Малыш Джимми
Шрифт:
— Что?
— У вас помехи на линии. Повесьте трубку и наберите снова.
— Что? Из-за всех этих мотоциклов я не слышу вас!
— Ах, — вздохнула девушка. — Вы хотите позвонить на подвижный телефонный аппарат?
— А как ты думаешь, зачем я звоню тебе?
— У вас есть номер.
— Да!
Харрингтон произнес:
— А теперь, что касается проспекта эмиссии. Наша позиция относительно Комиссии по ценным бумагам такова: в проспекте значатся лишь участки под застройку, но ничего не говориться о коммуне, которая неизбежно потребует проведение воды.
— Да, сэр, — ответила секретарь.
— Затем позвони Дэнфорту в Оклахому и передай, что марсельская группа не согласиться на обмен акциями три к двум. Пускай передаст им мое предложение: если они не согласятся, то мы в конце засадим их в тюрьму, а наш венчурный капитал разместим в другом месте. Если он одобрит, то попробуй организовать телефонную конференцию с Грандин на 9.30 утра по нью-йоркскому времени. Если у Дэнфорта возникнут проблемы, сообщи ему мой домашний номер. Я буду там, хм, максимум через два часа.
— Да, сэр, — ответила секретарь.
— Но линия занята! — проинформировала оператор.
— Попробуйте еще раз, — настаивала мама.
Марч приблизился к съезду и на повороте сбросил скорость. Во всем Нью-Джерси, этот выезд с 80-ой магистрали больше всего напоминал эстакаду из книги. На севере виднелась проселочная дорога с небольшим административным зданием. И больше ничего. Что касается съезда с шоссе, где нет ни зданий, ни населенных пунктов, то такого на 80-ой магистрали в Нью-Джерси не встретишь. И Дортмундер очень сомневался, что на Нортерн-парквей в Лонг-Айленде, который упоминался в «Похищение ребенка», возможен этот вариант. Писатель облегчил себе жизнь, вот и все.
Марч остановился возле стены эстакады. 80-ая с ее трафиком нависла над их головами.
— Уже скоро, — произнес Марч.
Джон ничего не ответил.
— Линия по-прежнему занята, — повторила оператор.
— Минуточку!
— Что?
— Я сказала, подожди! Стой! Не отключайся!
— Ох!
Мама положила трубка рядом с автоматов, вышла из будки и приблизилась к Плимуту. На заднем сиденье лежал большой симпатичный гаечный ключ. Она подняла его, прикинула на руке его вес и направилась к мотоциклистам, которые расселись на своих трясущихся аппаратах, и запихивали в себя гамбургеры Воппер. Она ничего не сказала, да и смысла в этом не было. Женщина стояла и смотрела. Затем мягко ударила ключом по ладони левой руки, подняла его и снова нежно опустила, подняла, опустила, подняла и опят опустила.
Мотоциклисты насторожились. Их глаза неотрывно следили за легкими движениями гаечного ключа. Они переглянулись, посмотрели на лицо мамы. Плавно, без резких движений, но, тем не менее, активно, они запихали остатки сэндвичей, спрятали пакеты с картошкой фри, привязали бутылки кока-колы небольшими кожаными ремнями к бензобакам и уехали.
Мама Марча вернулась в будку, положила гаечный ключ рядом и произнесла:
— Алло. Ты еще там?
— Я еще здесь!
— Не
— Не должна?
— Нет. Но вы должны дозвониться до той чертовой машины!
Кадиллак с ветерком пронесся мимо бутылки из-под томатного сока, где лежали дальнейшие инструкции. Молоко в бутылках больше не продавали, только в пластике. Харрингтон продолжал свой разговор с секретарем:
— Скажи ему, что наш клиент готов одолжить семнадцать, но требует помимо универмага дополнительную гарантию. Передай, неофициально, что наш клиент немного взволнован его семейным состоянием.
— Да, сэр.
— Вот-вот должен проехать, — сказал Марч.
Дортмундер обернулся и посмотрел назад. Чемодан не мелькнул в воздухе.
Кадиллак пронесся мимо съезда, по эстакаде, и направился к Дэлавер-Вотер-Гэп.
В заброшенном домике Мэй, Келп и Джимми играли в рамми.
— Бью, — сказал мальчишка и открыл карты.
— Ой, — воскликнул Энди.
— Я разберусь с этой машиной!
— Когда доберемся до Вашингтона, организуем встречу с конгрессменом Хенли и, возможно, проведем небольшой судебный процесс.
— Мне кажется, что-то пошло не так, — нервничал Марч.
Дортмундер молчал.
— И если возникнут какие-либо вопросы, — добавил Харрингтон, — ты, конечно, застанешь меня дома около шести вечера.
— Да, сэр, — ответила секретарь.
Харрингтон повесил трубку и спросил у Мориса:
— Что-нибудь произошло за это время, а?
— Нет, сэр, — сказал мужчина, который не был Морисом.
Да, это был сотрудник ФБР Кирби.
— Что впереди?
— Дэлавер-Вотер-Гэп.
— Нда? — произнес Харрингтон и зазвонил телефон.
Он ожидал звонка от своего секретаря, поэтому поднял трубку и произнес:
— Алло?
Какая-то женщина что-то невнятно кричала.
— Извините?
— Что, черт побери, ты делаешь с этим проклятым телефоном!
— Что? Ах, Боже мой, это похитители!
Кирби ударил по тормозам, и Кэди чуть было не вылетел с дороги.
— Где? Где? — орал Кирби.
— Не смей так больше ездить! — кричал в ответ Харрингтон. — Морис такого себе не позволял!
— Где похитители? — спросил Кирби уже более спокойным голосом.
Он завел машину и поехал, вглядываясь в мелькающие лица других водителей. Одних он уже пропустил, когда резко тормозил.
— Говорю с ними по телефону, — ответил Харрингтон.
Женщина что-то лепетала в трубке, озлобленно и агрессивно.
— Мне жаль. Я не знал. Если вы мне скажете, то я, конечно…
— Где ты?
— Где я? Там, где и должен быт, на 80-ке.
— Где конкретно?
— Въезжаю на пересечение Дэлавер-Вотер-Гэп, — ответил Харрингтон. — Разве это не странно. Уже много лет я живу неподалеку, а так и ни разу не побывал здесь. Это действительно…