Мегрэ и 'Дело Наура'
Шрифт:
За окном продолжал идти снег, было приятно сидеть в тепле, а не скользить по обледеневшим тротуарам или торчать в амстердамском аэропорту.
– Ты устал?
– Не очень.
Немного помолчав, он добавил, насмешливо глядя на жену:
– В сущности, полицейский не должен быть женатым.
– Ты хочешь сказать, что тогда ему не нужно бьшо бы возвращаться домой и есть капусту?
– тут же возразила она.
– Нет, не поэтому, просто ему нужно было бы побыть в самом разном окружении, познать, что такое казино, например, познакомиться с игроками международного класса, с ливанскими маронитами и мусульманами, с молодыми колумбийцами, побывать в кафе Латинского квартала и в Сен-Жермен, которые посещают иностранцы. Я уже не говорю о том, что этому полицейскому стоило бы выучить голландский язык и посмотреть, как проходит конкурс красоты...
– Но ты же во всем этом разбираешься? Она улыбалась, видя, что лицо мулеа понемногу теряет озабоченный вид.
– Расследование это покажет...
Когда он поднялся из-за стола, то почувствовал себя отяжелевшим наверное потому, что слишком налегал за обедом на пиво. Каким бы счастьем для него было после почти бессонной ночи растянуться на постели и немного поспать, чувствуя сквозь сон, как ходит по квартире мадам Мегрэ, хлопоча по хозяйству!
– Ты уже уходишь?
– Мне должен позвонить из Амстердама Кёлеманс...
Она тоже знала его, он несколько раз у них обедал. Комиссар вызвал такси, которое, по привычке, ожидал внизу у подъезда.
Жанвье уже ждал у него в кабинете.
– Никто не звонил?
– Только Лапуэнт. В холодильнике было почти пусто, и брат Наура попросил у него разрешения заказать обед в ближайшем ресторане. У Лапуэнта не было никакой причины отказать в этом, в качестве благодарности его пригласили тоже. Два квартальных инспектора вернулись в свой комиссариат. Полицейского, охранявшего вход в дом, заменили... Да, я забыл! Горшгчная не захотела притронуться к еде и приготовила себе большую чашку шоколада, в котором она размачивала хлебцы...
– Наур и Уэни ели за одним столом?
– Лапуэнт мне ничего не говорил об этом...
– Ты поедешь на бульвар Сен-Мишель... Найди там бар "Липы"... У них имеется игорный зал, действующий под видом частного клуба, на втором этаже... В это время клуб за-крыт.но можно пройти через бар и подняться наверх...
Скален владельцу, что ты от Лардуа и что ему не хотят причинять никаких неприятностей... Попытайся лишь выяснить, был ли Фуад Уэни в клубе прошлой ночью, и, если да, в каком часу появился и когда ушел...
На обратном пути зайди в ресторан "Маленький Бейрут" на улице Бернарден. Его владелец - некий Бутрос. Феликс Наур был одним из постоянных его клиентов. Ужинал ли он вчера в этом ресторане? Один ли был? Когда в последний раз Наур приходил туда со своей женой? Был ли период, когда пара казалась неразлучной? И так далее. Сам посмотри, что смелеешь разузнать...
Мегрэ еще даже не касался утренней почты, грудой лежавшей рядом с трубками. Он протянул руку, чтобы взять одно из писем, зевнул, решил заняться этим делом позже и, опустившись пониже в кресле, уронил голову м закрыл глаза.
Комиссар очнулся от телефонного звонка. Никто не тряс его за плечо, ни от кого он не отбивался. Часы показывали половину четвертого.
– Комиссар Мегрэ?.. Алло...
Телефонистка говорила с сильным акцентом.
– Это из Амстердама... С вами будет говорить комиссар Кёлеманс...
Послышались два или три щелчка, затем раздался веселый, как всегда, голос голландского полицейского-верзилы.
– Мегрэ?.. Говорит Кёлеманс... Постарайтесь всегда давать мне такие же легкие поручения... Естественно, я нашел в аэропорту их карточки въезда в страну... Мне далее не пришлось туда ехать... Их содержание продиктовали по телефону... Что касается женщины, то это действительно Эвелина Наур, урожденная Виемерс, проживающая в Париже, на авеню Парк-Монсури... Она моложе, чем вы думали... Ей двадцать семь лет... Родилась действительно в Амстердаме, но еще девочкой уехала из города с родителями, когда ее отец получил место заместителя директора сыроварни в Леувер-дене, во Фрисландии...
– Вы с ней виделись?
– Она у своей подруги, Анны Кехель. Они жили несколько лет вместе, когда Лина в семнадцать лет добилась разрешения от родителей поехать работать в Амстердам. Лина была телефонисткой в одном туристическом агентстве, затем регистратором у известного врача, наконец, манекенщицей в доме моделей... Анна Кехель все это время работала на пивоваренном заводе, склады которого я вам показывал, когда мы проезжали на катере по Амстелу...
– Какова была реакция Лины Наур, когда вы сообщили ей о смерти мужа?
– Она находится в постели, перед самым моим визитом у нее был врач...
– Она сказала вам о своем ранении...
– Нет. Она уверяла меня, что очень устала.
– Никаких следов присутствия ее спутника?
– В квартире только одна большая комната, кухня и ванная, и если бы он там был, я бы видел... Она спросила про мужа, немного помолчав: "Отчего он умер?" Я сказал, что не знаю и что ей нужно присутствовать на оглашении завещания.
– Что она ответила?
– Что надеется завтра утром вылететь самолетом, хотя врач и рекомендовал ей длительный отдых... На всякий случай я оставил поблизости одного из своих людей... Все законно, не бойтесь...
– Кто колумбиец?
– Висенте Алваредо, двадцати шести лет, родился в Боготе, студент, проживает в Париже на улице Нотр Дам де Шан...
– Вам удалось его найти?
– Легко. Тоже вполне законно, я приказал прослушать телефон в квартире на Ломанстраат... Лина Нуар сняла телефонную трубку прежде, чем я успел удалиться из ее дома,.. Она позвонила в гостиницу "Рембрандт", и ее соединили с Алваредо... Передо мной лежит стенографическая запись их разговора... Вы хотите, чтобы я зачитал?
Мегрэ сожелел о том, что не мог одновременно и слушать, и набивать табаком одну из своих трубок, так хорошо уложенных на столе.
– Я начинаю.
"Висенте?"
"Да. Доктор приходил?"
"Полчаса назад. Он поверил в то, что я рассказала, и наложил мне швы после того, как обработал рану. Он снова придет завтра утром. Потом был второй визит, приходил кто-то из полиции, очень высокий и очень любезный, он сообщил, что мой муж: умер..."
Молчание.