Люблю. Ненавижу. Люблю
Шрифт:
«Человек раскрывает рот и хочет что-то сказать, а сказать-то ему нечего: или прописные истины, навязшие в зубах, или такой поток зла, что лучше побыть одному, чем с таким собеседником».
Валду Рейтель только что отобедал с клиентом, от которого за версту несло таким негативом и тяжестью, что впору было сходить в душ и смыть с себя чужое зло... А спустя несколько минут еще один негатив целенаправленно устремился к нему. Это был однорукий детектив Марк Кукулис и по совместительству абсолютно душевнобольной тип.
Валду
– Я детектив, – быстро поев, сообщил Кукулис. – Надеюсь, понятно?... Я – Марк Кукулис!
«Никогда не разговаривай с психопатами, внучок», – учил маленького Валду дедушка Валдис, пока был жив.
И Рейтель, вспомнив это, загасил сигару и встал. Его фирменный уверенный взгляд не предвещал ничего хорошего самозваному детективу.
– Постой-погоди-не-стучите-колеса!.. – пропел Марк Кукулис, нахально схватив Рейтеля за полу пиджака. – Автоавария... мгновенная смерть и – такая счастливая прошлая жизнь?... – поцокал он зубами. – Постой-ка!..
Червячный привод его искусственный руки щелкнул, раздалось легкое жужжание, и рука непроизвольно дернулась, совсем как живая. Рейтель вздрогнул и машинально сел, глядя на искусственную кисть, которая трясла пластмассовыми пальцами.
– Это ты задавил алкоголика и неудачника – ее мужа?... – взял быка за рога Кукулис, глядя на опешившего Рейтеля взглядом поборника зла.
И у того вдруг задрожал уголок рта...
«Пройдоха – нездоров навечно, – сразу понял суть Рейтель. – Сейчас я его напугаю, нет, попозже...»
На что Кукулис, постучав по столу, ядовито произнес:
– Столько натворил... Задавил человека, а уголовное дело приостановлено?... Котов! Уже забыл такого, бродяга?...
«О чем бормочет этот человек?...» – Рейтель потрогал салфетку, облизал губы и, поднимаясь, сказал:
– Но никакого дела нет, оно закрыто.
– Та-а-ак, ты сбил человека, а не собаку, и дело закрыто?... И думаешь – все шито-крыто?... Выходит, ты тот самый человек, довольный своей судьбой?... – угрожающе пропел Марк Кукулис в спину уходящему Рейтелю.
«Большие помехи с головой!.. Чрезвычайно!» – Рейтель остановился и обернулся на Кукулиса. Тот манил его весьма непристойным жестом...
– Садись, смертник! – кивнул на стул по другую сторону стола Кукулис.
На них молча взирал возникший ниоткуда официант в очках с золотыми дужками.
– Я заплачу, – кивнул Рейтель и вытащил бумажник. – Подождите...
«Нравственный урод», – думал он, доставая деньги, руки у него заметно дрожали.
– Если он вам мешает – я позову охрану, – убрав деньги в карман фартука, предложил официант, кося очками на Кукулиса.
– Если прекрасная дама решилась на убийство – будьте уверены, ей все сойдет с рук! – со смехом выпалил Кукулис и победно взглянул на Рейтеля.
Официант, заметно нервничая, оглянулся...
– Я поговорю с ним, – вдруг сказал Рейтель. – Не тревожьтесь...
– Как
– Итак, что тебе надо?... – Валду Рейтель вернулся и присел за тот же стол.
– А информация стоит денег. – У Кукулиса загорелись глаза. – Больших денег, – добавил он, очертя в воздухе круг.
– Сколько?... – Рейтель рассматривал пешеходов в окне.
– Десять тыщ крон! – не раздумывая, очень напыщенно сказал душевнобольной.
Рейтель подумал и вытащил сто крон, показав их Кукулису, впрочем, не отдавая сразу.
– Ладно, – кивнул тот, даже не раздумывая. – Сегодня я – добрый! – И протянул руку...
«Нравственный уродец!» – повторил про себя Рейтель, стараясь не смотреть в неумное лицо, когда-то бывшее лицом человека...
– Что можно сказать о том, кто жил вчера, а сегодня его уже нет?... – пространно спросил Кукулис, пряча деньги в карман брюк и глядя на стоявшего у дверей официанта. Тот не сводил с душевнобольного внимательно-ленивых глаз...
Рейтель кивнул, и официант, пожав плечами, сделал вид, что отвернулся.
– О чем вы говорите?... – Рейтель сознательно перешел на вы. – Что за бред?...
– Вы сбили ее мужа – и она жаждет мести, – Кукулис улыбнулся, сказав это. – У него еще не сточились зубы, когда он преставился!..
– Кто она?... – быстро спросил Рейтель. – Про кого вы мне тут говорите?...
– Его жена, – фыркнул детектив.
Рейтель молча разглядывал физиономию Кукулиса...
– Она работает у тебя! – быстро добавил тот. – А ты не знал?... Ага.
– Где? – поморщился Рейтель.
– На радиостанции, зовут Сашка...
Рейтель хмыкнул и, сделав характерный жест, встал.
– Я – не дурак! – вслед ему крикнул оскорбленный Кукулис. – Я три училища закончил!.. Сам выйду, сам выйду! – отстранился он от мускулистой руки официанта. – Сам!..
Сто крон из кармана упали на пол, Кукулис выскочил из ресторанных дверей и быстро пошел по улице Пик, громко брюзжа:
– Чертов холеный чурбан!..
И через минуту в зале наступила тишина... Только мухи жужжали под потолком. Всего лишь сорок три мухи с эстонской пропиской.
Аутентичности – нет
Над Тапой клочками плыл туман... Если бы можно было заглянуть из космоса в каждую из комнаток или пространств, в которых находились этой ночью в ту самую минуту все значительные герои романа, то возникла бы картина, абсолютно реальная и бестолковая...
На городском кладбище сидел и вздыхал бомж Сенобабин... Он знал, что его ищут, правда, не догадывался – зачем и почему (это так скучно), и поэтому – скрывался. За ним как привязанный ходил серый грязный кабысдох... В зубах у кабысдоха была... какая-то падаль, принюхался Сенобабин и, подняв небольшой камешек, кинул им в кабысдоха. Тот, схватив что-то мерзопакостное и воняющее с земли, взвизгнул и дал стрекача.