Любовь Литвина
Шрифт:
Непонятные чувства, похожие на ревность, проснулись у Стаса. Левой рукой он схватил большой бокал и протянул его в сторону амфоры с вином, не отрывая взгляда от танцующей Сивиллы. Кто-то налил вина. Стась несколькими большими глотками осушил бокал и отбросил его в сторону. Кровь ударила в голову. Резким движением он вскочил с кресла. Всё также, не отрывая взгляда от карих чарующих глаз Сивиллы, уверенным быстрым шагом подошёл к девушке. Правой рукой он обнял её узкую талию и притянул к себе. Сивилла вздрогнула в его объятиях, вдохнула и застыла в его объятиях. Она чуть изогнулась, откинув голову назад и прикрыв глаза. Её алые губы были совсем рядом, и Стась поцеловал её долгим страстным поцелуем. Голова закружилась, сердце забилось быстро и громко. По залу прокатился одобрительный гул. Стась почувствовал трепет и нежность её губ и на какое-то мгновение обо всём забыл. Его возбуждённое тело била лёгкая дрожь. Восторженный гул, похожий на выдох, вернул ему сознание. Все вокруг радостно улыбались, отчего лицо Стаса начало гореть. Сивилла потянула его за руку, и через несколько секунд они оказались в тёмной комнате с красными коврами на стенах и полу и большой кроватью в центре...
Вернувшись поздним утром в свою комнату, Стась, не раздеваясь, упал на кровать и проспал часа два. Проснулся от жары. Разделся. Голова болела, во рту пересохло. С жадностью он выпил графин какой-то фруктовой воды, видимо, принесённый служанкой. Вспомнил Амелию. И сразу какая-то опустошённость охватила его. Стась раскрыл окно. Свежий ветер позволил вздохнуть полной грудью. "Только не думать о ней. Надо отвлечься".
– Решил он и позвал служанку Раду.
Та зашла, легко одетая, легко и не скромно.
– Принеси вина. Пожалуйста.
– Сказал он, боясь взглянуть на девушку.
Та ушла, не сказав ни слова. "Кот ты шелудивый, - подумал про себя Стась, - везде наследить успел".
Перед глазами мелькали сцены прошедшей ночи. Красные ковры, картины на стенах с полуобнажёнными и обнажёнными девушками, потолок, увитый зелёными ползучими растениями с большими белыми цветами, вино в посеребрённом бокале, который постоянно приходилось наполнять. И всё это тонуло во взгляде Сивиллы, добром, нежном, страстном. В порыве она что-то шептала на плохо-понятном Стасу языке, прикрыв глаза и улыбаясь. Капли пота. падающие на её сияющее лицо.
Бывают обстоятельства, когда всего труднее оставаться наедине с собой. Стась выпил графин вина. Тут же появилась Рада, добрая и чуть застенчивая. Стась снова опустил глаза, понимая, что в данной ситуации Рада не может составить ему компанию. Сославшись на неотложные дела, он пошёл к Медиту.
Сын Бея встретил его удивлённо - вопросительным взглядом.
– Ты уже пришёл в себя? А я болею. Голова болит, кости болят,всё болит. Ведро воды выпил - не помогает.
– Не то пьёшь. Надо пить то, от чего болеешь. Сразу полегчает. Хочешь проверить?
– Нет. Смотреть на вино не могу.
– Сказал Медит и сморщил недовольное лицо.
– Никогда столько не пил. Вы всегда так пьёте?
– Всегда так. Не часто, конечно, но так - всегда. Мы пьём, обычно, водку, раку по вашему.
Медит ещё больше сморщил лицо и сжал зубы. Видимо, представил, как это происходит.
– Ты, наверно, всю ночь проспал, как убитый?
– Сказал он.
– Даа, как убитый. Что же делать?
– Скоро в поход идём. Долгий и трудный. На восток, к Тамерлану.
– Скоро - это когда? Я бы завтра хотел. Быстрее бы уже.
После безрезультатного посещения Медита, Стась отправился к своим, к литвинам. Он решил, что, кого первого встретит, тому и предложит выпить. Встретил Ахмета. Тот сначала не поверил, думал шутка. Но, видимо, сопоставив всё, что случилось прошлой ночью, быстро согласился.
Часа через три Стась, в сопровождении ватаги ребятишек, которым он раздал по турецкой монете, возвращался в свой дом. Весёлый и довольный. По плану, следующее посещение гарема должно было состояться через три дня. Но он, по не совсем понятным причинам, решил изменить планы. В общем, этим вечером литвины снова собирались в гарем.
До вечера было ещё далеко. Стась прокрался к своей спальне, стараясь не шуметь, и прямо у двери наткнулся на Раду. Что-то осуждающее увидел он в её взгляде, но в ответ лишь улыбнулся.
Стась проспал несколько часов. Его разбудил тревожный голос Рады:
– Стась, вставай. За Вами пришли, повелитель.
– Кто?
– Прохрипел Стась.
– Ваши друзья, литвины.
Стасу так хотелось послать всех ко всем чертям, но он не решился. Сам же изменил планы.
Через полчаса были на месте. Девушки в гареме тоже не планировали сегодня никаких встреч, потому приход литвинов оказался для них сюрпризом. Приятным или нет - вопрос второй.
– Отвернись на минутку, - сказала Сивилла, когда Стась оказался в полумраке её комнаты.
– Всё. Поворачивайся.
– Услышал Стась и почувствовал, как её тонкие руки обвивают его шею, а пылкие губы ищут его губы.
Стась лежал и смотрел в потолок. На его правом плече покоилась очаровательная головка Сивиллы, которая прижималась к нему всем телом. Она в упор смотрела на Стаса своими большими тёмными глазами, нежными и довольными.
– О чём ты думаешь?
– Спросила девушка.
– Не о чём. Я сейчас вообще не думаю. Разве, находясь рядом с тобой, мужчина способен ещё и думать?
Сивилла посмотрела на него долгим пронизывающим вопросительным взглядом.
– Что ты хочешь сказать?
– Услышал Стась обиженный тихий голос.
– У меня кроме тебя не было мужчин. Можно сказать, не было.
Стась благоразумно молчал какое-то время.
– Бей? Которого османы убили?
– Да, Бей.
– Девушка откинулась и устремила гневный взгляд в потолок. Её благородное лицо побледнело.
– Ну что ты. Это же его гарем.
Последовало продолжительное молчание. Затем - еле слышный голос Сивиллы:
– Когда я попала в гарем, я конечно была готова к этому. Но старалась всё сделать, чтобы Бей меня не заметил. Я плохо одевалась. Растрёпанный волос, неуклюжая походка. Но главное - глупое выражение лица. И поначалу у меня всё получалось. Бей долгое время не обращал на меня внимания.
– Сивилла замолчала, потом вздохнула и продолжила.
– Есть правило в богатых гаремах - если девушка не нравится хозяину, её через несколько лет отправляют на Родину. Бывает, даже обеспечивают жильём. Я надеялась, что и меня ждёт эта судьба. Обмануть Бея можно, но обмануть его мать, первую даму, оказалось невозможным. Она всё поняла и перевела меня в тезде - замеченные девицы, вздыхающие. Потом - хамам - массаж, купание. Довела моё тело до совершенства и представила Бею. Напрасно я изображала из себя дурочку. Он смотрел на меня, как хищник на свою добычу.
– Последние слова она сказала нервно, стараясь скрыть дрожь в голосе.
– Но, видимо, моя холодность не понравилась ему, и он больше меня не трогал.