Мари Антильская. Книга первая
Шрифт:
Не спеша пересек двор, высоко вздернув голову, с вызовом, будто где-то рядом находился свидетель его недавней встречи с Мари.
— Эй! Лефор, ты ли это?! — раздался зычный голос, который заставил его вздрогнуть от неожиданности.
Ив повернулся и увидел перед собою капитана Байарделя. Для Лефора Байардель был добрым товарищем. Они не всегда соглашались во мнениях, однако, как это часто случается с людьми сходного нрава, им бывало трудно обойтись друг без друга. Они сгорали от тоски, когда не виделись подолгу, выставляя напоказ одни и те же жесты,
Лицо Лефора расплылось в улыбке до самых ушей.
— Ба!.. Никак Байардель! — весело воскликнул он, довольный, что нашел наконец кого-то, с кем можно поделиться своими мыслями или уж, по крайней мере, рассказать о своей встрече с Мари, особо подчеркнув, само собой разумеется, то неизгладимое впечатление, какое удалось ему произвести на даму.
Он соскочил с лошади и, оставив ее бродить, подошел к капитану.
— Тысяча чертей, Лефор! — воскликнул Байардель. — Хорошенькие дела творятся на этом свете!
Иву ни на секунду даже в голову не пришло, что капитан не был еще в курсе его сцены с Мари.
— Дьявол меня задери со всеми потрохами! — выругался он. — Что правда, то правда! Дела дальше некуда!.. Но я ей сказал: «Мадам, нога Лефора не переступит больше порог этого дома, разве что его позовет туда сам генерал!» Когда я был на «Жемчужине», как-никак двухмачтовый бриг, а уж капитан Монтобан знал свое дело, так вот, когда мы взяли на абордаж…
Байардель пожал плечами и презрительно присвистнул:
— Тоже мне! «Жемчужина»! Капитан Монтобан! Абордаж! Что это за детские байки вы мне тут бормочете, ей-Богу, даже слушать смешно! Я-то имел в виду Прешер и думал, что имею дело с человеком, который знает цену словам, но, видно, ошибся!
Лефор нахмурил брови.
— Провалиться мне на этом месте! Если вам, капитан Байардель, пришла охота оскорблять меня, то я весь к вашим услугам. Вы, я вижу, при шпаге, да и у меня тоже железка найдется… Всего три удара, и я запихну вам обратно в глотку все ваши гнусные оскорбления!
— Поберегите вашу шпагу! Черт знает что! Очнитесь, Лефор, тут такие дела творятся, а вы, похоже, и в ус не дуете! Я-то хотел поговорить с вами о Прешере! Так вы выслушаете меня наконец или нет?
— Выслушать вас? Ну что ж, почему бы и нет! Только вы уж постарайтесь, чтобы из желоба, который служит вам ртом, вытекало поменьше глупостей… Давайте, выкладывайте!
Капитан приблизился к Иву и сказал ему полушепотом:
— Это мятеж! В Прешере только что начались беспорядки! Нас предупредил об этом колонист Сигали… Тридцать мятежников подожгли все постройки… Две тысячи фунтов табаку сгорели как порох!
Лефор вытаращил на капитана изумленные глаза.
— Тысяча чертей!.. — обалдел он. — Тридцать мятежников! А кто у них заправилой?
— Неизвестно… Сигали говорил что-то о Бофоре… Но он не совсем уверен!
На лице бывшего пирата заиграла скверная ухмылка.
— Значит, Бофор!.. — как-то сразу повеселев, бодро повторил он. — Что ж, у нас с ним еще не закрыты старые счеты, так, одно дельце, оно касается только нас двоих, его и меня, этого так называемого господина Бофора и вашего покорного слугу, Ива Лесеркея по прозвищу Лефор! Так, один небольшой счетец, который придется свести свинцовыми монетками из моего пистолета! И пусть черт заберет меня со всеми потрохами, если это будет не так!
Байардель ждал, не сорвутся ли с уст Ива еще какие-нибудь подробности, но тот вдруг изменился лицом, которое приняло весьма довольное выражение, потер руки и прошептал:
— В общем-то, все это меня совершенно не колышет! Вот мы с Бофором — это совсем другое дело, у нас с ним свои счеты, и мы сведем их, как принято между мужчинами… А в остальном, да пусть они спалят хоть весь Прешер, подожгут Замок На Горе и взорвут к чертовой матери этот самый форт, это все не мое дело, пусть с этим разбираются Лапьерьер с мадам генеральшей. Вот такое мое мнение!
— Вы что, с ума сошли? — воскликнул Байардель. — Ведь мятежники убили солдата!
— Подумаешь! Да пусть хоть всех перережут, мне какое дело! Сам-то я ведь уже больше не на службе! Так что пусть их всех перережут или перевешают, мне на это ровным счетом наплевать! Кому суждено погибнуть от веревки, на веревке и подохнет, а кому судьба уготовила помереть от шпаги, тот и кончит от клинка… Все это так оно и есть, хотя, по правде сказать, этот окаянный пират Барракуда помер от удара ножом в грудь, тогда как его с нетерпением поджидали все виселицы Лондона, Кадикса и Ямайки!
— Что значит — вы больше не на службе? — удивился Байардель. — Что это за сказки вы мне тут рассказываете? Похоже, вы так накачали брюхо ромом, что на вас уже камзол не сходится!
— Да нет же! Говорю вам, я больше не солдат! — с серьезным видом повторил Лефор. — Больше не служу — уволен по приказанию генеральши! Вам-то, капитан Байардель, сообщат об этом завтра, но, поскольку я всегда знаю все новости прежде других, то и говорю вам об этом сейчас!
Некоторое время капитан простоял с разинутым от изумления ртом.
— Стало быть, выходит, — проговорил он наконец, — вам все равно, если в отсутствие генерала мятежники спалят и разрушат все, что построено на этом острове?
— Ровным счетом наплевать! — ответил Ив. — Пусть об этом заботится мадам генеральша, как зовут теперь эту дамочку Сент-Андре, со своим помощником Лапьерьером! О чем и имею честь сообщить вам, мессир!.. А узнал я это из ее же собственных губок, потому что и часу не прошло, как я еще сидел рядом с ней, чтобы предупредить ее об опасности! Так что я умываю руки, она и без меня справится!.. Позовет своего негра Кенка, прочитает молитву, и мятежников сразу как ветром сдует, это уж можете мне поверить!