Марс выбирает смерть
Шрифт:
— Я здесь, моя Королева, — обозначил свое присутствие Амитас, немощно направившись к ней навстречу.
Пришедшая в абсолютную панику Виннербау бессознательно спряталась за кресло Эншду. В отличие от нее, не менее испуганный магнат не мог никуда деть свое обширное, тучное тело. Ему только и оставалось глядеть на то, как Великий Идущий еле передвигал ноги в сторону Великой Матери и надеяться, что тот удалится на достаточное расстояние. Появилась призрачная надежда, что защита острова перекрыла большую долю сигнала и окружающее пространство Азари видеть просто не могла. В этот момент в голову даже не закралась мысль о том, что само его местоположение с потрохами выдавало Эншду. Сработал подсознательный, чисто животный инстинкт самосохранения —
— Ах, вот тот самый подлец, что ворует у меня государство, — на мгновение обманчиво показалось, что Королева улыбнулась.
— Я и мои последователи готовы к любому наступлению, — склонил голову Амитас.
— А не будет никакого наступления. Даже щупальца моего здесь не будет! — сузив глаза, прошипела Азари. — Напасть сразу после церемонии? Нет уж, тебе не выступить перед планетой жертвой, пострадавшей за правое дело. Я знаю все твои провокации.
— Ты всегда медлила, — покачал головой Великий Идущий, — Придет время, и все проворонишь.
— А ты не прячься за спинами своих холуев. Выйди на свет, без щитов. И чтобы я тебя видела.
— Тогда шансы не будут равны, — отрицательно покачал головой Амитас, — Разве есть в этом высшая справедливость?
— Трусость всегда была твоей самой сильной стороной.
— Мне не страшно умереть за правое дело, — пожал плечами Амитас, — Но не настолько глупо. В любом случае, тут нет твоей вины, Моя Королева...
— Какой вины?
— Нет ничего зазорного в том, что ты не считала духовную жизнь своих подданных важнее способов их развлечь. Кому то дано зреть вглубь, кому-то нет...
— Засунь свои вшивые проповеди в свою костлявую задницу, перевертыш! — оскалилась Азари, свернув обманчиво осязаемыми глазами, — Может, ты и умеешь устраивать революции, но ты нихрена не смыслишь в политике!
— Ты ошибаешься. Не забывай, я — индиго.
— Вот именно! Представь, что таких как ты будет половина планеты! Фанатичных, не имеющих абсолютно никаких тормозов сумасшедший гениев. Не забывай, Тени имеют звериную природу, вне зависимости от того, насколько они умны. Ты погубишь Марс.
— Нет. Он полетит к звездам.
Закрыв глаза от прилившей к голове крови, Азари сделала глубокий вдох, а потом с досадой отвернулась от ненавистной ей личности. Сделав несколько шагов в противоположную сторону, она не стала оборачиваться.
— Уничтожишь ты Жнецов, и что? — сквозь зубы процедила она. — Неужели ты думаешь, что тебе никогда не придется избавляться от неугодных? Я не верю, что ты настолько наивен.
— Нет, — пугающее, хриплое спокойствие Амитаса тут же расставило все на свои места, — Не наивен...
— Призывать гигантов... — ошарашенно выдохнула Азари, — Ты с ума сошел!
— Ты — гигант, и ты построила цивилизацию.
— Я — исключение.
— Что ж, вот и посмотрим, чье исключение сильнее.
— Хочешь натравить их на меня? — осклабилась Азари, — А ты попробуй их потом усмирить!
— Не нужно было терять форму. Ты не в состоянии сейчас поглотить даже этот маленький остров. Противостоять гигантам уж точно не в твоих силах.
— Мразь!
— Что тебе здесь нужно, Моя Королева?
Сузив глаза, Азари пристально посмотрела на соперника. Казалось, она была готова сожрать его с потрохами. Дерзость Амитаса перешла все мыслимые границы. Как он смел называть ее Своей Королевой, каждую секунду вонзая нож в спину?
— Ты же всегда был мне верен, — сдержав вырывающуюся из нутра ненависть, холодно сказала Азари, — Тебе никогда не нужна была власть.
Она не смела подойти ближе. Не потому, что боялась исчезновения сигнала. Азари не хотела, чтобы зоркий взгляд Амитаса, так умело читающий сущности сущностей, уловил в ней нотку отчаянья. Легкая рябь галограммы едва затирала яркие эмоции, которые, казалось, мог почувствовать даже глупец. Прошло не меньше минуты, прежде чем Королева смогла взять в себя в руки. Все это время никто не смел нарушить тревожную тишину. Даже на расстоянии сотен километров пустая, практически неосязаемая картинка в воздухе вызывала невольных страх.
Конечно, Азари появилась здесь не затем, чтобы покарать безумного мятежника. Великая Мать хотела задать всего один вопрос.
— Просто хочу знать...— алые губы Королевы едва шелохнулись, — Зачем?
Преодолев несколько шагов, отделяющих от голограммы, Амитас встал на одно колено. Сделал это он с трудом, хрипло выдыхая воздух из истощенных легких. Затем, откинув практически лысый череп, взглянул снизу вверх на Великую Мать. Еле заметные капли слез сверкнули в уголках его глаз. Казалось, на Великого Идущего нахлынули чувства непреодолимой силы. Бездонные, черные глаза без стеснения выражали всю глубину преданности. Преданности высшей идее. Крупная слеза скатилась по сухим щекам Великого Идущего, смочив пергаментную кожу. Азари посмотрела с высоты своего роста на согнувшуюся, почти скрюченную фигуру Амитаса. На секунду ее дыхание сперло.
— О, моя Королева... Мне не нужна власть.
Резко отшатнувшись от него, словно от прокаженного, Королева сделала шаг назад. Безоговорочная преданность, читавшаяся в глазах вставшей на колени Тени, окатила горячим кипятком. Азари осознала, что до сих пор Амитас преклоняется перед тем гением, с помощью которого она смогла создать этот мир. Что Великий Идущий воспринимает его совершенно отдельно от ее личности, государства и цивилизации в целом. Он поклонялся этому Гению и сделал его своим кумиром. И что он был той самой возвышенной целью, к которой Амитас стремился. Старался ухватить за ускользающие образы, уничтожая всех на своем пути. Подобное невозможно остановить. Подобное вырастает из маленькой песчинки и разрастается, словно несущийся с горного склона снежный ком. Не под силу взять под контроль ту Тень, которая не страшится смерти, не жаждет вполне конкретных благ и не боится даже краха собственных целей. С ней невозможно договориться и пытаться обыграть. Надавить на больные точки и заставить действовать всобственных интересах. Под толстым слоем пепла нарочитой возвышенности лежал порок, не входивший ни в какое сравнение с ненавистью, двигавшей Азари на всем протяжении ее пути. Перед этим пороком тускнели все прочие недостатки Теней всех вместе взятых. И имя ему — гордыня.
Сильная, прерывистая рябь прошлась по голограмме. Безмолвно отдав какой-то приказ, Азари в последний раз взглянула в полные слез глаза Амитаса и так ничего и не сказала. До того, как она исчезла, до слуха собравшихся донесся сдавленный, слабый крик за ее спиной. Великий Идущий так и продолжил стоять на коленях и тихо лить слезы в пустоту.
Когда их пути разошлись? Когда два одаренных существа, так слаженно ведущие корабль цивилизации, вдруг перестали понимать друг друга? Это не произошло в одно мгновение. Разногласия накапливались долго. Слишком долго. Постоянные свертывания амбициозных проектов раз за разом оставляли в Амитасе глубочайшую дыру неудовлетворенности. Придерживаясь мнения, что обычный зверь гораздо более предсказуемый, чем зверь умный, Азари спускала на тормоза все попытки обновить общество. Всеми силами она препятствовала излишнему техническому развитию Планеты. Великая Мать предпочитала занимать население физическим трудом. Каким-то внутренним чутьем, а, может, руководствуясь простой логикой, Королева знала, что если заменить гражданина техникой, то безработица, свободное время и лишняя энергия народа послужит только разрушению. Поэтому громоздкая экономика, полная брешей, недочетов и искусственных препятствий развивалась медленно, со скрипом, с каждым годом порождая все больше слабых звеньев. Такой мир Азари считала стабильным. Амитас — отсталым. С подобным положением дел он мириться отказывался. Как не захотел мириться и с собственным положением в обществе, воспринявшим его исключительно как духовный лидера.