Любовь к трем ананасам
Шрифт:
И очень скоро операция принесла первые плоды.
Цибуля передал своим новым друзьям, что в руки Слону попал некий камень.
– Брюлик, что ли? – уточнил Холодильник, встретившись с Цибулей в небольшой мрачной пивной, все входы в которую тщательно охранялись.
– В том-то и дело, что нет! – горячился Цибуля. – Не брюлик, не изумруд, не рубин – какой-то сердолик, что ли.
– Да разве это дорогой камень? – недоумевал Холодильник. – Такими камнями в Крыму набережные мостят!
– Какой-то он очень старый. Две тыщи лет ему или даже больше. Печатка какая-то
– Бешеные – это как? – осведомился Холодильник, не слишком доверявший своему новому другу. – Для кого и сотка баксов деньги!
– Речь шла о десяти лимонах! – обиженно проговорил Цибуля.
– Десяти зеленых лимонах?
– А то!
Холодильник задумался. Десять миллионов баксов – деньги по-любому серьезные. Кроме того, провернув такую операцию, можно здорово подрезать Слона. А учитывая информацию, поступающую от Цибули, перебежать Слону дорогу будет несложно.
Правда, Холодильник прекрасно понимал, что такого противника, как Слон, нельзя недооценивать. Вообще недооценивать противника – это самая опасная ошибка. Теми, кто недооценил противника, полны кладбища.
Однако через пару дней Цибуля доложил, что у Слона проблемы со здоровьем и он ложится в больницу. Знают об этом всего двое: он, Цибуля, и новый фаворит Слона Утюг.
Тут уж Холодильник обрадовался не на шутку: в отсутствие Слона да при наличии «засланного казачка» в его штабе операция станет куда проще. А самое разумное – воспользоваться полученной информацией, навестить Слона в больнице и решить вопрос конкуренции раз и навсегда… конечно, это будет не совсем «по понятиям», но, как известно, победителей не судят. Один умный человек еще пятьсот лет назад сказал, что цель оправдывает средства.
К сожалению, Цибуля не был посвящен во все детали операции с камнем. Эту операцию Слон курировал лично, а передать камень покупателю должен был какой-то Борис Минский.
Минский был темной лошадкой, никто из людей Холодильника раньше о нем не знал, откуда Слон его выкопал и почему доверил ему такую большую ценность, до последнего времени оставалось загадкой. И Цибуля на все вопросы недоуменно пожимал плечами.
И только теперь, держа в руке половинку разорванной фотографии, Холодильник почувствовал, что приближается к разгадке.
– Отпустите! – с прежним результатом повторил Валентин Петрович. – Отпустите меня! Кто вы? Зачем я вам? Я вовсе не тот, кто вам нужен! Я вовсе не Слон!
Те же сильные руки, которые втащили профессора в машину, сняли с него маску, и последние слова прозвучали отчетливо.
– Да уж точно, ты не Слон! – проговорил рядом хорошо знакомый голос.
Профессор протер глаза.
Рядом с ним сидел сосед по больничной палате, за рулем машины находился невысокий плечистый крепыш лет тридцати, с коротко остриженными светлыми волосами и кривым, неаккуратно зашитым шрамом на щеке.
– А я смотрю – пижамка знакомая! – веселился Хоботов. – Гляжу – никак, это Валек! Ну, здорово,
– Это из-за вас меня чуть не убили! – выпалил профессор. – Это из-за вас мне пришлось лазать по пальмам, как обезьяна!
– Ну, Валек, ты даешь! – восхитился Слон. – И заварушку с пожарными тоже ты устроил?
– А кто же еще? – Валентин Петрович приосанился.
– Ну, молодец! – одобрительно проговорил Хоботов. – А ведь мы с Утюгом спасать тебя приехали! Да только ты сам уже справился… молодец! Ну, Утюг, поехали сам знаешь куда… приоденем профессора, накормим его… небось как из больницы тебя забрали, так маковой росинки во рту не было?
Профессор вспомнил, что со вчерашнего дня он был исключительно на фруктовой диете – съел один банан, подаренный мартышкой, еще прихватил одно яблоко и откусил кусок ананаса, после того как он подбил глаз злодейке Ангелине. Однако профессор Кряквин был очень гордым человеком.
– Мне от вас ничего не нужно! – проворчал он. – Отвезите меня домой!
– А вот домой-то тебе как раз и нельзя! – Слон покачал головой. – Как ты думаешь, где тебя люди Холодильника в первую очередь искать будут? Вот то-то! Так что лучше тебе у нас какое-то время погостить. В надежном месте.
– Я не могу! – всполошился профессор. – Катя… моя жена… она узнает, что я пропал, и будет волноваться! Она наверняка уже волнуется! Мне обязательно нужно домой!
– Говорят тебе – нельзя домой! – повысил голос Хоботов. – Пока Холодильник думает, что я – это ты… то есть что ты – это я… в общем, пока он не в курсах, что его люди облажались, у меня руки развязаны! Я его могу обставить…
– Я так и знал! – воскликнул Валентин Петрович. – Вы думаете только о своих интересах! А на Катю вам наплевать! И на меня наплевать! Вам вообще на всех наплевать!
– Зря ты так, – миролюбиво проговорил авторитет. – Жену твою, между прочим, я очень даже уважаю! Замечательная женщина… только ты сам подумай: если ты сейчас домой вернешься, ты ее тоже под удар подставишь… а тебе это надо? Ты ведь, Валек, хоть и профессор, а все же не совсем дурак!
– Действительно… – задумчиво протянул Валентин Петрович. – Ну ладно, поедем к вам… но только вы должны пообещать мне, что успокоите Катю. Скажете ей, что со мной все в порядке. Скажете, где я…
– Насчет последнего не обещаю… – проворчал Хоботов. – Ради ее же безопасности лучше ей лишнего не знать. Вот ты, например, ничего про мои дела не знал – и поэтому уцелел… а знал бы – Холодильник из тебя всю информацию выжал и крокодилу своему скормил…
– Это едва не случилось… – со вздохом протянул профессор. – Я едва спасся… еще немного – и со мной случилось бы то же самое, что с Минским…
– С кем? – изумленно переспросил Слон.
Даже Утюг резко затормозил и повернулся к профессору.
Сзади раздался звук удара, посыпались бьющиеся стекла.
– Что ты знаешь про Минского? – вполголоса проговорил авторитет. – Откуда вообще ты про него знаешь?
– А что вы так переполошились? – Профессор захлопал глазами. – Ну, там к Холодильнику двое таких пришли… один тощий, на крысу похож, другой толстый…