.
Затем, подозрительно глядя на свою племянницу, он начинает читать строчки, которые теперь лишь
только донья Сара слушает спокойно…
– “Мне доставила большое удовольствие новость о помолвке Джонни с Вирхинией. Я желаю,
чтобы они были очень счастливы и надеюсь на это… Передай от меня привет тем, кто меня любит…
Любящая тебя племянница Вероника.”
– Приятное письмо!
– Ты рассказала о помолвке Джонни и Вирхинии… хотя она и неофициальная.
– Как будто она уже состоялась…
– Естественно… как будто была… Кроме того, мама знала, что этим она доставит ей радость и
принесет удовлетворение… одним поводом меньше для угрызений совести…
– Хорошо, сын… я верю!..
– Без него она будет чувствовать себя гораздо счасливее… Хотя уже видно, что она – самая сча-
стливая женщина на земле, и единственное, что она желает – это суметь окончательно забыть обо мне.
Его гнев, ярость, ревность доходят до предела, но у Вирхинии всегда под рукой испытанный
способ – начать плакать… Ей почти ничего не стоит изобразить всхлипывание, порождающее тревогу