Магистр дьявольского культа

Мосян Тунсю

Подумав, Вэй Усянь предложил:

— Цзинши?

Но сразу же замотал головой, возражая самому себе:

— Цзинши годится лишь для игры на цине да воскуривания благовоний. В столь изящном месте, подходящем для очищения души, где в воздухе колышется ароматный дымок, эта огромная черепаха будет смотреться ужасно.

На словах «годится лишь для игры на цине да воскуривания благовоний» Лань Ванцзи бросил на него взгляд и будто хотел что-то сказать, но сдержался.

Вэй Усянь продолжил:

— Но если поставить в любом другом месте Облачных Глубин, кроме цзинши, вскоре кто-нибудь наверняка её

выбросит.

Лань Ванцзи молча кивнул.

Вэй Усяню пришлось приложить немалые усилия, чтобы всё-таки не предлагать «незаметно подбросить её в комнату твоего дяди и никому не говорить, что это наших рук дело». Мужчина ударил себя по ляжке и произнёс:

— Придумал. Поставим её в ланьши.

Лань Ванцзи, задумавшись, спросил:

— Почему в ланьши?

— Что, никак не угадаешь? Поставим её в ланьши. Когда ты будешь вести занятия для Сычжуя, Цзинъи и остальных, если они спросят тебя о статуэтке, тогда ты расскажешь им, что черепаху своими руками изготовил никому неизвестный по причине затворнического образа жизни, но весьма незаурядный мастер, которого пригласили специально, чтобы увековечить твою победу над Черепахой-губительницей. И она таит в себе невероятно глубокий смысл, который заключается в напоминании ученикам Ордена Гусу Лань о необходимости относиться с почтением к подвигам старшего поколения, а также в воодушевлении их стремления к вершинам. Ведь несмотря на то, что Черепахи-губительницы Сюань-у больше нет, в будущем их наверняка будут ждать сражения с Фениксом-убийцей Чжу-цюэ, Тигром-губителем Бай-ху, Драконом-проливателем-крови Цин-луном и тому подобным, и они непременно смогут превзойти своих учителей подвигами, от которых содрогнётся целый мир.

— …

— Ну как?

Спустя недолгое молчание Лань Ванцзи ответил:

— Очень хорошо.

Поэтому спустя несколько дней Лань Сычжуй, Лань Цзинъи и остальные ученики, выслушивая инструктаж от Ханьгуан-цзюня, подняв головы, увидели на письменном столике за спиной Лань Ванцзи статуэтку черепахи грубой работы, которая пялилась на них застывшим взглядом.

Их охватило настолько внезапное потрясение, что никто так и не посмел спросить, откуда статуэтка здесь взялась. Но сейчас речь вовсе не о ней…

Собрав все свои трофеи в рукава цянькунь, двое с победой направились восвояси.

Перед прибытием в Юньмэн Вэй Усянь в красках расписывал Лань Ванцзи красоты местных бирюзовых лотосовых озёр, где вода сливается с небом. Поэтому, разумеется, не мог не потащить его поплавать на озеро. Вообще-то Вэй Усянь намеревался отыскать где-нибудь разукрашенную джонку, чтобы их поездка получилась более праздной и роскошной, но спустя долгие поиски ему удалось раздобыть лишь маленькую деревянную лодочку. Плывя по воде, судёнышко создавало впечатление хлипкого и ненадёжного плавательного средства — казалось, наступишь на лодку легонько, и она тут же пойдёт ко дну. Наверняка двое взрослых мужчин поместятся в неё с трудом, однако иного выбора у них не оставалось.

Вэй Усянь произнёс:

— Ты сядешь с этого края, а я с того. Как усядемся, раскачивать лодку нельзя, а иначе, малейшая неосторожность — и она перевернётся.

— Ничего. Если упадём в воду, я тебя спасу.

— Ты так говоришь, будто бы я сам не умею плавать.

Лодочка скользила по воде, задевая крупные налитые цветы лотосов. Каждый бутон полнился розовым цветом. Вэй Усянь лежал в лодке, закинув руки за голову. Ввиду совсем небольших размеров плавательного средства ноги ему почти пришлось закинуть на Лань Ванцзи. Однако тот не сказал ни слова против такого беззастенчивого и совершенно бесцеремонного поведения.

Мягко шелестел озёрный бриз, спокойно колыхались волны. Вэй Усянь произнёс:

— Сейчас сезон цветения лотосов. Жаль, что коробочки с семенами ещё не созрели, а то я бы опять сводил тебя пособирать отцветшие лотосы.

— Можем приехать ещё.

— Да! Можем приехать ещё.

Сделав пару небрежных гребков веслом, Вэй Усянь уставился куда-то вдаль и на какое-то время ушёл в свои мысли, затем продолжил:

— Раньше неподалёку жил старик, что выращивал лотосы. Теперь, кажется, его не стало.

— Мгм.

— Во времена моей юности он был очень стар, а сейчас прошло уже больше десятка лет. Если он и не умер, наверное, стал таким старым, что уже не может ни ходить, ни плавать на лодке.

Вэй Усянь повернулся и сказал Лань Ванцзи:

— Тогда в Облачных Глубинах я всячески зазывал тебя в Пристань Лотоса позабавиться и больше всего хотел, чтобы ты отправился со мной на пруд к тому старику, воровать лотосы. Знаешь, почему?

Лань Ванцзи никогда не оставлял без ответа вопросы Вэй Усяня и удовлетворял любую его просьбу. Поэтому добросовестно ответил:

— Не знаю. Почему?

Вэй Усянь подмигнул ему и, посмеиваясь, произнёс:

— Потому что тот старик особенно преуспел в умении отвешивать удары бамбуковым шестом, и боль от них была намного сильнее, чем от ваших ферул. Тогда я и подумал, что непременно хитростью заманю сюда Лань Чжаня, чтобы и тебе досталось пару раз.

Услышав его, Лань Ванцзи слегка улыбнулся. И даже холодный ослепительный блеск луны по глади озера потеплел от этой улыбки.

Вэй Усянь даже почувствовал мимолётное головокружение. Лёгкой зыбью эта улыбка незаметно перебралась и на его лицо.

Он произнёс:

— Ладно, я признаюсь…

Внезапно небо и земля поменялись местами, раздался громкий всплеск, брызги взлетели в воздух на пару чжанов — лодочка перевернулась.

Вэй Усянь вынырнул из воды, протёр лицо от капель и воскликнул:

— Сказал же — усядемся, и раскачивать лодку нельзя, а иначе, малейшая неосторожность — и она перевернётся!

Лань Ванцзи подплыл к нему, и Вэй Усянь, увидев его прежний невозмутимый вид, который нисколько не изменился даже после падения в воду, засмеялся так, что едва не наглотался озёрной воды.

— И кто же всё-таки из нас первый подвинулся к другому краю? Посмотри, к чему это привело!

— Не знаю. Может быть, это был я.

— Ладно, возможно, что и я!

Они оба, улыбаясь, схватили друг друга в воде, с силой притянули к себе и слились в поцелуе.

Когда их губы оторвались друг от друга, Вэй Усянь сделал знак рукой и продолжил неоконченную фразу:

— Я признаюсь, что только что нёс полнейшую чепуху. Тогда я просто хотел повеселиться вместе с тобой, и всё.

Лань Ванцзи подтолкнул его рукой за пояс, чтобы Вэй Усянь снова забрался в лодку, затем тот обернулся и протянул ему руку со словами: