Мари Антильская. Книга первая
Шрифт:
— Мари! — тихо, почти ласково обратился он к ней. — Прошу вас, скажите же мне, что произошло… Я должен это знать!
— Но ничего не произошло, ровным счетом ничего!
Он опять посуровел лицом и с прежним раздражением в голосе воскликнул:
— Да полноте! Такие вещи не выдумывают! Их могли узнать только из ваших уст! Скажите же мне, кто для вас на самом деле господин де Сент-Андре?
— Но вы ведь и сами превосходно знаете, что он мне муж, я ведь как раз собиралась за него замуж, когда мы встретились с вами в игорном заведении!
— Ваш муж, да, я знаю… Но вправду ли он муж вам,
— Вам доставляет удовольствие мучить меня?.. Что вы хотите от меня услышать?! Как могу я, не оскорбляя своей стыдливости, не греша против совести, говорить с вами о своих отношениях с Сент-Андре, ведь он муж мне! Неужели у вас нет ко мне хоть капли сострадания? Клянусь вам, Жак, приди вы тогда, как мы условились с вами в салоне мадам Бриго, я бежала бы с вами! Тогда еще было не слишком поздно, мы могли бежать! Впрочем, почему же непременно бежать, мы могли бы навеки быть вместе, стать мужем и женой!
Он с издевкой усмехнулся.
— Вы восхитительно лжете, Мари! — воскликнул он. — Но, к сожалению, мне известно больше, чем вы думаете. Да-да, я знаю куда больше, ведь когда я ударом шпаги расправился с Тюрло, мною владела лишь одна-единственная мысль, как бы найти вас и бежать вместе с вами. И в надежде увидеться с вами я отправился к вашему батюшке, Жану Боннару! Бедняга! Да-да, вы не ослышались, именно бедняга, ведь это он сам, со всем простодушием, на какое только способно человеческое существо, поведал мне, что вот уже два месяца, как вы, пренебрегая всеми приличиями, не думая ни о своей репутации, ни о людской молве, живете в доме Сент-Андре, хотя в тот момент он всего лишь посулил жениться на вас! Считайте, вам повезло, что он сдержал свое слово! Но, согласившись жить под его крышей, знали ли вы, что это немощный старец, страдающий мужским бессилием и неспособный посягнуть на вашу честь? Впрочем, неизвестно, так ли уж он был в тот момент немощен, не так ли?
— Поверьте, Жак! — в каком-то внезапном порыве чистосердечия твердо воскликнула она. — Клянусь вам, что я никогда по-настоящему не принадлежала Сент-Андре… Ни Сент-Андре и никакому другому мужчине! Клянусь Богом!
— А как вы можете это доказать? — снова недоверчиво усмехнулся он.
— Доказать?! — в ужасе взглянула она на него. — Но как же такое можно доказать?..
Он отошел от нее, принялся с озабоченным видом мерить шагами кабинет.
— У нас здесь в форте есть врачи и лекари, — решительным голосом проговорил наконец он. — И уж они-то смогут проверить правдивость ваших слов!
— Но это чудовищно!.. Неужто вы и вправду хотите, чтобы меня осмотрели лекари? И это все доверие, какого я заслужила?
— Но почему бы вам и не согласиться на такой осмотр? Уж не боитесь ли вы? Ведь если вы сказали мне правду, почему бы вам отказываться? Медики и лекари для того и существуют, чтобы осматривать женщин и мужчин, вплоть до самых интимных мест, такое уж у них ремесло, и они делают это без всякого смущения. Не пойму, почему вас это так оскорбляет. Я прошу вас представить мне доказательство правдивости ваших слов. Не вижу, как можно было бы сделать это иначе… Ну так что, вы согласны?
— Послушайте, Жак, — возразила она. — Я замужем, и у вас нет надо мною никаких прав… Знаю, вы любили меня
— Так, значит, вы отказываетесь? — переспросил он.
— А вы подумали, какой разразится скандал, если господин де Сент-Андре узнает, что я согласилась подвергнуть себя подобному осмотру?
— Совершенно верно, мадам! — согласился он. — Я как раз и хочу этого осмотра, чтобы иметь свидетельство, подписанное лекарями. Ведь по закону фиктивный брак может быть тотчас же без особых хлопот расторгнут…
— Вы хотите разлучить меня с Сент-Андре?
— Неужто вы так сильно его любите, что не захотите развода?
— Нет, я вовсе не люблю его. Господь свидетель, он мне совершенно безразличен. А временами он внушает мне такое отвращение, что я даже не в силах с ним справиться… Я не впускаю его к себе в спальню. Хоть и знаю, что это причиняет ему страдания…
— Не говорите мне больше об этом человеке! Ну так что, Мари, вы согласны? — с настойчивостью повторил Дюпарке. — Решайтесь же, для меня это очень важно!
— Хорошо… — едва слышно, слабым голосом согласилась она.
— Превосходно! — обрадовался он. — Ваше согласие позволяет мне надеяться, что вы не солгали. Встаньте, Мари, и посмотрите на меня… Осушите же слезы и дайте мне взглянуть вам в глаза.
Он взял ее за руку, намереваясь поднять с кресла, однако она и сама с готовностью вскочила, счастливая, готовая броситься ему в объятья.
— Кто бы мог подумать, — все еще не веря в случившееся, проговорил он, — что я снова увижу вас здесь, на Мартинике, ведь уже казалось, что я потерял вас навеки!
Она нежно прижалась к нему.
— Если бы вы знали, Жак, чего мне стоило добиться назначения Сент-Андре на этот остров! Ах, Жак, не знаю, поверите ли вы мне, но ведь я вышла за него замуж только потому, что как раз в тот момент, когда речь шла о назначении господина де Сент-Андре на эту должность, услышала от маркиза де Белиля, что вы стали губернатором Мартиники. Сент-Андре интересовало только одно: как бы попасть на этот остров и заняться здесь коммерцией. Можете мне поверить, его нимало не заботили обязанности генерального откупщика!.. И тогда я просила Фуке, чтобы он направил нас сюда, и вышла замуж за Сент-Андре. Я стала его женой только в надежде, что настанет день, когда он получит должность на Мартинике, я отправлюсь вместе с ним и снова увижу вас!
Не говоря ни слова, Жак прижал ее к себе и приник к ее губам.
— Как бы то ни было, — продолжил он после долгой паузы, — вам нельзя более оставаться здесь. Нет ничего необычного в том, чтобы генеральный откупщик имел кабинет в стенах форта. Но такая женщина, как вы, не может и дальше жить среди солдатни! Я найду способ поселить вас где-нибудь в другом месте…
Он снова крепко обнял ее. Она отдавалась его ласкам со всей неискушенностью, всем любовным пылом юности, душу ее переполняла какая-то новая, неведомая прежде радость. Казалось, будто она на заре новой жизни, и добрые феи-волшебницы, уже и раньше следившие за ее судьбой, теперь направляли ее на какой-то еще более прекрасный путь.