Люблю. Ненавижу. Люблю
Шрифт:
В длинном коридоре комиссариата гулял сквозняк.
Следователь Тайво Рунно сидел в своем кабинете и зевал, когда Валду Рейтель постучался к нему... Толстый следователь в сером костюме в полоску и розовой рубашке с голубым шелковым галстуком-удавкой.
– Добрый день, – поздоровался с ним Рейтель.
– Алоха, – кивнул следователь.
Через пару минут они быстро шли к ресторану «Блины» напротив комиссариата... Седой, в усах, следователь и высокий статный Валду Рейтель. Тайво Рунно дышал, как
Они начали говорить сразу же и почти сразу же стали есть.
Рейтель ел аккуратно, следователь глотал блин за блином – со сметаной, с черной икрой, с черничным вареньем... Седовласый и солидный, в России таких обычно называют – «отец», вдруг подумал Рейтель.
– Скажите, Тайво, она приходила к вам? – подождав, пока следователь проглотит очередной блин, спросил Валду Рейтель.
– Да, – кивнул тот, не отрываясь от еды. – Приходила пару месяцев назад или чуть больше, – вскинул глаза он. – Да.
– И что?... – Рейтель задумчиво пережевывал блин с белыми грибами.
– Я ее прогнал и предупредил вашу домработницу, чтобы она передала вам, – чавкая, ответил следователь. – Она передала?...
Рейтель задумчиво кивнул:
– Не помню, если честно...
– Она вас нашла?... – осторожно спросил Тайво Рунно и потянулся за салфеткой. Его подбородок и щеки были в масле и начинке от съеденных блинов.
– Котова устроилась ко мне на работу. – Рейтель взглянул на следователя, потом в окно, у колеса минивэна сидел серый вездесущий кабысдох и чесался.
– Да вы что?... – поперхнулся следователь. – Зачем же...
Рейтель кивнул.
– Это опасно, – тихо произнес следователь.
– Чем опасно? – удивился Рейтель.
– Ну, сами должны понимать, – вздохнул следователь. – Вы разве не боитесь ее?...
– А что она может мне сделать?... – улыбнулся Валду Рейтель. – Я ее вижу пару минут в день.
– Насыпать стрихнину в чай, – пожал плечами следователь. – Просто, зато как сердито!..
– Не смешите меня, – показал угрожающий оскал тридцатилетнего мужчины Рейтель.
Тайво Рунно снова осторожно взглянул на Рейтеля, потом досуха вытер салфеткой рот и щеки.
– Ее выселили в дом для бездомных – это бывшая казарма, в которой когда-то служил ее муж... Вдобавок она ясно дала мне понять, что хочет знать имя того, кто причастен к гибели мужа... Увольте ее! – тихо и решительно закончил он.
– Я лучше поговорю с ней, – качнул головой Рейтель.
– Думаете, она выложит перед вами свой меморандум?... – достал зубочистку следователь. – Если прекрасная дама решилась на убийство, будьте уверены, ей все сойдет с рук!.. – чистя зубы, пробурчал он.
– Вы думаете, она не скажет, зачем устроилась работать на радиостанцию? – переспросил Рейтель.
Следователь усмехнулся:
– Как вы наивны... Значит, Валду, вы полагаете, она раскроет свои карты в отношении вас?...
– А почему – нет? – улыбнулся Рейтель. – Может быть, ей нужно всего лишь выговориться!
– Зря вы так думаете, – вздохнул следователь Рунно.
– Я переведу ее в офис по недвижимости, чтобы держать на глазах, – задумчиво парировал Рейтель.
– Зря, – повторил следователь. – Зря! А что вы говорили еще про самозваного детектива?...
– Кукулиса? – уточнил Рейтель.
– Кукулиса, – кивнул и улыбнулся Тайво Рунно. – Так он и не детектив, он вообще-то сумасшедший слегка, ну, или – полусумасшедший... Он когда-то работал в полиции.
– Кем? – настал черед удивляться Рейтелю.
– Техническим сотрудником, заполнял что-то... Бланки на выдачу паспортов, кажется.
– Что мог заполнять этот сомнительный типус в полиции?... – переспросил Рейтель, и у него задрожал угол рта.
– Не помню точно. – Тайво Рунно подмигнул. – Да гоните его в три шеи!.. Или, может быть, мне с ним поговорить?...
Рейтель молчал, глядя в окно ресторана. По улице летал тополиный пух, за пухом бегал кабысдох и громко тявкал.
– Я поговорю и прогоню его, не беспокойтесь, – пообещал Тайво Рунно, и они попрощались у выхода из ресторана.
Ресторанная пустота к вечеру заполнялась людьми... Специально обученный канделябрист вручную зажигал канделябры...
Сандрин
Вечером того же дня позвонила Остальская.
– Я придумала план расправы с Рейтелем, приходи обязательно, слышишь?... – громким шепотом сказала мне прямо в ухо из телефонной трубки Анна Рудольфовна. – Я магазин закрыла пораньше, приходи быстрей!..
И мне пришлось идти в свой бывший дом, туда, где мы раньше жили.
В старый дом у городской ратуши с палисандровыми перилами лестниц и стрельчатыми окнами, из которых был виден как на ладони весь тапский парк.
Я шла по вечернему городу и ловила свои отражения в зеркальных витринах и окнах первых этажей домов, но это шла не я... Настоящая Сашка осталась в прошлом – там, где и когда был жив Илья Котов, мой муж. А в витринах отражалась похожая на элегантную вешалку женщина в свободном костюме «джерси», серебристых лодочках, которые сваливались с похудевших ступней и с походкой бескрылого потерявшегося воробья...
Мимо проехал, медленно покачиваясь, не вишневый, и совсем не обтекаемый и даже не минивэн, но я все равно очень быстро отступила с тротуара – ближе к стене очень старого дома... Похоже, все даже не вишневое навсегда обозначает для меня смерть с косой, и мне вдруг стало смешно!..
Я закрыла рот сумочкой, которую несла в правой руке, и отвернулась к стене. На меня покосился проходящий мимо негр, но я от смеха не узнала его – хотя это был Растаман, но какой-то унылый-унылый... На нем были надетый наизнанку пиджак в клетку и розовые брюки.